Виктор Зацев - Drang nach Osten по-Русски. Книга вторая

Вместе с князем Острожским, совершенно спокойно, посланник обошёл предложенные три площадки, выбрал из них самую удобную. Вытоптанная до низкой травы ровная полянка в прилегающем к королевскому дворцу парке устраивала всем необходимым условиям. Размерами в полгектара, полянка была с трёх сторон открыта для зрителей, с запада высокие деревья заслоняли от лучей заходящего солнца. На всякий случай, посланник направил в парк своих слуг, занять там позиции, прикрывая от выстрела в спину, чем чёрт не шутит. Сам магаданец скинул парадный китель, закатал рукава форменной рубашки, снял с головы привычный зелёный берет.

Теперь из оружия у него остались два шестизарядных револьвера и кинжал в пристёгнутых к правому бедру ножнах. Плечевая кобура с молодости не нравилась бывшему оперативнику, потому другого оружия на теле не было. Пистолеты и револьверы он всегда носил исключительно на поясе, не на дополнительном ремне, как у ковбоев, а на обычном, поясном ремне, немного выше, нежели герои вестернов. Учитывая, что почти всё оружие для себя майор не ленился доводить своими руками, револьверы весили едва больше семисот граммов каждый, не причиняя особого неудобства. Да и привык, за двадцать лет майор к оружию на поясе, без него чувствовал себя голым, как в своё время без сотового телефона.

Николай ещё раз взглянул на небо, на котором не было ни облачка, на князя Острожского, прогуливавшегося по краю поляны с парой шляхтичей. Пару раз легко подпрыгнул, всё нормально, можно расслабиться и отдохнуть, на том пеньке, например.

Восемь бойцов выстроились ровной шеренгой за тридцать шагов от Кожина, восемь опытных дуэлянтов, вооружённых саблями. Двое из них, в центре, оказались обоерукими бойцами, они держали по сабле в каждой руке. Никто из шляхтичей не рискнул воспользоваться предложением магаданца и взять огнестрельное оружие. Не то время, не те люди, о чём, впрочем, Николай не жалел. Будь среди дуэлянтов пара стрелков, пришлось бы немного сложнее, но, не смертельно. Человек пятьсот полукругом обозначили площадку для дуэли, с нескрываемым злорадством наблюдали за магаданцем. В том, что через несколько минут лучшие фехтовальщики Гродно нашинкуют схизматика на куски, никто не сомневался. Кроме, пожалуй, самого схизматика и его команды. Даже князь Острожский смотрел на своего знакомого, как на смертельно больного человека, с долей брезгливого сожаления. Лишь двести прибывших в Гродно магаданских кавалеристов прочно заняли опушку парка, в сотне метров сзади от майора, надёжно прикрыли спину от «случайного выстрела». Именно этих случайностей опасался Николай больше всего в предстоящей дуэли. Потому, попросил князя, как своего секунданта, убедиться в отсутствии на противниках панцирей или кольчуг, что Василий Константинович охотно выполнил.

— Сходитесь, — дал отмашку Острожский.

Восемь пар ног рванулись к одинокому стрелку, неторопливо поднявшему револьверы на уровень плеч. Время остановилось, вернее, ускорилось, показывая происходящее отрывочными фрагментами. Вот, майор стреляет по набегающим противникам, начиная с правого фланга, выстреливая в секунду по два патрона из каждого ствола, всё-таки, надо успеть прицелиться. Трое его противников на правом фланге падают, не успев сделать пары шагов. Остальные пятеро шляхтичей за эту бесконечно длинную секунду успевают сделать по три-четыре шага, наклонившись вперёд в хищном стремлении дотянуться до противника.

Следующая секунда выхватывает из строя нападающих ещё двух бойцов, самых опасных, обоеруких дуэлянтов. Один из них падает навзничь с разбитым пулей черепом, другой спотыкается, делает пару шагов, снова спотыкается, медленно опускаясь на колени. Но, Николай уже не смотрит на него, до последних трёх противников остались считанные метры. Ноги магаданца привычно передвигают тело вправо, стараясь сохранить уменьшающееся расстояние, как можно дольше. Кажется, сама смерть дышит в лицо, выступив в виде трёх разъярённых шляхтичей с саблями в руках. За последние мгновения оба револьвера выпускают последние пули, заставив двух врагов отстать от своего товарища. Майор нажимает на спусковые крючки, и тут же отбрасывает бесполезные револьверы, сухо щёлкнувшие ударником по пустым гильзам.

Оскаленная в счастливой гримасе улыбка последнего противника взлетает над безоружным магаданцем. Видимо, шляхтич что-то кричит, намереваясь первым же ударом развалить проклятого схизматика на две половины. Не сомневаясь в победе над безоружным противником, дуэлянт привычно рисуется перед зрителями, показывая своё мастерство. Хотя, какое тут нужно умение, чтобы справиться с обезоруженным врагом? За три шага до противника, шляхтич высоко подпрыгивает и замахивается саблей, не опасаясь противника. Он отлично видит выставленные вперёд пустые ладони соперника, без ножа или кинжала, чего тут опасаться? Всё, кончена дуэль, Польша победила очередного своего врага! Никакая сила не остановит занесённую над головой схизматика саблю, никто не прекратит движение начатого смертельного удара!

Сотни зрителей уже не сомневались в результате схватки, когда увидели замершего в воздухе знаменитого дуэлянта Ежи Потоцкого, в его коронном прыжке перед последним ударом. Всех интересовал результат удара, на какие части развалит дерзкого схизматика добрый поляк? Просто отрубит голову или вместе с рукой? Или разрубит врага до пояса, а может, сразу до паха, напомнив подвиги немногих легендарных бойцов? Также не сомневался в результате дуэли и Николай, увидев, как подпрыгивает его соперник, и замахивается саблей.

— Ну, как ребёнок, — успела мелькнуть мысль при виде такого рабоче-крестьянского замаха, из-за спины, во всю длину руки.

Напряжённо ожидавший удара магаданец начал действовать, едва соперник оторвался от земли в красивом прыжке. Тело привычно скользнуло влево и вперёд, под локоть ударной правой руки шляхтича. Правая рука поднялась вверх, чтобы ударить противника в горло или верхнюю часть груди, сейчас не до чистоты исполнения приёма. Два сильных мужских тела столкнулись в движении друг с другом. Сорока двух летний Николай Кожин, ростом сто семьдесят восемь сантиметров, весом восемьдесят пять килограммов, отрабатывавший применяемый приём добрых двадцать лет. И, двадцати восьми летний Ежи Потоцкий, ростом сто шестьдесят сантиметров, выше среднего роста для шестнадцатого века, весом пятьдесят шесть килограммов, худой и жилистый дуэлянт, не привыкший к ударам голыми руками. Учитывая примерно одинаковую скорость обоих соперников, импульс удара Кожина почти вдвое превысил возможности его соперника.