Олеся Стаховская - Афанасьева, стой! [litres]

Я вдумчиво изучила протянутый листок, на котором мелким шрифтом была описана схема лечения моих родильных путей.

– Порядок приёма биологического материала, – зачитала вслух название.

Далее по тексту следовало, что биологический материал надлежит принимать натощак по утрам в чётко выверенных дозах. Дозы были обозначены в миллилитрах, по мере лечения объём биологического материала следовало увеличивать, пока он не достигнет полулитра за раз.

– А что такое биологический материал? – поинтересовалась я у магистра.

– Урина, – разъяснили непонятливой мне.

Семёнов громко прыснул от смеха.

– Что? – возмутилась я и швырнула злополучную схему лечения на стол. Вытерла руки об одежду, словно листок бумаги был испачкан этим самым биологическим материалом. – Вы в своём уме, уважаемый?

– Афанасьева, спокойно! – айтишник взял меня за плечо, видимо, чтобы предотвратить нападение на магистра, и повёл в сторону выхода. – Ещё раз большое спасибо за помощь! – это уже было адресовано хозяину салона. – Я прослежу, чтобы она выполнила ваши рекомендации в точности. Вплоть до миллилитра.

Едва за нами закрылась дверь этого малоприятного заведения, Семёнова согнуло в приступе неконтролируемого хохота. Я одарила его злым взглядом и закурила, но тут же выбросила сигарету. Показалось, что в табачном дыме преобладают ноты аммиака.

– И что это было? – поинтересовалась после того, как парень отсмеялся. – Я думала, ты заставишь его пройти регистрацию и все процедуры, которые необходимы для ведения частной практики.

– Этого не потребуется. Наш магистр не ведун.

– А кто он тогда?

– Два варианта: либо обычный шарлатан, либо полный псих. В любом случае это, к счастью, не наше дело.

– И ты вот так сразу всё понял? У тебя есть какое-то особое чутьё?

– А тут не нужно никакого чутья. Достаточно здравого смысла. Как ты думаешь, чью фотографию я показал этому недомагу?

Я пожала плечами. Мало ли в практике Семёнова загадочных убийств, ритуальных в том числе. Лицо человека на снимке было мне незнакомо. Да и встречайся мы раньше, маловероятно, что я узнала бы несчастного, настолько сильно его изуродовали.

– Это моя фотка, – сообщил парень.

– Да ладно! Ужас какой! Кто тебя так? Как же ты после этого выжил? И как удалось восстановить внешность? Пластика?

Семёнов снова захохотал. Потом объяснил, когда успокоился:

– Фотка с прошлого Хэллоуина. Я в образе ожившего мертвеца. Зомби то бишь. А этот придурок наплёл с три короба про ритуальные убийства, адских гончих и родовые проклятья.

Семёнов довёз меня до дома и распрощался. Я с тоской во взоре проводила удаляющийся «лексус». Мне предстояло мучиться отдыхом ещё неделю.

К счастью, долго мучиться не пришлось. В среду пополудни завибрировал телефон.

– Афанасьева, угадай кто?

– Семёнов, что угадывать-то? Твой номер у меня в контактах.

– Ну вот, – расстроился парень, – не быть мне богатым.

– Ты вроде и так не бедствуешь. Ты по делу или как?

– Или как. Соскучился я. Сегодня тебя во сне видел. Эротическом. До сих пор в себя не приду.

– Сделай милость, избавь от подробностей! Что тебе от меня надо?

– Хм… Это зависит от того, что ты умеешь, – игривым тоном сообщил парень.

– Семёнов, прекращай немедленно! Или я трубку брошу!

– Да ладно тебе. Уже и пошутить нельзя. По делу я, по делу. Выбирайся, прокатимся в одно весёлое местечко.

Весёлое местечко оказалось ночным клубом. Не слишком известным по причине значительной удалённости от центра города, но и не поселковой дискотекой. Посетителей в клубе не было, что и понятно, учитывая время суток.

Нас встретила приветливая девушка, проводила за один из столиков. Семёнов предъявил удостоверение и попросил её задержаться. Она послушно опустилась на противоположный диванчик.

– Вы, наверное, догадываетесь, что именно мы хотим обсудить? – спросил парень.

Девушка кивнула:

– В понедельник к нам уже наведывались и ваши коллеги, и Росалкогольрегулирование. Последние внеплановую проверку проводят. Хорошо, что не прикрыли.

– Это потому что до летального исхода не дошло, – пояснил Семёнов. – Кроме того, токсикологическая экспертиза показала – отравление наркотическое, а не алкогольное. Так что тут, скорее, наш профиль.

– С наркотиками у нас строго, – авторитетно заявила девушка. – В зале постоянно присутствует охрана.

– Это ещё ни о чём не говорит. Мы можем пообщаться с теми, кто работал в ночь с субботы на воскресенье?

– К сожалению, сейчас из той смены никого нет. Приходите завтра к десяти вечера. Программа начинается в одиннадцать. Успеете пообщаться. Потом можете задержаться, если захотите. В четверг для девушек действует акция: один напиток в подарок. В программе – мужской стриптиз, – администратор с улыбкой посмотрела в мою сторону.

– Мы подумаем, – кивнул Семёнов. – Когда ещё представится возможность попасть на мужской стриптиз? Да, Арина?

Угу. Я бы не отказалась от стриптиза в исполнении Семёнова. Но ему о моих фантазиях знать не следует.

Любезная девушка распорядилась, чтобы нам принесли кофе за счёт заведения. Я неспешно потягивала американо, а напарник тем временем излагал подробности новой операции.

– В воскресенье утром несколько посетительниц этого замечательного места были госпитализированы с симптомами острого отравления. Поначалу подозревали самопальный алкоголь, тем более что все пострадавшие в голос утверждали, будто наркотиками не балуются. Но результаты токсикологических исследований красноречиво свидетельствуют об обратном. Заведение взяли на карандаш.

– Прекрасно. То есть ужасно, конечно. Но какое отношение к Управлению имеет оборот наркотиков? Или вас решили нагрузить дополнительной работой?

– Нет. Нам своей работы хватает. Просто в крови пострадавших обнаружили весьма своеобразный коктейль, в котором оказался нейротоксин, по составу совпадающий с ядом паука Latrodectus, он же чёрная вдова.

– Бррр! Жуть какая! Но всё равно не понимаю, при чём тут Управление.

Семёнов удручённо вздохнул:

– Видишь ли, у всех пострадавших обнаружены укусы на теле. Ну, укусы насекомых в смысле. Это явно не след от шприца. Так что внутривенное или внутримышечное введение наркотических средств не подтверждено. Можно предположить, что пострадавшие приняли какие-то таблетки, но я слабо представляю себе колёса с нейротоксинами. И вряд ли девочки закидывались наркотой около банки с чёрными вдовами.

– В какое интересное время мы живём! Даже пауки наркотой промышляют! А что, все пострадавшие женщины?

– Да. В возрасте от девятнадцати до двадцати восьми лет.

– Интересно, чем они спровоцировали атаку пауков? – недоумевала я.