Виктор Бурцев - Алмазная реальность

Какие боги!

Какое колдовство!

И я, атеист, прожженный циник, еще и рассуждаю об этом?

Хотя посмотрел бы я на атеиста, если бы он попал тогда на холмик, овеянный дыханием Смерти. Удрал бы небось с полными штанами… Джонни, Лонг Джон, Фиси могли бы многое ему рассказать, этому атеисту…

Что бы там ни было, мне пора выходить из игры.

— Мне пора выходить из игры, — сказал я Мозесу. Генерал взболтал осадок на дне горшка и допил пиво.

— Нам всем пора, — согласился он. — Только я не знаю, как это сделать. И если вы мне поможете, я буду вам искренне благодарен. Но вы мне не поможете, Таманский. Вряд ли кто-нибудь мне поможет. Иногда мне кажется, что мне и жить-то дальше не следует, но эту мысль я от себя гоню… пока.

Я хотел сказать ему в ответ что-нибудь ободряющее, но к нам подошел Мбуту Зоджи:

— Кажется, у нас начинаются неприятности, комиссар Мозес.

То, о чем толковал Мбуту, действительно было важно.

Дозорный с вершины холма приметил облако пыли на горизонте. За время наблюдения облако не только не изменило направления, а, наоборот, приблизилось. Со стороны облака доносился тяжелый утробный гул. Словно сама земля гудела потревоженным ульем. Одни только боги могут знать, какие пчелы скрываются в таких ульях.

Впрочем, вариантов немного… Пчелы как пчелы. На гусеничном ходу. С вершины дерева мне было это отлично видно. Мои КОРы еще функционировали неплохо.

— Что это? — спросил Таманский, и я обнаружил, что неугомонный журналист уже сидит на ветке пониже меня.

Чуть в сторонке стоит Марко Ламбразони и, как-то нехорошо прищурившись, смотрит на журналистскую спину. Снайпер хренов… Увидев, что я смотрю на него, итальянец пожал плечами и ушел.

— Так что это, Мозес? — повторил свой вопрос Костя.

— Танки это, Таманский. Танки.

— Ух ты… — Журналист забрался повыше, вытянул шею, — Какие?

— Не увидишь ты ни черта. Только сверзишься…

— Ну ты же увидел…

— У меня зрение скорректированное. Мне как командиру положено.

— Ого, так ты у нас кибер? Коррекция зрения — это процентов на сорок тянет…

— Это по меркам мирного времени. Здесь другие мерки, другие порядки. По контракту мне восстановят зрение в прежнем качестве после увольнения… Если, конечно, живой вернусь.

— Понятно, — кивнул Таманский. — Так что там едет?

— Танки, — опять повторил я и начал спуск.

— Так я понял, что танки… Они разные бывают. Чьи? — спросил сверху журналист.

— А для тебя есть разница, на чьи гусеницы тебе кишки намотает?

— Ну… — Журналист спускался следом за мной. — Ну, может, и наматывать не будут. Может, это ангольские… А?

Я спрыгнул на землю, стараясь унять холодок, прокатывающийся по спине.

— Именно, что ангольские…

— А проблема в чем? — Таманский явно не совсем врубился в тему.

— В том, что останавливаться они не будут. Больше того, у них почти наверняка имеется приказ нас уничтожить.

— Нас?

— Ну не меня конкретно, хотя я бы этому уже не удивился, а скопление людей, имеющееся в данном секторе. Они в боевом построении идут…

— А если ты им все объяснишь?

— Как? — Я развел руками. — У меня нет средств связи, я не знаю их частот, я не знаю нынешних паролей на связь… Если я выскочу перед ними и начну руками размахивать, то они просто переедут через мою черную задницу, делов-то…

— Погоди, а как же ты собирался, не зная паролей… Тебя же первый патруль расстреляет. Свой.

Мы с Таманским шли по направлению к главному лагерю. Впереди маячил Мбуту Зоджи.

— Да никак, — пожал я плечами. — По правилам, я должен сдаться в плен первому же ангольскому патрулю, назвав тот пароль, который мне известен. Далее осуществляется проверка. Сличение идентификационных чипов… Короче, налаженная процедура опознания. Но это с людьми. Да и то не со всеми. А тут танки. Почти наверняка киберы.

— Киберы? — Таманский обеспокоенно посмотрел в сторону пыльного облака, застилающего почти полнеба.

— Скорее всего… Их не так жалко. Комиссар Мбуту был уже совсем рядом.

— Бред какой-то, — задумчиво пробормотал журналист. — Танки против пехоты пускать… Пожгут ведь.

— Кто? — спросил я. — Эти чернокожие орлы с берданками? Тут ни укреплений, ни черта нет. Противотанковых средств раз-два и обчелся. Киберы подойдут на расстояние прямого выстрела, сделают пару залпов, смешают все с землей, а потом начнут давить уцелевших. Ну сожжем мы два-три танка. Это не решает… Ничего не решает.

— Вот это влипли… — сказал Таманский, и мне послышался восторг в его словах. Он схватил меня за руку. — Что я могу сделать?

— Поступаете в распоряжение Абе. Он парень сообразительный, — ответил я и направился к комиссару Мбуту Зоджи, который смотрел на меня вопрошающе.

— Танки? — спросил Мбуту, вытирая черный лоб ладонью.

— Танки, комиссар… Сколько людей у вас тут? Всего.

— Семьдесят пять, комиссар Мозес. У нас есть шесть хорошо замаскированных орудий, а также несколько противотанковых ракет. И гранаты. Много гранат. Я, к сожалению, считаю только до ста.

— Не так плохо, — задумчиво сказал я, глядя на заходящее солнце, — Как скоро тут стемнеет? Я имею в виду, как скоро тут наступит настоящая темнота?

— Через полтора часа будет темно, — четко ответил комиссар.

Я отошел на несколько шагов и осмотрел окрестности.

— Скажите, комиссар… — Мбуту мялся, словно мальчишка… — Сколько там танков?

— Больше, чем вы сможете сосчитать, дорогой комиссар. Больше.

Комиссар Мбуту Зоджи вытянулся в струнку и произнес, чеканя слова так, как не всякие войска чеканят шаг на параде:

— Мы готовы умереть за Великую Африканскую Революцию. Все как один. Ведите нас в бой, комиссар Мозес…

И ушел, не дожидаясь ответа.

Вот тебе и раз… И даже два. Какая каша серьезная получилась, черт возьми.

Ко мне подошел Ламбразони:

— Генерал, там такое дело… Эти орлы собираются пушки выкатывать.

— Пушки?

— Угу. Только глупость это. Пожгут в первые же минуты. Там всего шесть орудий, два, мне кажется, не совсем в порядке.

— А ты откуда знаешь?

Итальянец усмехнулся:

— А я, мой генерал, не только снайпер. Я вообще специалист… по разным видам вооружений. — Он нагнулся, откинул волосы с затылка. — Видите?

И я увидел.

Разъемы, контактные группы… Все очень аккуратно вделано в человеческую плоть, закрыто, спрятано. Универсальный чип, что-то типа огромной военной энциклопедии. Страшно дорогая штука.

— Контракт? — спросил я.

— Личная. Люблю это дело… — ответил Марко, и мне осталось только гадать, как человек, сумевший достать столько денег на новомодную операцию, оказался в африканской мясорубке. — Так вот, там две пушечки не в себе. Два выстрела сделают, и ага.