Шакирова А - Единственная из чужой Вселенной

– Садитесь и сразу входите в астральное видение ауры.

У меня сердце замерло в груди, больно засосало под ложечкой.

– Ты же сам говорил, – промямлила я одеревеневшим языком.

– Даритта, – Нахмурился Путник. – Давай уже. Раз я сказал, значит можно.

Я еще колебалась. Но Изелейна села на мат и потянула за руку. Словно на автомате я присела рядом с ней, и подруга пожала ладонь.

И снова, неожиданно для себя самой, я расслабилась и астральное зрение включилось само собой.

Вокруг клубился туман. Я словно видела зал, только другими глазами, на уровне энергий.

Стелилась по полу темно-стальная поземка, окна рассыпали по комнате бледно-серый туман. Он клубился возле матов и почти совсем рассеивался в центре зала.

Изелейна напоминала золотого дракона с женским силуэтом внутри. Огромного, серебристого ящера напоминал Путник.

Не дав нам опомниться, сообразить, что происходит, куратор бросил на пол три алых шара. Прибор аджагар!

Он вспыхнул и выплюнул струю розовой энергии. Она медленно поплыла вверх, обретая вид стены. И едва выправилась, выровнялась, перестала колебаться и дрожать, за дымно-розовой завесой показались

очертания темно-фиолетовой планеты. Она напоминала громадный эллипс, и внутри плескалась незнакомая, опасная энергия.

Глокатта… я вспомнила этот легендарный мир. Планету, которая высасывает энергию из всего живого и концентрирует внутри себя.

А Путник здорово все придумал!

В воздухе повисли еще три огненных шара, начали вращаться, все набирая и набирая скорость.

И во все стороны от них заструились тоненькие нити энергии, привлекая паразитов как медовые ленты – мух. Ахнуть не успела, каракатицы полезли изо всех щелей. Из пола, из окон, просто из воздуха в

центре зала и устремились к прибору. Путник схватил его и закинул в портал.

Каракатицы бросились следом. Одна, другая, третья, они словно проваливались туда и пропадали в фиолетовом чреве Глокатты.

Боже сколько же их было!

Сотни щупалец мелькали вокруг. Я съежилась от ужаса. В голове билась одна-единственная мысль.

Только бы они меня не заметили! Только бы не напали! Только бы не схватили!

…

Не знаю сколько прошло времени, но вскоре поток каракатиц иссяк. Последний паразит потянулся к лакомой добыче и провалился в портал.

Путник поднялся, и серебряные крылья расправились за его спиной, нарыв казалось, четверть зала.

Не предупреждая, схватил нас с Изелейной за руки и соединил ауры одним, общим каналом. Путник направил его в аджагарскую установку – ту самую, что осталась по нашу сторону портала. Но она

продолжала работать. Медленно вращались алые шары, и дверь, что разделяла нас и губительный для любого, кто обладает сильной аурой, мир оставалась открытой.

Путник направил в прибор еще нашей энергии и еще. У меня колени задрожали от слабости. Изелейна пошатнулась, и аура ее резко уменьшилась, золотой блеск драконьих боков потух.

Теперь и моя аура, и аура подруги походили на желтоватые слепки. Серебристый дракон Путника – на туманный серый силуэт.

Путник закачался, как дуб от сильного урагана. У меня самой подгибались колени. Изелейна задрожала от слабости.

Но прибор не выключался.

Конечно! Глокатта высасывала энергию и из портала тоже! Вот зачем мы так нужны были Путнику! И вот почему нам сейчас отчаянно требовалась помощь.

Внезапно в двери ворвались Сэл с Меем. Как они поняли – где мы, как узнали – что мы в беде? Вопросы остались без ответа.

Верианцы протянули ладони – очень уверенно, словно знали, что делают. Путик закивал.

Мы взялись за руки, и раздался взрыв. Розовая завеса вспыхнула костром, заполыхала яркими протуберанцами и растаяла. Я упала на руки Сэла – обессиленная, но счастливая. Изелейна сидела на руках у

Мея и радостно улыбалась.

На лице Путника отразилось облегчение. Тяжело присел он на маты, а затем махнул рукой, и вовсе лег, прикрыв глаза.

– Может позвать слуг? Помочь? – спросил его Сэл. Все-таки он у меня такой заботливый…

– Не надо, – протянул Путник. – Я наберусь сил и уйду. Моя миссия завершена.

В груди екнуло. Страх похолодил желудок.

– Совсем уйдешь? – тихо уточнила я.

– Нет, конечно! – хмыкнул Путник. – Вас оставишь, пожалуй! За минуту начудите на вселенскую катастрофу! Чего только стоил твой поход сюда.

Я усмехнулась, вспоминая свою глупую детскую выходку.

– Я на связи. Идите уже, – попросил Путник.

Верианцы почти поклонились ему, хотя куратор так и не открыл глаз, и вышли.

…

(Даритта)

Прошли две недели с тех пор, как мы изгнали паразитов из Вселенной верианцев.

Путник не появлялся, и никто не вспоминал ни о нем, ни о заложниках, ни об энергетических тварях.

Каждый день мы с верианцами и Изелейной летали к морю и несколько раз снова выбирались в удивительные горы Миориллии. Унгов не видели, в их храм не залетали. Почему? Сама не знаю.

Мы с Изелейной желания не изъявляли, верианцы не настаивали.

Мне казалось, что подруга и спаситель уже почти семейная пара, чего нельзя было сказать о нас с Сэлом.

Наши отношения напоминали качели. То мы наглядеться друг на друга не могли, то я страшилась повернуться в сторону верианца. Боюсь, я измучила и его и себя. Но на то были вполне серьезные причины.

Я разрывалась между ним и мамой. Безумно хотела увидеть ее, хотя бы одним глазком, обнять хотя бы еще один раз. Но прекрасно понимала, что это означает расставание с Сэлом на сто лет или даже

больше.

Но бывает так, что обстоятельства принимают решение за нас. И это не всегда самое лучшее решение, но единственно возможное.

Так случилось и на сей раз.

В тот день ничто не предвещало беды.

Мы с верианцами полетели в горы и приземлились на большом, ровном плато. С одной стороны его обрамляли четыре высоких темно-голубых пика с бордовыми вершинами.

Они напоминали мне клыки неведомого чудища, ради устрашения врытые в землю.

С другой стороны к плато примыкало ущелье. Оно было неглубоким, и походило на приоткрытую розоватую ракушку.

Изелейна за руку с Меем обходили плато, любуясь видом внизу.

Перед нами раскрывалась равнина, в окаймлении лесной полосы.

Пушистая, зеленая, она казалась густым ковром, по которому то тут, то там разбросаны мелкие крапинки луговых цветов.

Мы с Сэлом подошли к краю плато, и я заметила сверкающую белоснежную вершину, справа, вдалеке.

– Снег? – уточнила у верианца.

Он посмотрел очень ласково и очень грустно и ответил:

– Да нет, камень такой. Он теплый.

Я подошла поближе к краю, и прежде чем кто-то успел среагировать, нога провалилась, вместе с куском плато, и я ухнула вниз.

Крик Сэла разнесся по горам криком раненого хищника.