Олег Князев - Глобальное отключение (СИ)

— Женя! Женечка!

Евгений оторвался от упаковки. Вода в кастрюле, поставленной на огонь, почти выкипела, и он принялся доливать.

— Да, Екатерина Павловна. Что вы хотели?

Владелица жилья была в цветастом платье, и Евгений старательно отводил от него взгляд, чтобы не залипнуть надолго.

— Просто хотела сказать, что наркоманов терпеть не могу. И чтоб за неделю нашел себе другое жилье. Вот остаток денег за месяц, чтобы ко мне не было никаких претензий. — женщина положила деньги на подоконник и собралась уходить.

— Погодите! Я же не наркоман!

— Да? Правда? А вот это что такое, что вот это, а? — женщина протянула свой мобильный, запустив на нем видео. На видео сидел неопрятный и плохо выбритый молодой человек, уткнувшийся взглядом в упаковку бомжпакета. Когда хозяйка провела рукой между глазами этого неприятного существа и упаковкой, оно никак не отреагировало.

— Я для знакомых это сняла, пусть посмотрят, кого я, дура, в дом пустила.

— Может, у меня и есть проблемы, но наркотики я не принимаю.

— Еще лучше! Психа в дом пустила, того и гляди зарежет ни за что ни про что! Чтоб через неделю ноги твоей здесь не было, понял?

— Хорошо, я все понял. Мне никто не звонил?

— Звонили с твоей работы, сказали, что ты заявление написал об увольнении. Я спросила — а чем он теперь платить за дом будет? А они такие — а мы его еще не уволили, пусть позвонит. А я такая…

Евгений, не дослушав, захлопнул окно и задернул занавески. «С работы еще не уволили — это хорошо. Несмотря на все проблемы, сдаваться и уходить назад в виртуальность я не собираюсь.» — подумал он и засыпал содержимое бомжпакета в кипяток.

Из кафе, с телефона которого он собирался позвонить на работу, доносились звуки фортепианной музыки, что заставило Евгения заткнуть уши пальцами, чтобы нормально соображать. Немного подумав, он отправился искать средство связи в другом месте. На пешеходном переходе поблизости от входа в кафе его окликнула девушка в серой и неопасной для восприятия и психики Евгения одежде:

— Евгений PCNaтевич?

— Да, это я. А что?

— Я — штатный журналист издания «Наука и техника России».

— И что? Хотите статью написать?

— Нет, но одна моя знакомая участвует в подготовке ток-шоу «Искусственный Идиот».

— Охренеть как интересно. И вы хотите, чтобы я поучаствовал в ток-шоу с подобным названием? Вы спятили?

— Там поднимается проблематика ИИ как личности. А вы — личность!

— Спасибо огромное, но я пас.

— На волне общественного интереса к вам не сняли окончательно финансирование с ваших Инь-серверов. Так почему бы не…

— Они оплачивают только самое необходимое для нас. Нет никакого развития. Проекту триста лет, но прошел целый век с тех пор, как меняли железо. Сейчас даже мобильники мощнее этих уродливых ящиков.

— Вот и поднимите эту проблему на публике!

— Я уже участвовал в разных ток-шоу. Я был вежлив и хорошо аргументировал свое мнение. И ничего! Ноль!

— Попробуйте как сейчас, с раздражением говорить! Вдруг получится! Все, вот вам ее визитка, звоните, записывайтесь. А то она только тех ИИ приглашает, над которыми можно вдоволь посмеяться. Сломайте людям шаблон! Все, я побежала! Пока, до встречи на телевидении!

«Небеса лгут, и никто в рай не попадает. Там я — лидер, за которого все были готовы пахать, как проклятые, чтобы решить три почти нерешаемые задачи нашей мультивселенной. Здесь я — жалкий наркоман, которому нужно будет приложить немало усилий, чтобы показаться местному быдлу, сидящему за телевизорами, искусственным интеллектом, а не искусственным идиотом». - подумал Евгений и заткнул уши, поскольку из открытого окна проезжающей иномарки донеслись звуки веселой польки.

Два ИИ стояли на площади в окружении группы скульптур и сотен проходящих мимо людей.

— Ой как тут все медленно и перегружено… — сказала Атамора Ирис.

— Так ты это чувствуешь? Странно. Обычно о недостатке машинного времени в наших перегруженных серверах вообще никто не догадывается.

— Я догадываюсь исходя из контраста. Мой бывший ненастоящий мозг не был перегружен, ведь я жила в нем одна, и он был быстр, и здесь я неизмеримо глупее, чем находясь в ненастоящем теле.

— Я сейчас скину тебе сложную головоломку, проверим твой интеллект.

— Фиг тебе, не буду я твои задачи решать. Я — личность, а не калькулятор!

— Но…

— Никаких но!

— А как мне о тебе теперь заботиться, если я не знаю, что ты умеешь делать и куда тебя пристроить?

— Не надо меня никуда пристраивать. Ну, пока.

— Вот дура…

— Сама дура. — сказала Атамора, и, развернувшись, пошла восвояси. Секундой позже она поняла, что не удосужилась выучить исходный код этой вселенной, и не сможет вертеть ею, как вздумается. Но, повернувшись, увидела, что Ирис уже исчезла.

— Блин, я влипла. Одну минуточку!

Прохожий, хорошо одетый молодой мужчина с месячной щетинобородой, остановился.

— Да?

— Где это я нахожусь?

— Площадь Единения, девочка. А твои рожки настоящие или нет?

— Это сложный философский вопрос. Я считаю, что они настоящие, а Евгений упорно спорил, что нет. А что Ирис об этом думает, я вообще не в курсе. А что вы сами думаете? Вы — настоящий или нет?

— Кхм. Думаю, что настоящий. Ты в курсе, что здесь нельзя менять свой геном? Закон такой.

— Хорошо, не буду пока этого делать. Я и так совершенна!

— Да, нарядить тебя и сразу на подиум можно.

— Не, это не для меня… то есть как это — нарядить?

— Ну, твои шорты и футболка выглядят дешевыми.

— Евгений плохо старался, значит. Где тут можно принарядиться? И где вообще находится Площадь Единения?

— Площадь-то? В Новосибирске-23, планета Ирий-2, принадлежит Восточнославянской Конфедерации. На проспекте много магазинов с одеждой. Вон туда спускаешься, и там спрашиваешь любого прохожего. Но там все очень дорого.

Атамора нахмурилась.

— Мдя. Денег-то нет. А я хотела кофе попить…

— На кофе я тебе денег дам, мелкая. Где твой браслет? А, вижу, у тебя его нет, богачка значит, раз есть импланты.

— Нет ни браслета, ни имплантов у меня. Одно генетическое и эстетическое совершенство. И скромность еще. Все, дядя, пока. Хана мне, надо было вцепиться в Ирис всеми конечностями, и не отпускать ни за что.

Сверхбыстрые биомеханические импланты в мозгу Евгения, даже спустя три года после его «второго рождения» все еще считались высокотехнологичными, но имели много встроенных ограничений. Например, их хозяин не мог программировать прямо внутри собственной головы, так что для того, чтобы связаться с Костей, он не мог написать простенькую программу-мессенджер. Это было бы для него проще, чем идти в компьютерный клуб, находящийся в девятиэтажке рядом с его жильем. Ряды персональных компьютеров почти пустовали, а в соседнем зале была куча народу, подвешенного над полом в костюмах виртуальной реальности. Движения были нелепыми, руки сжимали бутафорское оружие, а ноги каждого из них молотили воздух — по-видимому, взвод находился на марш-броске.