Вильям Шатнер - Лаборатория Тэк

– Мы все это знаем.

Гомес отвернулся от окна.

Среди всего прочего робот включил телеэкран, целиком занимавший одну из стен номера. Сейчас на экране беззвучно спорили друг с другом три человека, сидящие на неудобных стульях.

– Слева не кто иной, как профессор Джоель Фридон, – заметил Джейк. – Главный гуру борьбы за легализацию тэка.

Кивком он указал на тощего человека с длинными тусклыми волосами.

– Si, я тоже узнал его.

Гомес повернулся к стоящему без дела роботу.

– Включите громкость, а потом можете идти.

– Хорошо. Adieu [17].

– "...Что тэк вообще безопасен, – говорил Фридон. – Дело в том, что тэк – это просто безвредное средство, освобождающее фантазию, успокаивающее психику, истерзанную муками нашего, называемого почему-то цивилизованным, образа...

– Ложь не становится правдой от частого повторения, мистер Фридон, – прервала его сидящая напротив плотная женщина. – Вы не хуже меня знаете, что тэк аддиктивен в крайне опасной степени. Что в очень большом проценте случаев он ведет к тяжелым, необратимым изменениям мозга. Частота эпилептических припадков у аддиктов тэка растет с вызывающей тревогу...

– Фантазии и бабушкины сказки, – отмел ее возражения профессор. – Нет ровно никаких заслуживающих доверия научных данных, которые...

– Возможно, – вступил в разговор сидящий посередине нервический молодой человек, – если мы вернемся хоть к какому-то подобию связной и разумной дискуссии, то сумеем...

– Этот человек не способен сказать ничего связного, тем более разумного.

– Если доктор Лэнс даст себе труд просто послушать то, что я говорю, послушать всем своим сердцем и своим – как считается – блестящим умом, возможно, она услышит нечто новое для себя и разумное. Возможно, она поймет наконец, что ее слова – бездумное повторение изжеванной пропаганды Международного агентства по контролю за наркотиками, а не..."

Неожиданно экран потух, а вслед за тем на нем появилась сцена пожара и всеобщего смятения.

«Специальный выпуск новостей, – объявил возбужденный голос. – Несколько минут тому назад на центральном лондонском аэробусном вокзале был убит видный делец британского тэк-бизнеса. Власти отказались сообщить его имя. Кроме тэк-босса, были убиты также пятеро случайных прохожих. Еще пятнадцать человек... нет, нам только что сообщили – их уже семнадцать – получили серьезные повреждения. По мнению полиции, был использован камикадзе. Как вам, вероятно, известно, камикадзе – это андроид, набитый взрывчаткой, Когда камикадзе вступает в физический контакт с намеченной ему жертвой, происходит страшный взрыв. В сегодняшнем трагическом...»

Гомес выключил экран.

– И как это тэк-лордам не надоест раз за разом повторять свои верные, испытанные трюки? – философски вопросил он.

– Да, а перебить десяток-другой прохожих они и вообще за грех не считают.

Гомес окинул взглядом гостиную.

– Нужно, пожалуй, ополоснуться и переодеться, прежде чем идти к клиентке, – заявил он. – А ты без меня не открывай дверь никаким взрывающимся андроидам.

На Барсетшир продолжал падать снег.

Снежинки мелькали за окнами главного библиотечного зала Бантеровской академии.

Пригнувшись к чернокожему юноше, сидевшему рядом с ним за неодеревянным читальным столом, Дэн Кардиган прошептал:

– А что бы сделал ты, Йонсен?

– Я бы просто подождал, старик. Сидел бы, не дергаясь, и ждал.

– Но ведь она пропала.

– Это ты считаешь, что она пропала, – сказал Роб Йонсен, продолжая делать вид, что внимательно смотрит на учебный экран.

– Ее нет, и никто не знает, где она.

– Просто ты втюрился в нее, и это затуманивает тебе мозги.

– Послушай, я ведь рассказывал тебе про ее отца И про то, как...

– У многих девиц отцы – жулики.

– Хм-хм.

К их столу подкатился серый робот-смотритель.

– Тише, пожалуйста, джентльмены.

Робот неодобрительно покачал металлической головой.

– А как моя просьба? – с надеждой спросил Дэн.

– Ваша просьба рассматривается, мистер Кардиган.

– Я хотел позвонить своему отцу. Позвонить сегодня утром.

– Ваш отец находится в Америке, – наставительно сказал робот. – Организация дальней связи требует много времени.

– Ничего подобного.

– В Бантеровской академии организация дальней связи требует много времени, – поправился надзиратель. – А теперь, джентльмены, я хотел бы попросить вас воздержаться от дальнейших бесед.

Как только робот вернулся на свое место в середину большого зала, Дэн нагнулся и прошептал:

– Мой отец мог бы помочь.

– Из Соединенных Штатов, старик?

– Он сыщик.

– Да, Кардиган, я знаю. Ты мне об этом все уши прожужжал. В твоем описании он – нечто вроде помеси Шерлока Холмса с Секстоном Блейком.

– Жаль только, я не совсем уверен – найдется ли у него время, чтобы помочь мне в этом деле.

– Отцы, особенно отцы, засовывающие детишек в цитадели высокой учености, подобные этой, чаще всего не имеют времени даже просто позвонить своим чадам.

– Да нет, он не засовывал меня в Бантер. Это все мать придумала.

– А ведь твоя мать сейчас в Англии, верно?

– Да, в Лондоне.

– Тогда, может, ты лучше позвонишь ей?

– Нет, я не могу. – Дэн немного помолчал. – Она была раньше... ну, отец Нэнси – ее хороший знакомый.

– Так это еще лучше, старик.

– Нет, не лучше... ну, я не могу тебе объяснить. Только если я хочу узнать, что случилось с Нэнси, мне потребуется помощь отца. – В голосе Дэна появилась решительность. – Или я найду ее сам.

Йонсен посмотрел на него с состраданием.

– Не думаю, старик, что детективные способности передаются по наследству. Из того, что твой отец – сыщик, совсем не...

– Мистер Кардиган.

Рядом с ними опять стоял робот.

– Извините, мы больше не будем разговаривать.

– Меня послали за вами. Вам звонят по видеофону.

– Наконец-то.

Дэн встал.

– Из Большого Лос-Анджелеса?

– Нет, из Парижа.

Пока Гомес очищал свое бренное тело ультразвуковым душем в ванной комнате, Джейк расположился в гостиной возле видеофона. Он заказал разговор с общежитием Бантеровской академии в Барсетшире, Великобритания. Для этого ему пришлось предварительно поспорить с тремя роботами, одним андроидом и еще каким-то типом, возможно – настоящим человеком, а потом дважды повысить голос, прежде чем лицо Дэна появилось на экране.

– Привет, сынок. Мы с Гомесом только что прилетели в Париж, для работы по новому делу, и мне захотелось узнать, как ты там живешь.

– Хорошо, что ты позвонил.

Дэн, худенький мальчик пятнадцати лет, чуть повыше и чуть потемнее волосами, чем отец, выглядел расстроенным и озабоченным.

– Я все пытался связаться с тобой.