Алиса Мун - Кукла

Да, это впечатляло. Линда поняла, что в «Диджитал дриблинг» работают классные программеры. И она начала осторожно зондировать почву насчет «совместных работ». И тут уж вопросы начал задавать Патрик.

— Каков характер этих работ?

Линда покрутила в воздухе ладошкой и что-то туманно ответила — что-то насчет того, что необходимо разработать программное обеспечение для нестандартной модели.

— Каков объем работ?

Линда ляпнула «от фонаря»: сто мегабайтов.

— Каков срок исполнения заказа?

Линда подумала и назвала два месяца.

Патрик потыкал пальцами в клавиатуру навороченного ноутбука и сказал, что это будет стоить не меньше полутора миллионов долларов. Потому что потребуется доплата за срочность, поскольку работы много, а времени мало.

— А если год?

Патрик опять пробежался по клавишам. Такая работа стоила примерно весемьсот тысяч.

— А если пятьдесят тысяч — то за сколько времени?.. — как-то жалко спросила Линда.

Оказалось, что такая работа компанию заинтересовать не может.

— А если договориться с вашими специалистами в частном порядке?

У Патрика отвисла челюсть. И, напыжившись, он начал разглагольствовать о корпоративной чести, о преданности делу фирмы, о нежелании потерять работу. В своей демагогии он дошел даже до государственных интересов Соединенных Штатов Америки и борьбы с мировым терроризмом.

Напоследок спросил, интересы какой фирмы представляет мадам. Мадам представляла исключительно свои интересы.

Процедив сквозь зубы «sorry», Патрик ретировался за занавеску.

Линда опять скорректировала свою тактику и ринулась на поиски удачи к немцам. Переговоры шли самым наилучшим образом до того самого момента, когда Линда опять предложила неофициальную сделку. И вновь она услышала «sorry», и вновь представитель уважаемой фирмы, больше всего на свете ценивший свой авторитет в деловых кругах, скрылся за занавеской, даже не обменявшись со странной дамой визитными карточками.

Конечно, Линда могла бы заблаговременно открыть какую-нибудь липовую фирму, завести счет в банке и наклепать сувениров с логотипом своей мифической компании. Это было вполне реально даже при отсутствии и паспорта, и гражданства, и даже человеческой природы как таковой. Однако Линда не стала этого делать, понимая, что с ее пятьюдесятью тысячами долларов, которые она взяла у Максима на карманные расходы, нечего и мечтать о заключении официальной сделки. На одни лишь представительские расходы в этом случае необходимо будет угробить не менее десяти штук.

Поэтому она этакой наивной аферисткой совалась в самые разнообразные фирмы в надежде на то, что где-нибудь дело да выгорит каким-нибудь чудесным непредсказуемым образом. Ну, вдруг. Мало ли.

Но не выгорело оно ни у шведов, ни у французов, ни у норвежцев, ни у, естественно, японцев, ни тем более у чрезвычайно щепетильных англичан. Линда ходила от стенда к стенду. Говорила одни и те же слова. Жестикулировала совершенно одинаково. Морщила лобик, улыбалась и удивленно вскидывала брови в одних и тех же местах. И пила, пила, бесконечно пила кофе. Отчего ей пришлось трижды заходить в дамскую комнату, чтобы освободить свою емкость для последующих чашек. И всюду был один и тот же результат: «sorry» — и шмыг за занавеску!

«Козлы, чистоплюи, выродки!» — мысленно ругала Линда своих собеседников. Но и только. Не драться же с ними тут?! Да и не дало бы это ничего. Так что ей пришлось довольствоваться констатацией любопытного эффекта: у нее, кажется, начинает выделяться что-то похожее на человеческий адреналин.

Линда прекрасно понимала, что общаться приходится с мелкой сошкой. Все эти люди, внешне такие важные, словно лорды, панически боятся лишиться работы. Поэтому соблазнить их на маленький шахер-махер гораздо сложнее, чем роботов, которых они привезли в Москву.

Вот если бы у нее был выход на директоров корпораций, а то и на председателей правлений, то из этого она сумела бы извлечь что-нибудь полезное для себя. Чем более высокий пост занимает биоробот, тем на большее преступление его можно толкнуть, врубив женское обаяние на полную катушку. А уж этого-то добра Линде было не занимать.

Однако где их искать, тех директоров? Ведь до них никак не добраться, поскольку Линду, на все лады звенящую в металлодетекторе Линду, в самолет не впустят ни при каких обстоятельствах.

Последнюю попытку Линда предприняла на итальянском стенде, где слегка потрепанный брюнет на протяжении всей беседы раздевал ее взглядом и трахал — опять же взглядом. Раздевал и трахал, раздевал и трахал, раздевал и трахал — глазами, глазами, глазами! Хоть она и не особенно его провоцировала.

И эта повышенная сексуальная возбудимость могла дать определенные результаты. Линда где-то читала, что итальянцы не столь щепетильны в делах корпоративной чести, как прочие европейские народы. Где-то читала она и про то, что в рейтинге чистоты ведения бизнеса, опубликованном международной организацией Transparency International, из ста исследованных стран Италия занимает лишь тридцать девятое место, совсем немного опережая такие весьма коррумпированные государства, как Перу, Иордания, Уругвай, Монголия и Бразилия.

И действительно, после предложения о частной сделке, к которому Линда присовокупила еще и намек на то, что сверх суммы в долларах исполнителю работы может быть уплачено также и иное вознаграждение, так сказать, нематериального характера, взгляд итальянца сделался еще более настойчивым, липким, почти материальным. Возмущенно фыркать и удалаться за занавеску он совсем не спешил.

«А ему, бедняге, уже, наверное, пора трусы менять», — подумала Линда.

Но и здесь в конечном итоге вышла осечка. Сексуально озабоченный итальянец сам не был программистом. А выступать в роли посредника между Линдой и исполнителем заказа он категорически отказался даже за «комиссионные нематериального характера». В этом случае возрастала вероятность разоблачения и потери работы.

И этот мастер бесконтактного секса все-таки сказал свое «sorry» и исчез за занавеской. Трус, тряпка, слабак. Как и все они.

И тут Линда начала вспоминать список Transparency International, прокручивая его в уме от конца к началу. Самой коррумпированной страной мира был Камерун. С этими можно было бы сговориться за пару сотен баксов. Но в Камеруне никаких роботов не было и быть не могло. Потом шли Нигерия, Индонезия, Азербайджан, Узбекистан, Танзания, Сербия, Парагвай, Кения, Уганда… Все это было не то, не делали там роботов. Киргизия…

Стоп — Пакистан! Вполне серьезная страна, имеющая ядерное оружие. Линда стремительно обежала всю выставку, однако ни одной пакистанской фирмы не обнаружила.

Продолжила движение по списку снизу вверх: Грузия, Албания, Эквадор… Россия! Россия занимала восемьдесят третью позицию и, следовательно, была очень перспективной для ловли рыбки в мутной воде. А российских стендов на выставке было предостаточно. Было из чего выбирать.