Олег Черепах - Убить Рудольфа

— Черепах, а твои панк-революции в 1995 году в Москве, это как?

— Вначале я думал, что это будет один грандиозный осенний концерт в честь 20-тилетия группы «Sex Pistols». Под это дело подписались «Азъ», «Чудо-Юдо», «Пурген», «Четыре таракана». И вот когда фишка попёрла, кучи молодых панковских банд ломанулись в эту движуху. Позже «Корпорация тяжёлого рока» выпустила массово кассеты и фильм «Панк-революция» (1998).

— Самое странное, когда осознаёшь, что это уже не повторится ни в каком варианте. А Питерские группы участвовали?

— Практически нет. Субкультура Северной Столицы всегда стояла особняком. Основной панковский клуб был «Там-Там». Корневые группы на все времена: «Химера», «Народное ополчение», «АУ», «Юго-Запад».

Какая долгая беседа, меня как прорвало, но хотелось столько всего ещё рассказать:

— Парижские «лягушатники» по другую сторону Ла-Манша — законодатели моды на космическое диско и берлинские диско-бюргеры засрали Европу музыкой «диско» в то самое время, когда началась панк-революция в Лондоне. И все же апогея «диско» в британских чатах достигло в 1975 году… Ты спросишь, какие стили музыки предшествовали панку? Лондон, Ливерпуль, Бирмингем, Манчестер были буквально заражены битниками, создававшими свои песенки на основе скиффл. Так, например, в портовом городе Ливерпуль кроме «Битлз» было несколько сотен бит-групп.

Чет, до этого с интересов внимавший моим познаниям, засмеялся и переспросил:

— Что-что? Сифл?

— Нет! Чет, скиффл! Ну это типа чуваки сперли у мамы стиральную доску вместо ударных, пришел приятель первого чувака с гитарой и губной гармоникой, и понеслось… На смену «биту» пришёл «хардрок»: «Black Sabbath», «Deep Purple», «Led Zeppelin». На другом полюсе рока действовали глэм-группы: «Roxy music», «Slade», «T-Rex». Усиление наступления монополий, особенно консервативного правительства, на жизненный уровень и демократические права трудящихся, привело к резкому обострению классовой борьбы в Великобритании. Толпы «хиппи» и мигрантов, погружение ряда отраслей экономики в состояние хронического кризиса, безработица и забастовки (1972–1974) подготовили почву для взрыва поколения панков.

Чет недовольно фыркнул и, перебивая меня, сказал:

— А моему бате зарплату задерживают, мать с кредитом поскользнулась…

— Ну так они по молодости в «Совке» под итальянское диско отплясывали, и теперь купились на всеобщую российскую «попсу-халяву»… Первые панк-группы как раз и выступили против канонов «диско», продажного правительства и зажравшегося рока. Британский радио-диджей Джон Пил с периодичностью летнего маньяка ставил в эфир пластинку «Ramones», чем привлек толпы поклонников, в рядах которых оказались начинающие музыканты впоследствии легендарных групп. Первое выступление «Ramones» в Лондоне состоялось в июле 1976 года, именно оно дало толчок к началу панк-революции.

«The Misfits», выступая в знаменитом нью-йоркском клубе «CBGB» летом 1977 года, познакомились с творчеством панк-рок-группы «Ramones», игравшей в то время в этом же клубе. Музыка «Ramones» и определила дальнейшее музыкальное направление «The Misfits» — хоррор-панк.

Считается, что первый панк-сингл принадлежит группе «The Damned» (22 октября 1976 года сингл «New Rose»). «The Clash» расширили границы панка, добавив к нему регги. А в текстах пошли дальше хулиганов «Sex Pistols», добавив явно левацкие подрывные темы — сингл «White Riot» (1977).

Мы вышли из пивного ресторанчика за полночь. Чету на серую ветку, а мне на «кольцо».

Не зажигая света, я пробрался к себе. Все эти истории, которыми я был переполнен: путч 1993 года, мои женщины, концерты, вечный поиск денег и выпуск номерных альбомов. Ирокезы, анархия, слэм, перепады состояний души и похоть тела. Встречи с незнакомыми людьми, сезонный грипп, геометрия улиц. Что я должен сочинить? Какую музыку написать, чтобы оправдать судьбу музыканта? О чём петь? Не о том ли, что в семье вечный бардак и нету лица? А мир через призму чёрных очков толкает игрока молиться своим богам? На зелёный ковёр, на радугу выпадает из рук оружие? На венах моих шрамами лестница между мирами?.. О чём?

Ответа нет, и не будет. Мне дан шанс, он единственный в своём роде: быть музыкантом! Играть безудержно, с вдохновением. Но весь путь лежит в одиночестве. Сосредоточиться… Зажать пальцами нужные лады на грифе. Подгрузить усилитель. Дождаться отсчёта палочек барабанщика и, как в замедленном кадре, собравшиеся в зале ждут первой песни. Гитара, наэлектризованное тело, взрыв эмоций. Музыка, шипы и чёрные розы.

«Когда я вижу вокруг себя, как люди, не зная, куда девать свое свободное время, изыскивают самые жалкие занятия и развлечения, я разыскиваю книгу и говорю внутренне: этого одного довольно на целую жизнь.»

Я хорошо запомнил мой сон: толпа текла сплошной лавиной. С транспарантами, знамёнами. Я был среди всех и одним из толпы, потому что так было нужно, чтобы все мы шли. Наверное, я слишком слабо сжимал мой флажок, не удержал, и он улетел под ноги. Я посмотрел в небо: в воздухе повисла голограмма — ПРОСНИСЬ!!! Осознание, что это слово точно такого же цвета, как и наш флаг, поразило. А потом в темноте, привычной для человека из прошлого, перед глазами поплыли буквы… объёмные, красные, пульсирующие. Я вышел из толпы. И что я увидел? Офисы продаж, жильё в кредит, караван грузовиков, спешащих с гуманитарной помощью. Театр абсурда. Праздник, зелёный воздушный шарик… И совсем далеко, но всё ещё с пугающей реальностью воспоминаний: танки, бьющие прямой наводкой по Белому Дому. Я не могу не думать о музыке. О людях, живущих с закрытыми глазами, их необходимо разбудить, дать толчок звуком, криком, ударом, но не давать больше закрывать глаза. Почему? Это психология рабов — ничего не видеть и не слышать!

Предложения — слова, они строятся в шеренги и маршируют прямо в стреляющую руинами ночь. Я просто записываю свою жизнь в старинном доме питерской коммуналки в центре города. Всё стало хуже, но проще. Мама умерла в октябре прошлого года. Всё свелось к майским грозам у меня за окном. К гитаре «Gibson»… Вот, собственно, и всё, к чему я пришёл. И всё, что будет происходить со мной дальше, лежит перед глазами и зовёт в новую дорогу.