Олеся Стаховская - Афанасьева, стой! [litres]

Я бы стёрла эти воспоминания из своей памяти, если бы умела.

– Ну, так что там у вас с Семёновым? – настойчивый наглый голос выдернул меня в мир живых.

Ринат мне не нравился. И эта антипатия оказалась взаимной, что, однако, не мешало нам продуктивно работать в паре. С ним было спокойнее, чем с Семёновым. Он старался лишний раз не задевать меня, я – его. Всеми силами мы сохраняли хрупкий нейтралитет.

Мои способности стали понемногу проявлять себя. После последнего нападения Кати и пережитого из-за ранения Семёнова шока я стала видеть окружающий мир так, как видела его до этого только в специальных очках. Не всё время, к счастью. Но способность эта проявлялась, как только в ней была необходимость. Чем Ринат и пользовался, таская меня с собой повсюду. Отказать ему я не могла. Договор с Управлением был в силе. Но тем не менее требовалось свести такие вот выезды к минимуму. У меня же основная работа есть. Об этом я собиралась поговорить с Захаром Матвеевичем. Но не сегодня. Позже.

– Нет, не раздражает, – ответила я, немного подумав. – Бесит временами, но это нормальное состояние.

Ринат хмыкнул.

– Чё тогда не женитесь?

– Советуешь сделать ему предложение? Подожди, я ещё кольцо не выбрала. Может, ты мне поможешь? Какого размера бриллианты предпочитает Семёнов? Ты его дольше знаешь.

Парень хохотнул и больше не приставал с дурацкими вопросами.

Мне, может быть, тоже интересно, почему мы не женимся. К слову, с разговорами о браке Семёнов ко мне ни разу не подкатывал. Тот случай, когда его ранили, не в счёт. Очевидно же, человек был не в себе. Разве я могла воспользоваться его невменяемым состоянием?

После злополучного ранения все мысли о том, что нам необходимо расстаться, попросту испарились из моего сознания. Как выяснилось, погибнуть от шальной пули можно не только при исполнении служебного долга. Неважно, какой срок нам отмерила судьба, всё это время я хочу прожить бок о бок со своим Семёновым. А с ревностью уж как-нибудь совладаю.

С его родителями у меня был полный контакт. Особенно с мамой, но это и неудивительно. Мы с ней вместе дежурили возле него в первые дни, когда он только приходил в себя. Такие вещи сближают. Пётр Алексеевич, узнав о моих трудностях в конторе, предложил несколько вариантов на выбор: работать в его компании, от чего я сразу отказалась, или ещё в паре мест, которые возглавляли его старые друзья. Я обещала подумать.

– Ты же в курсе, что Алексей увольняется? – поинтересовался Костик во время первого утреннего перекура.

Он единственный не бойкотировал меня и составлял компанию на обеде и в курилке, пока Семёнов прохлаждался на больничном.

– Какой Алексей? – не поняла я.

– Твой Алексей. Который Семёнов. Или у тебя другие есть?

– Нет. Только он. Подожди. Как увольняется? Почему?

Я опешила от подобной новости. Семёнов и словом не обмолвился.

– Хотел у тебя узнать. Слышал, он вчера заявление подал. Он, конечно, не очень долго проработал у нас, но след оставил. Хороший парень. Жаль, что уходит.

Я отправила Костика работать, а сама схватилась за телефон. Смысл манипуляций Семёнова был мне непонятен. С чего вдруг он решил бросить работу и поднадзорного ведуна? И почему мне не рассказал? Может, он и меня тоже собирается бросить? Я настолько допекла его своей ревностью, что он благоразумно решил найти более адекватный вариант? Так, Арина, возьми себя в руки и не паникуй раньше времени.

– Лёшенька, привет, – нежно пропела в ответ на хриплое карканье. Похоже, Лёшенька спал, и я его только что разбудила. А ничего, что на часах одиннадцать? – Мне тут странную новость сообщили. Пугающую.

– Какую новость? – спросонья Семёнов плохо ориентировался в обстановке. – Арина, не тяни, выкладывай свои пугающие новости.

– Почему ты увольняешься? И почему я узнаю об этом от других людей?

Парень протяжно зевнул.

– Так я сюрприз собирался сделать.

– Сюрприз удался. Хотелось бы разобраться в причинах.

– Да в чём тут разбираться? Тебе же не нравятся мои методы ведения полевой работы. И я, к слову, прекрасно тебя понимаю. Мне бы тоже не понравилось, что ты кого-то очаровываешь в служебных целях. Ну я и заявил самоотвод в связи с тем, что такая работа противоречит моим убеждениям и наносит непоправимый урон моему моральному облику. Разлагает, так сказать. Руководство с моими доводами согласилось и довольно быстро нашло замену. Теперь Ларису будет другой опер охмурять.

Я потрясённо молчала. Ради меня Семёнов уволился с работы?!

– Арина, алё, ты чего примолкла? Ты ещё тут?

– Тут я, тут. Перевариваю услышанное.

– Ладно, переваривай. Ты скоро домой вернёшься? – а затем последовало жалостливое: – Я соскучился!

– Какое «скоро»? Солнце только встало. Рабочий день в самом разгаре.

В трубке раздался печальный вздох. Мне тут же захотелось наплевать на работу и помчаться к моему Семёнову. Но пришлось задавить малодушные желания в зародыше и вернуться к выполнению непосредственных обязанностей. Но после работы сразу домой. Надо будет торт купить и бутылку красного. Отметим радостное событие.

В половине шестого на телефон пришло сообщение от Захара Матвеевича. Ведун просил заехать в Управление после работы. Ну почему именно сегодня? Другого дня не нашлось, что ли?

В шесть вечера в расстроенных чувствах я направилась в Управление. Празднование увольнения моего парня откладывалось на неопределённый срок.

Я робко открыла дверь кабинета, где обитал Захар Матвеевич, и заглянула внутрь, прежде чем войти. Кроме ведуна, в помещении находился ещё один сотрудник, которого мне сегодня по причине приподнятого настроения совершенно не хотелось видеть, – Ринат.

– Ариночка, – искренне обрадовался моему появлению Захар Матвеевич, – проходите, присаживайтесь, рассказывайте, как поживаете.

– Да вроде ничего так поживаю, не жалуюсь.

– Ну и чудненько.

– Вы вызывали меня, Захар Матвеевич. Что-то случилось?

– Ничего не случилось, Арина, не переживайте. Спасибо, что так быстро приехали.

– Ну что вы, мне несложно, – соврала я.

– Начну с новости о муже вашей подруги. Поддельный паспорт Жбанова Романа Владимировича всплыл в Нижнем Новгороде. Его принесли в отделение полиции ответственные граждане. Похоже, он его выкинул. Или потерял. Я доложил тамошнему начальству суть проблемы, они обещали заняться поиском Жбанова. Так что ждём результатов.

Я кивнула. Хотя, полагаю, на моём лице отразились сомнения в том, что Нижегородское Управление пошевелит хотя бы пальцем до тех пор, пока у них не заведётся пиявка, аналогичная нашей.

Стоило ради этого меня вызывать? Мог бы по телефону сообщить.

Начальник уловил скепсис в моём взгляде.