Тобиас Хилл - Криптограф

Говорят, в десять лет Джон Лоу мог писать машинный код, словно кодировать научился раньше, чем говорить. Говорят, он сирота, и наследства ему хватит на всю жизнь, и еще — что он сын матери-одиночки, фабричной с острова Колл, эту женщину одно время показывали по всем телеканалам. Больше никто не получает пятнадцать минут славы — вместо этого людям остался час, которого никто не видит. Насколько помнила Анна, женщина была сурова и ничем не примечательна, за исключением глаз, очень похожих на его. Глаза Кеннеди. Фабрика перерабатывала криль. Это не новость. Анна не слышала, чтобы тогда проводились какие-нибудь генетические тесты, а теперь это уже никого не волнует.

Говорят, Лоу подсел, но люди не могут прийти к согласию, на что именно. Каждую неделю появляются статьи о том, что Лоу перебрал кокаина, найден пьяным в коридоре, смотрел запрещенную порнографию, ел запрещенную еду. А к воскресенью цитируют его телефонный разговор, где он заказывает дешевых проституток в роскошные гостиничные пентхаузы.

Никто не говорит, что он помешан на деньгах. Это само собой разумеется.

Его называют первым квадриллионером. Говорят, унция его тела дороже унции золота в 91 000 раз. Говорят, он женился на своей первой любви: папарацци представили фотографии. Говорят, что брак развалился. Что Лоу трижды клонировали. Что его мозг вырастили заново, и он научил его всему, что знал. Теперь он болтает с ним, как с попугаем. Говорят, что его сперма стерилизована. Что его жена родит его самого. Так говорят.

А еще говорят, он может взломать код. Код, ну конечно. Это важнее всего: это самое главное.

Джон Лоу — человек, который создал первые серьезные электронные деньги. Говорят, он это сделал один, в девятом номере лондонского «Савоя». Он создал идеальный код, а из кода сделал деньги, которыми стали пользоваться миллиарды людей. Он назвал эти деньги СофтГолд — Виртуальное Золото. Когда Анна пытается представить себе один, пять, десять софтов, ей в голову ничего не приходит, кроме статического электричества на мониторе, гудения проводов под дождем. Ничего нет нового в этих деньгах, за исключением кода, а код нельзя взломать.

На Бога уповаем, думает она, продираясь сквозь ритмичную рутину офиса. Эти слова печатали на американских долларах. Она вспоминает, как раньше можно было вдохнуть запах краски, пощупать бумагу в портмоне, стереть испарину с кожаных складок. Знать, что другие люди делают то же самое. Можно было почувствовать жаркие страны, коробки с сигарами, пальцы кассира в банке. Алчность и щедрость. Люди верили в бумагу, даже не веря в бога.

Всего два года прошло с тех пор, как упразднили доллар, последние бумажные деньги. Анне уже трудно представить себе, что деньги печатали на бумаге. Осязаемая валюта. Кислый запах металла, невидимые следы мочи и кокаина на старых банкнотах. Ей кажется, деньги такими и задумывались. Невидимыми.

На виртуальном золоте нет пота. На нем не остается следов человека. Но люди верят в него из-за кода, который нельзя сломать. На Код уповаем.

Приходится верить, ну еще бы, думает она. Потому что нужны деньги. Нужны, даже если ты их ненавидишь. А деньги без веры — ноль.

Ничего интересного в сплетнях нет: общеизвестные апокрифы из баров, известны каждому. Но Анна — не каждый. Она профессионал. Она владеет фактами.

Говорят, он самый богатый человек в мире. Анна знает, что это недалеко от истины. Ей известно, к примеру, что Лоу был богат еще до появления СофтГолд. В тринадцать он написал и запустил компьютерный вирус «Пандора», ущерб от которого исчислялся многими миллионами. В результате Лоу приговорили к общественным работам, и он употребил свои таланты на пользу обществу: придумал «Асфодель-9», революционную систему внедрения зашифрованной информации в генетический код цветов и растений. Текст шифра в завязи ириса. В семнадцать лет он продал патент правительству Соединенных Штатов за семь с половиной миллионов долларов.

Согласно последней справке Налоговой службы — составленной четыре с половиной года назад, — его собственность располагается в городах пяти континентов. Он единственный, у кого есть земельные владения в Антарктике — недвижимость в виде охотничьих домиков и ледяных пещер. У него есть яхта на тридцать семь кают. Некоторые каюты оборудованы так, что могут сыграть любую музыку, какую попросишь. Что угодно, просто назови. Эпохи измеряют имуществом, думает Анна, каменным, железным или кремниевым. У Лоу есть все. Он фактически живет в разных веках.

Она никогда его не видела, но знает, на что он способен. Так получилось, что она уже бывала там, где хранился его код, в чертоге, где возникали деньги Лоу, откуда отправлялись в мир. Она готовит себе ужин и вспоминает. Излагает факты дела. Одна, на столе бокал вина, тихо играет радио, старая музыка, окна темны, запотели.

Здание около Хаттон-Гарден в Лондоне. Анна помнит — дом без названия. Строение конца двадцатого века, стилизованная готика, необработанный гранит, рифленые стекла. Здание больше окрестных домов, хотя это заметно не сразу. Его скрывают деревья, толпы спешащих на поздний ланч людей, прилавки с цветами. Даже если случайный прохожий заметит дом — примет за целый квартал. Ничего примечательного. Прохожие проходят мимо, как им и положено.

Офис прячется. Каменную глыбу прорезают коридоры, служебные выходы, недоступные внутренние дворы. Мощь скрыта под обычной офисной архитектурой. Самая обыкновенная контора. Но дверь всего одна, и таблички на ней нет.

Много лет назад здание занимали Де Бирзы, торговцы бриллиантами, разорившиеся на поддельных драгоценностях. На их место пришли другие компании, с той же потребностью в неприметности и безопасности. Одно время там размещались две корпорации и восемь дочерних компаний. Теперь осталась всего одна. Называется «СофтМарк». Компания с таким именем может заниматься чем угодно — этим она и занимается. Вместо бриллиантов продает кремний. Она не просто делает деньги — она делает деньги из ничего.

В других отношениях офис мало изменился. Анна представляет внутри огранщиков алмазов, камни, необработанные, как уголь. Не так давно, как кажется, думает Анна. История ближе, когда время стремительнее. Теперь все меняется быстро. Сегодня, даже завтра кажется вчера.

Она бросает зеленые верхушки укропа в кастрюлю с арктическими речными креветками. Играет музыка. Медленно закипает вода. Анна смывает черную жирную землю с серебристой кожицы молодой картошки.

В здании семь этажей над землей и шесть в подвале. Двенадцать ярусов отданы «СофтМарк» — компьютерное оборудование и программное обеспечение, — но шестой этаж подвала вымощен кремнием. Там ничего нет, кроме этого покрытия, темного, стекловидного. Огромный подвал, несколько гектаров или акров. Эхо шагов вооруженной охраны разносится по пустым коридорам.