Герман Рыльский - Кошмары [litres]

– Это ничего не значит, – сказал Джек Потрошитель, отбросив сломанный рычаг. – Мы обойдемся и без гильотины!

Он выставил перед собой тесак и двинулся к Тайне.

Та спокойно подождала, пока он приблизится на расстояние вытянутой руки, и нанесла размашистый удар. Только метила она не в Потрошителя – его искусственное тело было неуязвимо для подобных атак, – а в нить, один конец которой крепился к его запястью, а другой растворялся в воздухе у самого потолка. Тайна видела, как нить натянулась, и даже услышала звон, когда та лопнула, словно перетянутая гитарная струна. Рука Потрошителя повисла вдоль тела, тесак упал на паркет. Английский убийца остановился, его кустистые брови поползли вверх, а на лице застыло изумление. Остальные фигуры разом отшатнулись, так что пятачок вокруг гильотины внезапно расширился.

– Ты не сможешь проделать это со всеми, – прохрипел Джек Потрошитель, с ненавистью глядя на Тайну. – Нас слишком много! Мы разорвем тебя на кусочки!

– Не получится, – произнесла Тайна… и полоснула себя ножом по горлу, от одного уха до другого.

Сейчас, когда мысли прояснились, она вспомнила слова девочки, встреченной посреди заснеженного поля: «Не держись за свое тело. Брось его, пусть куклы радуются». Это была подсказка, указание, где находится выход из музея. Надо всего-навсего умереть, бросить свое тело здесь, а самой идти дальше. Почему-то Тайна была уверена, что Кукловод не сможет проследить за тем, куда она ушла. Смерть – это вам не зеркало, висящее в задрипанной комнате смеха.

Кровь из разрезанного горла горячим потоком выплеснулась на грудь и хлынула внутрь, в искалеченную трахею и легкие. Боль была ужасная, но еще хуже – внезапное ощущение удушья. Тайна сделала судорожный вдох и захлебнулась собственной кровью. Послышался отвратительный булькающий звук, легкие начало жечь, а перед глазами потемнело. Падая, девушка успела подумать: «Больше никогда не буду резать себе горло». Следом за этой мыслью пришла другая, довольно неприятная: «А вдруг я ошиблась?» Но изменить что-то Тайна уже не могла и спустя секунду испустила дух на дубовом паркете, возле макета гильотины.

К широкой железной двери, выкрашенной в серый, вели не ступеньки, а покатый цементный пандус, выщербленный колесами каталок и каблуками посетителей. Детектив поднялся по нему и остановился под вывеской «Прием тел». Это было, пожалуй, последнее место, где хотел оказаться любой, кто ищет пропавшего человека. Дом, в стенах которого мертвецы дожидались, пока их отправят в последний путь – на кладбище. Посетитель, казалось, не желал привлекать к себе лишнего внимания: старомодный наряд он спрятал под длинным коричневым плащом, а лицо – в тени широкополой шляпы.

Вход в морг, возле которого стоял сыщик, располагался во внутреннем дворике двухэтажного кирпичного здания. Возле пандуса, прислоненные к стене, стояли пустые гробы со снятыми крышками, а чуть дальше – присыпанная желтыми листьями каталка для тел. За то время, пока детектив искал Тайну, успела наступить осень. Пронизывающий ветер создавал небольшие вихри, уносившие к отяжелевшему небу пластиковые пакеты и обрывки бумаги. Детектив вздохнул. В такую унылую погоду лучше всего сидеть дома, с чашкой чая и свежей газетой, но счет, как всегда, шел на минуты.

Еще немного помедлив, мужчина собрался с духом и нажал на кнопку звонка. Некоторое время из-за двери не доносилось ни звука, но наконец что-то щелкнуло, и дверь открыл широкоплечий парень в синем медицинском халате.

– Вы к кому? – не здороваясь, спросил он.

– Мне нужно опознать тело.

Санитар изучающе посмотрел на посетителя:

– По коридору до конца и по лестнице на второй этаж. Там будет регистратура.

– Благодарю. – Сыщик снял шляпу, продемонстрировав совершенно белые, почти прозрачные волосы, и зашагал по гулкому, пропахшему формальдегидом коридору.

Лестница, как и обещал санитар, привела прямиком в регистратуру. Это был небольшой зал с высокой стойкой, разделяющей помещение на две зоны – для персонала и для посетителей. За толстым стеклом сидела брюнетка лет девятнадцати, вероятно, практикантка. На ее бейджике, небрежно приколотом к нагрудному карману халата, было написано: «Гаяне Казарян». Заметив альбиноса, мнущего в руках широкополую шляпу, она нехотя оторвалась от мобильного телефона.

– Добрый вечер, – поздоровался мужчина. – Мне стало известно, что к вам поступило тело девушки. Хотел бы ее опознать. Возможно, это моя племянница.

– Так это не делается… – сказала практикантка, продолжая монотонно водить пальцем по экрану снизу вверх, проматывая ленту новостей. – Вам надо подать заявление о пропаже родственника… потом… если следователь установит, что это может быть ваша племянница… он сам вас вызовет. А вас же не вызывали? Нет… Так что и оснований для опознания нет.

– Гаяне, послушайте, – доверительно произнес детектив, наклонившись к стеклу, – и что же, нет никаких способов обойти всю эту бюрократию?

– Лично я больше ничем помочь не могу.

– Можно хотя бы узнать, есть ли кто-то, подходящий под описание… моей родственницы?

– Такая информация хранится в определенных журналах. – Брюнетка бросила короткий взгляд на тетрадь в картонном переплете, лежавшую перед ней. – Но если у вас нет никаких документов, то вам нужно договариваться с начальством.

– Это и есть тот самый журнал? – уточнил детектив, вытаскивая из жилетного кармана часы. – Может, дадите мне взглянуть, одним глазком?

Девушка отложила телефон и уже раздраженно произнесла:

– Мужчина! Я же сказала, что эта информация не в моей компетенции! И… и…

В регистратуре воцарилась тишина. Альбинос раскачивал на цепочке часы, и взгляд юной практикантки понемногу стекленел.

– По поводу моей просьбы… – мягко произнес детектив спустя минуту-другую.

– Так… э… кто именно вас интересует?.. – медленно произнесла девушка. Ее взгляд по-прежнему был прикован к часам, а руки потянулись и открыли журнал.

– Молодая леди… на вид – лет шестнадцать-семнадцать. Невысокая, длинные темные волосы. Была одета в кожаную куртку-косуху и джинсы.

– Да… да, есть такая. Поступила вчера. Убийство… Поэтому опознание только в присутствии следователя и понятых…

– Где она сейчас?

– В холодильной камере, в подвале…

– Благодарю, – сказал детектив и резким движением остановил маятник.