Марк Романов - Именем Корпорации!

«И, клянусь хвостом, эти времена ещё благословенно просты – квазиживые сервоматы не распространились, – передёрнувшись, подумал он. Обхватившие шишковатые колени пальцы едва заметно вздрогнули. – Эх, Спенсер, Спенсер, дурачок… Неужели ты думал, что сможешь убежать по-настоящему?»

Над столешницей, повинуясь движению глаз, развернулось сплетение пересекавшихся и перетекавших друг в друга разноцветных полотнищ, плоскостей и ярких линий, украшенных набухшими, как лимфоузлы под дряблой кожей, бесформенными утолщениями. Карта подстроилась под данные со спутников, и вывела координаты в нулевом формате для ближайших узлов Сети, вспыхнувших синим. Оранжевая пульсирующая звёздочка в некотором отдалении от центрального сгустка Линий и Параллелей выделяла местонахождение цели.

«Ты так трогательно поверил мой нынешней истории… Как было, извини, смешно наблюдать твои загоревшиеся глаза, когда я рассказывал про свой, кхе, родной мир и несправедливость вирусной атаки на туземное население. Ты полыхнул, как костёр, куда плеснули биотопливо. И лавина стронулась с места в тебе, погнав вперёд, за памятью и за осознанием себя…

Но вот беда: все эти прыжки и ужимки, преследование, космическая регата и Инквизитор… Это – только дымовая завеса над тем, что мне от вас по-настоящему нужно».

Мысли Койотля вернулись к Александрии, затерянной в песках, и добытой там информации. Результаты не радовали. В предыдущие периоды не было такого цейнтнота, как сейчас.

«Тогда мы успевали. И рекондиционирование никогда не тратило столько ресурсов, усилий и времени. Да, мы выжили. И выживем сейчас. Но какой ценой? Что вообще можно отдать за выживание такой структуры, как Корпорация? Жизнь? Свободу? Память? Но наши жизни и свобода нам не принадлежат, а память… Память мы теряем так же легко, как и время. И с каждым разом восстанавливать её всё труднее и труднее»

Пиликнул тон входящего вызова, и перед картой развернулась тёмная плоскость, заполнившаяся светлыми муравьями экспресс-кода. Инульгем пробежал сообщение взглядом, потом внимательно перечитал ещё раз, и нахмурился.

– Такое чувство, что наш мир – совсем не то, чем он нам кажется… – забыв о вероятных прослушивающих устройствах, произнёс он вслух. – Особенно паршиво, что мы сами не знаем причины событий. И их следствий.

На Валидии Терцио сбой портала привёл к остановке обогатительного контура орбитального реактора. «Дырка», служившая для сброса отработанного бозонного конгломерата в ближайшую чёрную дыру, не открылась, в отличие от портала ввода топлива. Надкритическая масса частиц перешла в активную форму, начав процесс синтеза обычной материи из энергии, и потоки быстрых нейтронов, нейтрино и прочего зоопарка трансатомной и квантовой физики вырвались из силовых полей реактора. Несколько сотен тысяч жертв, планета заражена радиацией, производственные циклы верфей и доков прерваны. Причина сбоя неизвестна.

Лёгким движением отправив сообщение в архив, Кловис встал с кресла, и потянулся. Если расчёты верны, то частота подобных случайностей будет нарастать. И скоро придётся расконсервировать архаичные атомные реакторы, накопители солнечной энергии и биогенераторы, чтобы используемая в этом и ближайших секторах квантовая энергетика не разнесла все планеты в мелкую пыль.

– Как же мне надоели эти планеты, звёзды, порталы и постоянные проблемы, Койот меня задери! – в сердцах произнёс Инульгем, метким пинком отправляя пискнувшее синтетическими мышцами кресло в угол кабинета, и выходя в затянутый плёнкой силового поля проём выхода. – Вот брошу всё к ёбаной матери, и уйду в пустыню… И ебитесь, как хотите, сволочи. Сколько можно уже! Сколько лет! Заебали…

– И тут я ка-ак вдарил ему с ноги! – молодой парень, затянутый в хрустящую «чёртову кожу», топнул по дощатому полу ботфортом гравициклиста, подчёркивая свои слова. Доски хрустнули. – Руки-то у меня были заняты, вот. Гранатомёт на тяжёлый ховер наводил. Бабах! И нету конвоя…

– Хорош заливать, Бо, – проворчал кто-то из окруживших стойку посетителей бара «Нечистая Совесть». – Не было там ховера, только коптер. Бля буду, звиздишь!

– Сам ты звиздишь! Можешь у Мишель спросить, она подтвердит… – обиделся Ваняски, отхлёбывая пиво из залапанного бокала.

– Да иди ты в зад, вытребень! – распихал соседей плечистый гравициклист с татуированными щеками. – Твою подстилку спрашивать?! Да я…

В его лбу образовалась аккуратная дырочка диаметром с палец, из которой, мгновенно застыв, показалась капелька крови. Татуированный замер на полуслове, и, подёргиваясь, упал под стойку, сшибив несколько табуретов вместе с недовольно заоравшими подростками.

К стойке медленно подошла Мишель, одетая в такой же, как и у всех собравшихся, кожаный костюм, и, мазнув взглядом по белеющим в полумраке лицам, спрятала в набедренную кобуру потёртый излучатель. За её спиной из темноты вышел высокий худой мужчина с узким лицом, в надвинутой на самые глаза широкополой шляпе и коричневом плаще, затянутом поясом с серебристой пряжкой.

– Кто ещё хочет назвать меня как-нибудь… неправильно? – спокойно отодвинув высокий табурет, и усевшись на него, спросила Мишель. Её низкий голос сейчас звучал особенно грубо, словно сочась гневом. – Не стесняйтесь, девочки, зарядов на всех хватит…

Гравициклисты предпочли не связываться с нею, и, прихватив пиво, расползлись по столикам прокуренного зала.

– Бо, – Мишель постучала костяшками по нашитому на плечо притихшего Ваняски генератору силового поля, – слушай сюда. Я привела очень… интересного человека, который хочет поговорить с тобой.

– А я не хочу ни с кем разговаривать! – молодой человек враждебно зыркнул в сторону улыбающегося незнакомца, который блеснул в ответ глазами из-под шляпы. – Со всякими эск… эсс… эксгибиционистами в плащах – тем более!

Мужчина в шляпе улыбнулся ещё шире, показав клыки, и ткнув пальцем в сторону зала, тихо сказал:

– Я хочу нанять вас. Всех.

– Да кто ты такой… – Бо, пошатнувшись, встал и подошёл вплотную к потенциальному заказчику. Это было ошибкой – Ваняски с его небольшим ростом, как оказалось, доставал головой только до подмышки гостя, и говорить приходилось, глядя снизу вверх. – Дядя, тебя сюда не звали, понял?

– Бо, послушай, – Мишель подошла сзади, и взяла Ваняски за плечо. – Это очень важно.

Он, набычившись, сбросил её руку, и попытался схватить незнакомца за грудки. Но тот легко увернулся, и придержал потерявшего равновесие Бо, усадив его на табурет.

Ваняски почувствовал, с какой силой тонкие пальцы сжали его плечи, и понял, что с этим человеком лучше не спорить. Какой-то он был стрёмный.