Виталий Вавикин - Электрические сны

– У меня есть один год, – сказала Киф.

Рия кивнула. Больше они не разговаривали. Киф легла на диване – старом, жестком, пропахшем плесенью и сигаретным дымом. Снов не было. Впрочем, не было и сна. Киф просто лежала и слушала, как сопит во сне сестра, жившая так долго с мыслью о смерти, что ее ничто не могло удивить. Если бы не бунты, то Киф ушла бы отсюда, не дожидаясь утра.

Но бунты не прекратились и утром. Наоборот, беспорядки усиливались. Они уже вспыхивали не только на границе Верхнего и Нижнего городов, но и в жилых кварталах, возле заводов и на усеянных магазинами улицах. Движение в Нижнем городе не было остановлено, но автомобильный поток полз так медленно, что проще было передвигаться пешком.

Когда ближе к полудню Киф добралась до своей художественной мастерской, у дверей ее ждал агент Арг. Дорогой костюм, который толпа разорвала на нем в прошлый вечер, был заменен на идентичный. Несколько ссадин на лице залеплены пластырем.

– А ты не сдаешься, да? – спросила Киф.

– Ты заключила договор, – безразлично пожал он плечами, – и мне платят за то, чтобы все условия были выполнены.

Арг выудил из кармана направление в частную клинику Верхнего города.

– Тебе нужно пройти терапию, – сказал он с монотонностью машины. – И не вздумай выкинуть еще одну шутку. Мои хозяева купили твое тело, но не твое лицо. Поняла?

Киф не знала, что именно врачи частной клиники вводят в ее тело через капельницы и внутривенные инъекции, но от этого у нее кружилась голова и мучили постоянные приступы рвоты. Доктор, проводивший лечение, обещал, что вскоре это пройдет и в следующий раз будет легче.

– Скажите, а наблюдатели знают о том, чем вы здесь занимаетесь? – спросила Киф в день, когда первая терапия была закончена.

Доктор не ответил. Лишь выдержал взгляд Киф и сказал, что ее ждут. В фойе стоял агент Арг.

– Ничего не говори. Я знаю, как ты чувствуешь себя после терапии. Видел прежде, – неожиданно примирительно сказал он.

– Видел, когда Нерр покупал свое тело? – спросила Киф, забираясь в его машину. Агент кивнул. – И кем он был? – решилась Киф, потому что вопрос буквально грыз ее изнутри. – Тот парень.

– Это неважно.

– Ты тоже преследовал его, как преследуешь сейчас меня?

Агент промолчал. Они выехали на дорогу.

– Арг! – потеряла терпение Киф.

– Он был моим братом, – тихо сказал агент.

– Он кем был? – переспросила она, решив, что ослышалась.

– Моим братом, – голос агента напомнил Киф голос старшей сестры: сухая, выжженная солнцем пустыня.

– Но…

– Мы с ним почти не общались. Жили в разных участках Нижнего города. Все, что я знал, – он планировал уехать на юг, надеялся, что там жизнь наладится… Потом врачи сказали, что у него опухоль мозга. Он собрал вещи и уехал из Нижнего города. Я не знал, куда он собрался, да и не было у меня желания знать – нашему отцу нужно было лечение, я продал почку и готов был продать глаза, когда младший брат отказался помочь. Думаю, он продал свое тело и перечислил полученные деньги на мой счет потому, что чувствовал за собой вину за тот поступок.

– Ваш отец выжил? – спросила Киф.

Агент покачал головой.

– Только не думай, что с твоей дочерью будет так же, – тут же добавил Арг. – Моему отцу просто не хватило денег. Если бы брат заболел чуть раньше, то старик был бы жив, а так…

Агент замолчал, и Киф решила, что сейчас молчание будет лучше всего. Они неспешно катили по широким авеню Верхнего города, которые казались тихими и спокойными, как и прежде, лишь заметно увеличилось число постов наблюдателей да их патрульных машин. Районы были незнакомы Киф, но она никогда и не знала Верхний город, поэтому просто ждала, когда Арг привезет ее в мастерскую. Ждала почти час, пока не поняла, что они едут куда угодно, только не в Нижний город.

– Я везу тебя в отель, – сказал агент, заметив ее беспокойство. – Отель в Верхнем городе.

– Я хочу домой. Мне нужно проверить мастерскую, навестить дочь…

– Нерр и Овет перевели Арму в клинику Верхнего города. Ты сможешь навестить ее завтра. И не злись. Нижний город сейчас слишком ненадежен.

– Бунты? – осторожно спросила Киф.

– Никогда еще не видел ничего подобного.

– И насколько все плохо?

Киф не помнила те дни, когда правящая элита приняла решение ввести в Нижний город войска наблюдателей, но слухи о том, что это возможно, пугали ее.

– Такого еще не было прежде, – сказал Арг.

– Революция?

– Кто-то говорит и так.

– Но здесь все кажется спокойным. Я говорю о Верхнем городе.

– Здесь всегда спокойно.

Остаток дороги они молчали. Лишь возле отеля Киф спросила агента о своей художественной мастерской.

– Сомневаюсь, что она уцелела, – сказал он. – Если хочешь, то можно поговорить с Овет. Она оплатит аренду здания здесь, но мне кажется…

– Что тебе кажется, Арг?

– Мне кажется, что когда у тебя остается год, работа – это последнее, о чем стоит думать.

Киф не ответила. Номер, который сняли хозяева ее тела, был дорогим и просторным. За все было заплачено, включая бар с напитками. Киф долго смотрела на бутылки, затем сделала себе выпить. Алкоголь успокоил и помог забыться, пока пройденная терапия не вытолкнула из желудка выпитое. Киф вырвало прямо на дорогой ковер. Врачи обещали, что это скоро пройдет, но ей верилось с трудом. Нет. Последний год жизни не будет сахаром.

Киф легла на кровать. Воздух был свеж и чист. Воздух, за который отвечали десятки дорогих фильтров. Киф заснула, очнулась ночью и долго прислушивалась, словно бунты уже добрались и сюда. Но нет. Ночь была тихой, спокойной, мирной. Киф снова попыталась заснуть, но так и не смогла.

Дождаться утра. Увидеть Арму. Увидеть дочь.

– Это очень хорошая больница, – сказал по дороге Арг.

Арма лежала в кровати, и подключенная к ней аппаратура пугала Киф не меньше, чем прежде мысли о том, что девочка умрет. Врач, которого привел Арг, долго и расплывчато говорил о хороших шансах Армы на выздоровление, словно специально распыляясь сложными терминами и деталями.

– Я разбираюсь в живописи, а не в медицине, – оборвала его Киф.

Врач уставился на нее словно на невежественного варвара. «Что брать с человека из Нижнего города», – говорил его взгляд в первые дни. После он привык и начал испытывать к ней симпатию – так, по крайней мере, казалось Киф, хотя встретиться вечером или поужинать он не предлагал.

– Наверное, просто привык, смирился, – сказал Арг, повсюду следовавший за Киф.

Она хотела возразить, но не могла, словно, поселившись в Верхнем городе, утратила часть своей непокорности, несгибаемости. Или виной всему была терапия? Иногда Киф начинало казаться, что эти процедуры меняют не только ее тело, но и ее разум.