Мария Гуцол - Осенняя жатва [СИ]

Керринджер вскинула руку и выстрелила. Потом еще раз и еще. Рядом коротко рявкнул пистолет О’Ши.

Первая пуля ушла выше, едва не задев ухо существа. Тварь припала на передние лапы, потом резко прянула в сторону. За ней тянулось что-то вроде черного дымка, вторая и третья пуля прошили его насквозь. Существо взвилось в прыжке и оказалось на крыше старого гаража. О’Ши выстрелил снова, и оно бросилось прочь, куда-то по направлению к забору и сетке.

— Не догоним, — коротко выдохнула Рэй.

— Опоздали, — детектив стиснул кулаки. Потом сунул пистолет в кобуру и полез за телефоном. — Вот свинство, прямо там же, где и прошлый раз. Куда Стиви смотрел, хотел бы я знать.

Рэй очень надеялась, что Стиви, патрульный, был жив. В том, что рыбак, лежащий на земле мертв, она была уверена.

Она убрала револьвер и медленно подошла к телу. Стараясь не смотреть туда, где был живот бедняги, пощупала пульс. Покачала головой в ответ на вопросительный взгляд О’Ши.

Полицейским машинам потребовалось двадцать минут, чтобы добраться на место. За это время Ник отыскал своего пропавшего патрульного. Паренек зашел в один из домов поблизости выпить чаю и согреться. Рэй слушала, как О’Ши устраивает ему разнос, и думала, что этот чай спас пареньку жизнь.

Вскоре за желтой лентой воцарились эксперты и криминалисты. Керринджер отошла в сторону. Кто-то предложил ей кофе из термоса, она взяла. Ник О’Ши что-то ожесточенно доказывал двум детективам, потом подошел к Рэй, сказал:

— Пошли. Посмотрим на этот их забор.

Керринджер кивнула, проверила револьвер. В одном из детективов она узнала того долговязого парня, который вел дело пропавшего Тома Лери, и пробормотала ругательство. Меньше всего ей хотелось сейчас объясняться насчет арфиста и Бэт, так и не вернувшейся с Другой стороны.

Она кивнула О’Ши, круто развернулась на каблуках, и зашагала к проходу между гаражами. После света прожекторов осенняя ночь казалась совсем непроглядной. За спиной Рэй продолжалась перебранка:

— Ну давай, Фил, — горячился Ник О’Ши. — Скажи, что я не умею стрелять. Скажи, что я просто промазал по бешенной собаке, которая загрызла парня. Или что коронер ошибся, не узнал на пьяную голову следы от собачьих зубов. Ага. И местные запираются на все замки по ночам тоже от бешенной собаки. Да они сами пристрелили бы псину, и дело с концом.

— Я ничего не говорю, — вяло огрызался долговязый. Рэй с трудом припомнила его фамилию — Адамс. — Но если про каждое второе дело орать «Феи!»…

— Я предлагаю вообще не орать, — резко сказала Керринджер. — По крайней мере, сейчас.

Наверное, что-то было в ее голосе, что заставило Адамса заткнуться. О’Ши набрал воздуха в грудь для новой тирады, но только выдохнул. Третий детектив молчал.

Темная громада забора выступила из ночи почти неожиданно. Рэй на всякий случай еще раз проверила револьвер под курткой. Молчаливый коп полез за фонариком.

— Калитку мне не показали, — мрачно усмехнулась Керринджер. Подпрыгнула, подтянулась и перебросила себя через ограду.

Отсюда до металлической сетки было около двух метров. Под ногами шуршал и скрипел какой-то мусор. Рэй медленно потащила из кобуры оружие.

Рядом мягко спрыгнул О’Ши. Полез за фонариком, и через мгновение узкий луч света выхватил из темноты мусорные завалы, сетку, чью-то старую лодку, какие-то ящики в отдалении.

— Ничего у них тут баррикады, — пробормотал Ник.

— Что там у вас? — донесся из-за забора голос Адамса.

— Туфли запачкал, — коротко откликнулся О’Ши.

— Посмотрим? — тихо предложила Рэй. Ник кивнул.

Вдвоем они начали медленно пробираться вдоль сетки, переступая через кучи жестяных банок и старые коробки. Каждый неосторожный шаг сопровождался шумом, лязгом и скрежетом. Рэй морщилась, ей казалось, их слышно не только в рыбацких домах, но и на Той стороне. Луч фонаря метался вдоль забора, потом по сетке, цеплял край колючей проволоки наверху, прыгал по мусорным кучам. Неожиданно О’Ши остановился.

— Смотри, — шепотом проговорил он.

Фонарь высветил низ сетки. Дырка, там где металл ячеек не отблескивал на свету, показался Рэй провалом в ночь.

— Вот отсюда оно и приходит, — тихо сказала она. — Забор перепрыгнуть — забава для пятилетки.

Детектив хмуро кивнул.

— Нашли что-нибудь? — спросил из-за стены Фил Адамс.

— Дыру в заборе, — ответил ему О’Ши громко. И добавил тише только для Рэй: — Что-то мне не по себе здесь. Давай выбираться.

— Запустишь сюда своих волшебников со спектрометрами? Или что там у них? — Керринджер запрыгнула на ящик, потом уперла ногу в борт старой лодки и перекинула вторую через бревна забора.

— А надо? — Ник смотрел на нее внизу вверх.

— Мне было бы интересно, откуда взялась дыра, — хрипло отозвалась Рэй.

Адамс и второй детектив помогли ей спуститься. Вскоре над забором появилась макушка О’Ши.

— Ладно, пусть посмотрят, — сказал он, спрыгнув на землю. — Может, эта тварь наследила где-то, насрала или что-то вроде того.

Рэй кивнула. Адамс по рации связался с криминалистами.

— А это что за хрен? — неожиданно подал голос его напарник. Керринджер последила за его взглядом и увидела сутулый силуэт, маячивший у самой кромки воды. В свете полицейского фонаря она узнала потрепанный дождевик и нечесаную бороду.

— Ну-ка, — пробормотала она и зашагала к старику.

Вблизи от него пахло рыбой и перегаром. Рэй сказала:

— Не слишком надежная у вас ограда.

— От жатвы не спрятаться за оградой, — пробормотал старик и глубже натянул на голову капюшон дождевика. — Мы давно не жали, вот она и пришла сама.

— Нахрена вам тогда забор?

— Чтобы дети не ходили в холмы, — старик пожал плечами, развернулся и пошел прочь, тяжело шаркая ногами.

Уехать домой у Рэй получилось только часа через полтора. Вначале эксперты возились у тела, потом возле дыры в сетке. Рэй курила, пила кофе из термосов полицейских и ждала хоть каких-то результатов. Потом О’Ши махнул рукой, и она поехала домой. Глаза слипались, и больше всего Керринджер хотелось добраться до дома без приключений и свалиться спать. И запить чем-то вкус дешевого кофе.

Усталость давала о себе знать, и ей стоило большого труда аккуратно припарковать громоздкий внедорожник на стоянке. После темноты рыбацкого района огни в окнах и светящиеся вывески делали старые кварталы Байля уютными, даже несмотря на то, что снова начал накрапывать дождь.

Часть магазинов, где можно было разжиться едой, были уже закрыты, и Рэй поддалась внезапному искушению — свернула в переулок, упирающийся в разрисованную дверь под старой вывеской, в которой половина неоновых букв давным-давно перестала светиться. Дома Рэй никто не ждал, из готовой еды была только лапша быстро приготовления и кофе, на который Керринджер уже не могла смотреть.