Пэт Кэдиган - Чай из пустой чашки

Потом словно молния осветила и ее мозг, и внутреннюю часть лица эволюционировавшего дракона: Салли Лефкоу, первая подозрительная смерть. Дракон продолжал опускаться рядом с водой, великолепные прозрачные крылья ожесточенно били по воздуху. Он взглянул ей в глаза, точнее, она в его — это была пленка, поняла она, и дракон ее не видит.

Потом она стала видеть зрением дракона, поместившись у него на голове. Впечатление ошеломляющее, хотя что-то во взгляде дракона было не так. Константин показалось, что ее собственные глаза начинают смотреть в разные стороны, способность восприятия возросла, но вместе с тем возросло и напряжение, словно дракон был под воздействием какого-то наркотика…

Она узнала акселерант, но было что-то еще, не пересекающееся по ощущениям ни с Салли Лефкоу, ни с акселерантом, ни с их смесью. Дракон взмыл на сумасшедшую высоту, словно бешеная хищная птица, Константин ощутила чесотку по всему телу, только внутри.

На мгновение перед ней появились все физические данные. Цифры для Константин ничего не значили, но ей и не нужны были цифры, чтобы почувствовать сильнейшую панику Салли оттого, что внутри нее кто-то двигался, руководя ее персонажем, двигая ее телом. Дракон замолотил крыльями по воздуху, а потом, в отчаянной попытке выдворить захватчика, кем бы он ни оказался, или просто в отчаянном движении, бросился прямо в океан.

В темноте Константин чувствовала, как Салли Лефкоу борется за воздух: не потому, что она тонула, а потому, что разбухшая плоть перекрыла доступ кислороду. Плоть продолжала разбухать все больше, и обычной гиперчувствительностью это нельзя было объяснить, плоть раздувалась и, раздуваясь, становилась жестче, смещая челюсти, рвя хрящи и связки, разрушая речевой аппарат.

Константин очнулась около ограды из железных трубок, откашливаясь и жадно хватая воздух. Глаза были до краев переполнены водой, и она рыдала. Она заставила себя подняться и сесть, кашляя: она вылезла из воды. Был еще день, и было пасмурно, но дракон исчез. С трудом она поднялась на ноги и потом согнулась пополам в новом приступе кашля, от которого у нее болела грудь и горло. Ее слюна была густой и кислой. Константин не знала, что произойдет, если она попробует ее выплюнуть. Скорее всего, намочит свой шлем изнутри.

Она выпрямилась и увидела, что у ограды ее ждет новая фигура. Константин раньше не видела этого персонажа, но черты были настолько исключительными/что перепутать было невозможно. Мэрилин Пресли не замечала ее, да в любом случае уже бы не увидела. Ее лицо было обращено к чему-то прямо над головой Константин. Константин не видела, но чувствовала внимание Мэрилин и знала, что очень скоро она увидит летающую тарелку, похитившую Мэрилин как раз перед тем, как Эмилио Торрес умер от передозировки неизвестным веществом.

Так много физических ощущений, связанных с состоянием сознания, восхищенно подумала Константин, поднимаясь вместе с Мэрилин в тарелку. Чаще всего мы не замечаем, что дышим соответственно той или иной эмоции. Или, присваивая определенной эмоции определенный настрой, позже мы не только будем вызывать этот настрой, чтобы испытать эмоцию, но и попытаемся его создать в том, в ком захотим эту эмоцию вызвать.

Позже возникло новое жуткое ощущение, чувство захвата тела некоей силой, пропитавшей все внутри и начавшей распоряжаться тобой помимо твоей воли. Сердце Эмилио Торреса взбесилось, кишечник стал опорожняться. Неожиданно она перестала видеть, но продолжала чувствовать, поэтому знала, что Торрес сорвал шлем и ищет что-то. Что?

«Противоядие», — догадалась она. Он считал себя отравленным и пытался найти нужное лекарство. Из-за этого, а может, он просто решил остыть и решить, как действовать дальше. Но, что бы он ни принимал, его било, как кузнечным молотом. Что-то остановило все органы, каждую клеточку, каждый дюйм его тела, остановило и выбросило.

Колени Константин подогнулись, и она рухнула на мостовую.

— Ладно, — тяжело дыша, произнесла она, — ладно, я поняла, можно прекратить…

Но следующая жертва — мужчина-оборотень — уже скакала к ней по травяным кочкам парка, и снова стемнело.

Она двигалась во тьме. Ею двигали, и она чувствовала, что не одинока, даже не считая трех ningyo-zukai [15]летящих рядом. Рядом в темноте было полно Nisei [16]. Ощущение их присутствия то возрастало, то убывало. Иногда (Оки чувствовала, что она и трое кукловодов теряют синхронность и вместо слаженного движения у каждого рождается свое. Или они вчетвером растворялись в едином целом, в существе, которое могло получиться только при условии полного растворения друг в друге.

Была ли это Старая Япония? Или просто способ пробудить и оживить идею Старой Японии? Она не знала. Многие nisei ее возраста были воспитаны как не-японцами, так и вполне ассимилировавшимися на Западе японцами. Она знала культуру и историю, но она не была в нее погружена так глубоко, как ее бабушка, а японцы поколения бабушки с трудом воспринимали такие вещи. Мы теряем молодежь, говорили они, и Юки, как многие молодые люди, думала: Почему теряете? Мы же здесь.

Она помнила, как услышала, что бабушка согласилась передать свой мозг после смерти для создания нейронной сети. В те времена много спорили по поводу использования мозгов умерших для создания структур, разводок, нейронов, синапсов. Ей это все мало что говорило. Она никогда не думала, что ее бабушка интересуется или занимается такими вещами.

Хочу узнать, бывают ли призраки в машинах.

Так, может, бывают. Может?

Она почувствовала, что сбивает остальных ningyo-zukai. Эта Боди Сатива не вышла и не сказала, что она ее бабушка. Она знала о Юки совсем немного. Все, что вас интересует, можно легко выяснить в Сети. Юки вдруг очень сильно захотела увидеть свою бабушку. Сильное желание, чтобы где-нибудь хоть в какой-нибудь форме, хоть жалкое подобие старушки, что-то вроде записи или храма. Если существует возможность воскресить Старую Японию, то почему невозможно это?

Ее движения стали более ровными. Теперь она танцевала, она и другие кукловоды, только теперь она их больше не чувствовала. Она стала поглощать их, а потом стала думать о bunraku. Марионетка не забирала сознания кукловодов — появлялось общее сознание, жизнь которого состояла из движений кукловодов и желания зрителей вдохнуть в нее жизнь.

Они стояли вокруг и хлопаньем создавали ритм, они выстукивали его ногами о землю. Земля. Они стояли на поляне у кромки леса — одно из исчезнувших еще до пожара в Гиндзе мест. Это была совсем другая легенда. Юки теперь это помнила, медленно кружась в танце, она смотрела в лица японцев: некоторые настоящие nisei, другие не совсем, но все они пришли вместе оживлять Старую Японию. Кто рассказал ей эту историю? Бабушка? Или, может, Том, или все остальные?