Герман Рыльский - Кошмары [litres]

Когда Тайна приближалась к площади, пение внезапно смолкло. Над поселком повисла напряженная тишина. Девушка замедлила шаг, обогнула церковь и осторожно выглянула из-за угла. Увиденное ей совершенно не понравилось. Там и сям горели костры, а по периметру площади толпился народ – угрюмые лица, темные одежды, нахмуренные брови и плотно сжатые губы. И у каждого, от мала до велика, в руках были камни, осколки кирпича и черепицы. Какая-то девочка держала в подоле целую гору снарядов, и ее передник тяжело провисал под тяжестью тщательно подобранных по форме и размеру булыжников. А в центре, спиной к церкви и лицом к односельчанам, стояла Вера. В одной холщовой рубашке, босая, она была привязана к вбитому в промерзшую землю столбу.

Отец Александр держал речь, и его бас гудел над площадью, подобно церковному набату:

– Дьявол хитер, он опутывает людей сетью лжи, выдает черное за белое, а белое за черное. Ему ничего не стоит нацепить маску невинности, за которой будет скрываться звериный оскал. Не стоит обманываться! Сегодня мы сделаем что до́лжно, дадим решительный отпор дьявольским козням!

С этими словами отец Александр поднял с земли камень и, развернувшись, швырнул его в Веру. Тайна сама не заметила, как покинула укрытие и двинулась через площадь. Она хотела одного – заслонить Веру от камней, которые сейчас должны были полететь в нее со всех сторон. Но пока лишь округлый булыжник, брошенный рукой отца Александра, описал дугу, с глухим звуком ударил Веру в лицо и отскочил в сторону. Голова девочки мотнулась влево, как от пощечины.

Тайна бросилась бежать, надеясь заслонить Веру от следующих ударов, но в этот момент костры, пылавшие на площади, взревели и взметнулись в небо, словно кто-то плеснул в них бензином. Жители Тупика, уже изготовившиеся осыпать Веру каменным градом, застыли, кто-то от удивления даже выронил приготовленные снаряды. Тайна с надеждой всмотрелась в пламя, вознесшееся выше печных труб и заснеженных крыш ближайших домов, и разглядела в нем искаженное злобой женское лицо.

Отец Александр тоже стоял, разинув рот, и с ужасом взирал на ближайший к нему костер, в котором просматривались демонические черты давно умершей ведьмы. И тут, словно по щелчку, замершая толпа пришла в движение. Кто-то завизжал, началась толчея, и люди сцепились друг с другом, как обезумевшие. В воздух полетели камни, только метили жители Тупика уже не в привязанную к столбу жертву, а друг в друга. Снег окрасился кровью, со всех сторон Тайна видела разбитые, исцарапанные и перекошенные яростью лица. Кажется, приступ безумия не коснулся лишь отца Александра. Он смотрел в огонь и крестился. Судя по выражению лица, он уже осознал, какую ошибку совершил, выбрав жертвой внучку Марии.

Тайна бросилась к Вере, повисшей на грубых веревках. То ли услышав шаги, то ли почувствовав приближение Тайны, девочка подняла голову. Ее голубые глаза широко распахнулись, она хотела что-то сказать, но захлебнулась рыданием.

– Все хорошо, – сказала Тайна. – Сейчас я тебя отсюда заберу.

Вера кивнула. Ее правая скула была рассечена, лицо и рубашку заливала кровь, но Тайна подумала, что этот первый удар был необходим. Именно он заставил дух Марии явить свою ярость.

Тайна полезла в карман тулупа и нащупала рукоять ножа.

– Это бабушка? – пролепетала Вера, глядя на огненный столб, выросший на месте самого большого костра. – Вы ее привели?

– Да, – сказала Тайна, перерезая веревки.

– Они же теперь поубивают друг друга…

– Ну и пусть. Заслужили.

Разрезанные путы упали на снег, и Тайна подхватила Веру на руки.

– Думаешь, я позволю вам так просто уйти? – услышала девушка и резко повернулась.

Над ней нависал отец Александр, в расстегнутой рыжей шубе, рясе и с тяжелым серебряным крестом на груди. За его спиной бесновалось пламя и безумствовала толпа, как будто посреди забытой богом деревни вдруг приоткрылись ворота в ад. Однако священник смотрел только на Тайну, прожигал ее взглядом.

– Вам лучше заняться своими прихожанами, – посоветовала Тайна, пятясь.

– Я сам знаю, кем мне следует заняться в первую очередь, – угрожающе произнес святой отец, тесня девушку к порогу церкви.

Тайне не оставалось ничего другого, как отступать. Вера, сжавшаяся на ее руках, почти ничего не весила, но бежать с дополнительной ношей все равно было нереально. Вскоре Тайна почувствовала пяткой деревянный порог и начала подниматься по ступеням. Так, спиной вперед, она вошла в распахнутые двери церкви.

Святая обитель встретила их полумраком и тяжелым запахом ладана. Горели свечи, отбрасывая на старые иконы неверные блики. Позади Тайны был алтарь, впереди – дверь, которую в данный момент загораживали широкие плечи священника.

– Ну и что мы будем делать? – спросила Тайна. – Вы собираетесь убить маленькую девочку прямо в церкви? Это разве правильно?

– Эта девочка – ведьма, – произнес отец Александр, однако в его голосе девушка уловила сомнение.

– Вы сами виноваты в том, что случилось, лично вы и все жители вашей деревни, – продолжила напирать Тайна. – Сначала вы убили ведьму, потом начали приносить ей в жертву людей…

– А что нам оставалось делать?! – воскликнул священник.

– Не знаю. Что угодно. Оставить это место, разъехаться по разным городам. Вместо этого вы из года в год убивали людей, а потом решили скормить ведьме ее собственную внучку. Как, по-вашему, это была хорошая идея?

– Нет, – мрачно произнес отец Александр, бросив короткий взгляд через плечо. – Это была плохая идея.

– Ну и что мы будем делать? – спросила Тайна. – Драться друг с другом? Что это решит?

Священник не успел ничего ответить, потому что огненное зарево за его спиной внезапно усилилось, как будто в дверях вспыхнул еще один костер, затмивший тусклые церковные свечки. Тень отца Александра удлинилась, протянувшись к ногам Тайны, а его силуэт, загородивший вспышку, сделался черным. Волна жара прокатилась от порога до алтаря. Священник повернулся к двери, и из его горла вырвался сдавленный вскрик. Тайна вытянула шею, пытаясь разглядеть, что же так испугало опытного деревенского попа, повидавшего на своем веку все, от убийств и безумия до колдовства и всевозможной чертовщины.

На пороге стояла фигура, целиком сотканная из огня. Это была обнаженная женщина с длинными волосами и глазами, похожими на раскаленные угли.

– Бабушка… – пробормотала Вера, прижимаясь к Тайне.

Отец Александр попятился, осеняя вернувшуюся с того света Марию крестным знамением.

– Ты не посмеешь войти в храм! – выкрикнул он, но ведьма лишь усмехнулась и переступила порог. Там, где ее ноги касались пола, доски начинали тлеть.

Священник продолжал пятиться, пока не поравнялся с Тайной, прижимавшей к груди дрожащую Веру. Его губы шевелились, произнося слова какой-то молитвы.