Ольга Куно - Семь ключей от зазеркалья [litres]

– Ладно, сейчас попробую что-нибудь сделать. – Зеркальщик поводил руками туда-сюда, поглядел куда-то вверх, хмыкнул и снова переключился на ректора. – Да, натворили вы дел. Над вами огромная туча. Для начала придется ее убрать, потом подумаем, как быть с тем, что успело натечь.

Натечь, к слову, успело немало. Воды уже было почти по пояс. Хоть мы и намокли, играть в русалку никому не хотелось, так что мы с Орвином и Дэллой сидели на столе, а ректор расположился на подоконнике. Впрочем, с появлением коллеги он спрыгнул на пол, чтобы подойти ближе к зеркалу.

– Дверь закупорили? – деловито осведомился маг.

– Первым делом, – откликнулся Крофт, не сердито, но все-таки холодновато.

Видимо, считал ответ слишком очевидным.

– Хорошо, – примирительно кивнул человек, расположившийся среди наших отражений. – Пойду работать.

– Вам нужна помощь?

Я тоже соскочила со стола и тут же поморщилась: хоть мои сапоги и были высокими, вода попала за голенища, а брюки мгновенно прилипли к ногам.

– Вы что же, дитя, разбираетесь в зеркальной магии? – полюбопытствовал профессор.

– Немного, – ответила я, позабавленная его тоном, а также тем, как оценивающе он на меня посмотрел. Словно учитель на абитуриентку.

– Что же вы тогда стоите? Заходите, – проворчал маг и, повернувшись к нам спиной, зашагал в глубь зазеркального пространства.

Я последовала за ним.

Далеко мы не продвинулись. Остановились, проделав всего несколько шагов, и развернулись. Нам открылся вид на постепенно затапливаемый кабинет, только сейчас мы словно смотрели на него с возвышения. Впрочем, так оно и было. Маг пошевелил руками, и изображение стало меняться. Потолок приблизился, затем ушел вниз, за пределы поля нашего зрения. Его сменило синее небо, безоблачное с одним-единственным исключением: клубящейся черной тучей, из которой, собственно, и лились на крышу струи воды. Зрелище было совершенно неестественным, одновременно пугающим и завораживающим. Что ни говори, а способности свои ректор продемонстрировал сполна. Для того чтобы вызвать такой потоп, надо быть очень сильным магом… пусть он и не рассчитал свои силы, будь то от рассеянности, волнения или по иной причине.

Сощурившись, я попыталась получше разглядеть источник аномалии. Это было сложно: мешала пелена дождя. Так или иначе, финала светопреставления ничто не предвещало.

– Насмотрелись? – ворчливый голос зеркальщика вывел меня из оцепенения. – Я буду отводить воду в сторону, чтобы открыть доступ. Ваша задача – стереть тучу. Справитесь?

В глазах мага сквозило сомнение, он явно готовился к отрицательному ответу, но все-таки давал мне шанс.

– Попытаюсь, – улыбнулась я.

Он кивнул:

– Ну что ж, тогда за работу. Времени у нас немного, иначе тот кабинет внизу превратится в аквариум, а наши с вами знакомые – в рыбок.

– Профессор Крофт продумал, как выбраться через окно, – сообщила я.

– Хорошо, что он хоть что-то продумал, – проворчал зеркальщик себе под нос.

Ему потребовалось примерно полминуты на концентрацию. Затем, повинуясь движению его ладоней, дождевая стена дрогнула и постепенно отклонилась в сторону, будто сдвигаемая мощнейшим порывом ветра. Маг определенно знал свое дело. Руки его едва заметно подрагивали: удерживать такую стихию было непросто. Из двух задач он, без сомнения, взял на себя более трудную.

Следовало поспешить. Я сжала пальцы, казалось бы хватая воздух, но в кулаке возникла ручка инструмента, слегка напоминавшего малярную кисть. Но вместо щетинок на конце было нечто вроде огромной стирательной резинки. Задрав голову, я принялась тереть изображение тучи. Постепенно, сантиметр за сантиметром, чернота поддавалась и исчезала, уступая место блеклой голубизне.

– Интересное решение, – хмыкнул зеркальщик. – Смотрите, дыру в небе не протрите.

Я фыркнула, оценив шутку. Такого эффекта даже с четвертого уровня глубин не добиться, не говоря уже о первом, где мы сейчас находились.

– А что, я читала в одном журнале, что существуют черные дыры, которые затягивают все вокруг. Может, это как раз кто-то из наших перестарался? – выдвинула бредовое предположение я.

– Читайте меньше журналов, – посоветовал профессор. – Это самое верное средство не забивать голову глупостями.

– А как же научные издания? – поддела я, продолжая борьбу с кристаллами льда и каплями влаги.

Больше всего этот процесс походил на физическое упражнение для рук. Непривыкшие к таким движениям мышцы начинали уставать.

– Вот там-то как раз глупостей больше всего, – пробурчал маг, явно говоря о наболевшем.

Вскоре из-за черноты показалось солнце. Спустя некоторое время я смогла наконец опустить свой оригинальный ластик, а затем и развеять его за ненадобностью. Мой напарник тоже был утомлен, но отдыхать не собирался.

– До какого уровня можете дойти? – спросил он.

– До любого.

– Ну тогда идемте. Надо избавиться от той воды, что успела натечь через крышу.

– Стало быть, просто вытягивать ее в зазеркалье вы не собираетесь? – полюбопытствовала я.

– Чтобы она снова вытекла наружу через первое попавшее зеркало института? Я еще не сошел с ума.

В моем уме, судя по тону, маг снова засомневался, и я мысленно усмехнулась.

– Эй, там!

Один щелчок пальцами – и перед нами снова возник ректорский кабинет. Вода с потолка уже не стекала, разве что падали в образовавшееся на полу озерцо отдельные капли, вокруг которых мгновенно расходились круги. На лицах троих, остававшихся внутри, читалось чувство облегчения.

– Выберитесь на карниз или на крышу, – распорядился зеркальщик. – Если на крышу, то отойдите от дыры.

Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь.

До спуска оказалось совсем недалеко. Искать удобную тропинку я не стала: спрыгнуть с метровой высоты труда не составило. Казалось бы, расстояние пройдено смешное, но мир вокруг разительно изменился. Правильнее будет сказать – менялся каждую секунду. Еще точнее – с каждым моим движением. Кристаллические кустарники, ледяные травы, нити из тончайшего металла, свисающие со сводчатого потолка и изредка издающие мелодичный звон, – все это осталось прежним. Но очертания предметов колебались, сдвигались и трансформировались, стоило сделать шаг. Растения сужались, расширялись и распадались на части. Колонны делились на сталактиты и сталагмиты, соединявшиеся тончайшими перепонками, а затем и вовсе распадались на две отдельные части, чтобы потом, еще через пару шагов, возвратиться в прежнее состояние.

Это был второй уровень глубины. Уровень кривых зеркал. Мир обманных отражений, где ничему нельзя верить, но все можно просчитать с математической точностью. Начинающие студенты больше всего боялись работы именно с этим, вторым, уровнем. Он казался им самым сложным из-за своей переменчивости и отличия от реальности. На самом деле здесь все было предсказуемо – каждое искажение, каждая смена декораций. Просто следовало прочитать энное количество учебников и зазубрить нужные формулы. Конечно, не каждому это дано, однако студенты, не отсеявшиеся к концу первого учебного года, как правило, справлялись. И к концу своего четвертого семестра уже понимали: ничего сверхъестественно страшного во втором уровне нет. Главное, чтобы голова не закружилась, если работаешь изнутри. Впрочем, сейчас наш путь лежал дальше. И цифра два в данный момент была лишь мостиком между единицей и тройкой.