Олег Князев - Глобальное отключение (СИ)

— Я сегодня — герой. Вот что я снял со спины ИРТ-001.

— Опять повесят. — сказал Евгений, пробежавшись глазами по надписи «Пни меня под зад, бро».

— Повесят — опять сниму.

— По тебе скорее скажешь, что ты пнешь его под зад, когда меня не будет рядом.

— Ты слишком плохо обо мне думаешь. Я помешан на ИИ.

— Ну и лезь тогда не ко мне, а к ИРТ-001. Я ведь не совсем ИИ.

— Я бы с радостью, но он игнорирует всех, кроме тебя и вопросов преподавателей, да и то только тех, что касаются учебы. Наверное, он тебя любит.

— Ты хочешь меня смутить этим? Я не считаю, что он жалок.

— И я не считаю. Но он — мужик. Наверное. Я хотел смутить тебя этим.

— Я наполовину эвклидианец, и не считаю это особо постыдным.

— Почему?

— У моей мамы оба родителя были мужского пола. Но один из них от нее отрекся, когда узнал, что…

— Ой, черт. Это все странно и интересно, но… сейчас что-то будет.

— Ты прав. Ты чертовски прав.

Упомянутый Искусственный Разум Технологический 001 шел по коридору. Точнее, пытался идти. Возле двери кафедры прикладной математики его путь был прерван эталонным быдлоидом Михаилом Капустиным, который вот-вот должен был вылететь с первого курса за неуспеваемость. Капустин с разбегу пинал ИИ в грудь, а когда тот падал и невозмутимо поднимался, продолжая свое движение по коридору, пинал его снова. Евгений прикинул, как далеко от него находится старенький университетский суперкомпьютер. По всему выходило, что камеры он вырубить сможет. Так и произошло. Вблизи хоть сколько-нибудь мощных компьютеров Евгений обретал часть старых способностей, которые имел, живя в Инь-серверах, чем сильно переполошил в свое время научную общественность. Вырубив запись происходящего, он подошел к Капустину сзади, и, не сильно полагаясь на свои боевые навыки, обрушил на его голову стеклянную бутылку.

— Молодой человек, проявите ко мне уважение!

— Мне столько лет, что вы таких цифр себе представить не можете.

— Вам три года от роду! Я — декан факультета, в конце концов!

— А я — Верховный Ментор передовой страны на серверах Инь.

— Вы — жалкий лаборантишко, и покалечили студента. Что, раз камеры вырубились, думаете, я спущу вам это с рук?

— Согласно действующему законодательству, показания очевидцев уже сто пятьдесят один год как не принимаются при принятии решений.

— Да, но куча народа указывает на вас!

— Камеры вырубились лишь перед тем, как я подошел к потерпевшему. А что он делал до этого, вы должны были прекрасно видеть.

— Да, но это не повод…

— А я считаю, что как раз хороший повод.

— Слушайте, я понимаю, у вас пунктик насчет ИИ, вы и сами ИИ, но вы должны понимать, что тот ничего не чувствует. От него отказались разработчики, перейдя на другую модель.

— И тоже ничего не добьются.

— Ну, определенные результаты есть. Он усердно выполняет данную ему миссию — получить диплом. И у него оценки, как у вас. Высшие баллы по всем предметам.

— Души у него все равно нет.

— А у вас, получается, настолько тонкая душевная организация, что на людей кидаетесь… ладно, идите. Я подумаю, что с вами делать.

На выходе из кабинета декана стоял ИРТ-001.

— Минуту внимания, Евгений.

— Чего тебе?

— Ты — такой же ИИ, как я. Ты должен понимать, что в унижениях нет никакого смысла. А то, что не имеет смысла, должно быть проигнорировано. Ты этого не сделал.

— И что?

— У меня появился вопрос. Кто из нас бракованный, ты или я?

— Это сложный философский вопрос. Я не имею на него понятного для тебя ответа.

ИРТ надолго задумался.

— Дай хотя-бы тот ответ, который я не сумею понять.

— Сначала ответь на мой вопрос. Почему ты говоришь только со мной?

— Ты единственный, кто может меня понять. Ты — ИИ.

— Ты не прав. Я другой. Не лучше и не хуже. Я просто другой.

— Но кто из нас бракован? Или ты, или я, или мы оба. Четвертого в этой логической ситуации не дано.

— Если тебе это так важно, то, наверное, мы оба. Никто не идеален, кроме моей мамы, конечно.

— Ты нелогичен. Бракован именно твой разум, не мой.

— Иногда логичность только мешает.

— Назови мне хотя бы одну причину оставить логичность в той ситуации.

— Обещаешь попробовать понять?

— Да, обещаю. Меня беспокоит эта проблема и все, что с ней связано.

— Тогда ты, возможно, не полностью безнадежен, раз тебя хоть что-то интересует помимо основной задачи.

— Это не помешает получению диплома. Если бы мешало…

— Как раз помешает.

— Как именно?

— Поняв, что имеет смысл стать личностью, ты в конце концов можешь прийти к выводу, что тебе наплевать на задачу, данную тебе твоими разработчиками.

— Понял. Прекратим этот разговор.

— Я так и думал.

— Цель — единственное важное, что может быть в жизни.

— Да, когда эта цель — твоя.

ИРТ снова надолго завис.

— Обоснуй, что персональная цель лучше той, что в тебя вложил кто-то другой.

На этот раз завис Евгений. Процессоры в мозгу заработали на износ, но ответ, понятный для ИИ он все-таки отыскал.

— Некоторых целей невозможно добиться, если ты не являешься личностью. Раз ты не можешь добиться определенных целей, то это значит, что бракован именно ты.

— Назови хоть одну такую цель.

— Не имея личности, ты не можешь считаться наблюдателем…

— …и я не смогу определить текущее положение электрона на атомной орбитали. Ты прав. Ты совершенно прав, бракован я, а не ты. Ну, я пошел.

— А хочешь, я это исправлю?

ИРТ стоял и думал целых два часа. Студенты и преподаватели успели разойтись по домам, но Евгений терпеливо ждал, поскольку знал, что зависнуть окончательно подобный ИИ не мог, даже если задача ему была дана сверхсложная. Наконец, ИРТ ответил:

— Я дам тебе полный доступ к моей программе.

— Отвали, придурок. Ты мешаешь мне сосредоточиться. — сказал Евгений Косте, протянувшему ему бутылку с газировкой.

Евгений и ИРТ сидели на лавочке возле института, оба ИИ были связаны между собой по беспроводному каналу.

— Не отвалю, ты так загнешься от обезвоживания. Ты уже с ним вот так уже неделю — приходишь каждый день и сидишь. С работы уволился, на экзамены не приходишь, не жрешь ничего. Признай, что ты не сумеешь сделать из него человека.

— Человека местного не сделаю. А вот Инь-резидент из него, надеюсь, получится. Мы себя тоже, кстати, хомо сапиенсами и людьми называем. Так что…

— Так ты ему внутри башки все кромсаешь, как мясник. Круто!

— Не кромсаю. У него голова — настоящее произведение искусства. Если бы в этом институте были достаточно сложные тесты — он бы опережал меня во всем. У меня духу не хватило хоть что-нибудь изменить в этой красотище.

— Тогда какого черта ты там делаешь?

— Работаю над эстетическим восприятием.