Герман Рыльский - Кошмары [litres]

– В дневнике об этом ничего не было, – пробормотала Тайна.

Впрочем, она прочитала только одну главу и знала лишь о событиях семьдесят девятого года…

Расстояния между домами увеличивались, все чаще вместо огородов Тайна видела заброшенные пустыри. Вскоре улица закончилась, дальше расстилалось лишь бесконечное белое поле, холодное и слепящее. Справа тянулась череда бедных, вросших в землю избушек, а слева громоздились какие-то развалины – из высоких, неправильной формы сугробов торчала лишь одинокая кирпичная труба. Это было как раз то, что нужно.

Тайна быстрым шагом пересекла открытое пространство и очутилась возле развороченной избы. Из снега выглядывали обугленные бревна, вместо окон зияли прямоугольные дыры. Похоже, когда-то давно здесь бушевал пожар, и все, что уцелело, – это почерневшая от копоти русская печь. Крыши не было, лишь несколько самых толстых стропил нависали над пожарищем, подобно обглоданным ребрам. От бревенчатых стен мало что осталось, но и этих остатков хватило бы, чтобы укрыться от посторонних глаз.

Тайна шагнула в дверной проем… и словно провалилась в пылающую яму.

Только что вокруг был снег и лед, а теперь вздымалось ревущее пламя. Трещало смолистое дерево, багровые языки огня переплетались с черными языками дыма. При этом огонь не обжигал, а дым не щипал глаза. Тайна видела и слышала пожар, но не чувствовала его, как будто смотрела фильм. Сообразив, что ей ничего не угрожает, она поднесла руку к лицу и обнаружила, что та превратилась в чадящий факел. Плоть, объятая огнем, пузырилась и пластами отваливалась от костей, ногти съеживались и чернели. Тайна видела, что сгорает заживо, но не испытывала боли. Она вообще не ощущала своего тела, как будто все, что от нее осталось, – это зрение и слух.

«Это не настоящий пожар, – подумала Тайна, с интересом разглядывая свою обугленную пятерню. – Мне это чудится…»

В этот момент прямо перед ней возникло злобное женское лицо, сотканное из огня и дыма. Рыжие волосы растрепались, рот исказился в крике. Тайна попятилась, споткнулась обо что-то… и рухнула на спину, в мягкий холодный снег.

Пожара как не бывало. Перед Тайной высились занесенные снегом развалины, печная труба, черная от намертво въевшейся копоти, смотрела в темное небо.

Девушка поднялась на ноги. Ей так и не удалось переступить порог сгоревшей избы, но теперь она и не собиралась этого делать. Видение, в котором она сгорала заживо, длилось всего ничего, но за это время в реальном мире успело стемнеть и заметно похолодать.

– Вот черт… – пробормотала Тайна, оглядываясь.

Поселок, лишенный таких благ цивилизации, как электричество и газ, погрузился в непроглядную темень. Лишь вдалеке угольно-черным силуэтом на фоне серого неба виднелась колокольня и церковный купол.

Нечто похожее Тайна однажды испытала в «Комнате смеха». Заглянув в кривое зеркало, она внезапно очутилась в залитом кровью зале, где в темных нишах стояли восковые фигуры. И хотя видение длилось несколько секунд, на деле прошло два часа, о чем ей сообщил смотритель аттракциона. Тайна надеялась, что и в этот раз она выпала из реальности на пару часов, а не дней. И где теперь искать Веру?

За спиной послышался шорох. Тайна резко оглянулась и увидела на печи маленький сгорбившийся силуэт. Огромные глаза тускло мерцали, как две серебряные лужицы. Вера водила дружбу со всевозможной нечистью, поэтому Тайна замерла, не желая спугнуть домового или кто там это был.

Существо некоторое время пялилось на девушку, а потом вдруг сорвалось с места. По-обезьяньи ловко спустившись с печи, оно слилось с темнотой, затопившей развалины. Вскоре Тайна услышала в дверном проеме возню и сопение. Похожий то ли на кошку, то ли на зайца силуэт прошмыгнул мимо ее ног и замер среди сугробов. Тайна шагнула следом. Существо отбежало на несколько метров и снова остановилось. На девушку глянули бледно-серебристые фосфоресцирующие глаза.

– Понятно, – произнесла Тайна и двинулась через пустырь, прочь от сгоревшей избы.

Существо, кем бы оно ни было, не оставляло на снегу следов, как не оставляла бы их тень от облака. Казалось, по мерцающим сугробам скользит лоскут, оторвавшийся от покрова ночи. Следуя за ним, Тайна вскоре очутилась на одной из кривых улочек Тупика, ведущей к церкви. Купол, вздымавшийся над крышами домов, выглядел как плоская картонная декорация в театре теней.

Существо стремительно и неслышно неслось по улице, лишь пару раз остановившись и подождав отстающую Тайну. Не прошло и десяти минут, как впереди показалась площадь, в центре которой возвышалась деревянная церковь. Откуда-то слышался гул голосов, но людей Тайна не увидела. Подойдя чуть ближе, она поняла, что вышла к церкви с черного входа, а не с фасада, как в прошлый раз. Возбужденные голоса доносились с другой стороны здания. Провожатый Тайны ненадолго задержался у крайнего дома, а потом быстро пересек площадь и растаял в тени церковных стен. Девушка двинулась за ним, благо все, кто мог бы ее заметить, находились у главного входа. Похожее на кошку существо исчезло, вероятно, исполнив свою миссию. Там, где оно слилось с тенями, оказалось небольшое зарешеченное окошко, глубоко утопленное в бревенчатую стену.

Тайна подошла к нему, привстала на цыпочки и заглянула внутрь. Стекло было покрыто морозным узором, лишь в центре оставался незамерзший пятачок, похожий на круглый черный глаз. Тайна осторожно постучалась и почти сразу услышала скрип задвижки. Форточка распахнулась, и к решетке прильнуло лицо Веры, бледное, как у призрака.

– Вы вернулись! – с жаром зашептала она. – Я знала, что вы придете!

– Меня привел один из твоих приятелей.

– Домовые весь день вас искали и всю ночь. И сегодня тоже. Но вы как будто исчезли. Я не верила, что вы могли меня бросить, и поэтому они продолжали искать.

– Всю ночь и сегодня? – уточнила Тайна. Когда она вошла в сгоревший дом, было тридцатое декабря. Так сколько же времени она отсутствовала? – Какое сейчас число?

– Тридцать первое, Новый год. Вас больше суток не было.

– Я хотела спрятаться в сгоревшей избе на окраине поселка, – сказала Тайна. – И там со мной произошло что-то странное. Видение или сон, не знаю, что это было. Наверное, поэтому твои домовые не могли меня найти…

– А, та изба… – протянула Вера. – Там когда-то жила бабушка. После ее смерти дом сожгли, и это место у нас считается проклятым. Отец Александр освятил развалины, но люди все равно обходят их стороной.

– Понятно, – кивнула Тайна. – И что же я пропустила?

– Когда папа… – Вера сглотнула, – обварился в кипятке, меня схватили и привели к отцу Александру. Он сказал, что я ведьма и что никакого жребия в этом году не будет. Сейчас на площади собираются люди, а когда все будет готово, меня… меня…