Анна Бахтиярова - Игра в самозванцев

Как на грех, вспомнилось детство. Мать в спальне с Арией и я, подглядывающая через приоткрытую дверь. Сестренка, так похожая на отчима, ластилась к матери, а та гладила ее по волосам, что-то нежно приговаривая. Это был их ритуал, в котором мне не находилось места. «Ты уже большая девочка, веди себя соответственно», — говорила мать мне, когда я искала ласки. И я вела, но сходила с ума от зависти.

Тогда я не понимала, почему она так по-разному относится к нам. Лишь повзрослев, осознала неприятную правду. Как и сестра, я унаследовала внешность отца. Своего отца — нелюбимого мужа матери. Ария — дитя любви. Я — последствие вынужденного брака, близости с ненавистным мужчиной. Нет, мать никогда не выказывала неприязни ко мне, но и доверительные отношения у нас отсутствовали. Я научилась компенсировать это общением с друзьями, любовью к музыке и театру. Я искала свет и позитив во всем, что меня окружало, а потом появился Эйван, и всё остальное утратило важность…

Эйван, для которого я нынешняя ничего не знаю. Игрушка. Не более…

— Релия, ты чего?

В голосе Квентина прозвучал явный испуг, и я дернулась.

— Что?

— Ты… ты…

До меня дошло. Я ревела навзрыд, сама не заметив, когда это началось.

— Ох, Квентин, — вот теперь стало тошно по-настоящему, но вместо того, чтобы бежать от стыда в спальню, я положила голову роботу на колени. — Я устала, понимаешь? Я сама уже не знаю, кто я…

Должно быть, робот опешил. Со дня побега из лаборатории Лиира я ни разу не выказывала слабости. Да и там — в прозрачной клетке, в которой меня держали — я демонстрировала лишь злость, пообещав себе, что мучители не увидят слез, не услышат мольбы. Хорошо, что сейчас я не могла видеть выражения лица Квентина. Наверняка, сидит, вытаращив глаза, и понятия не имеет, что предпринять.

Но вдруг волос коснулись пальцы. Не настоящие. Но если не знать, что под плотью сплав металла и пластика, ни за что не заподозришь подделку. Пальцы погладили меня. Потом еще раз и еще. Так, как никогда не гладила мать — женщина, обрекшая одного ребенка на смерть во имя благополучия второго — любимого.

— Понимаю, — голос Квентина звучал непривычно мягко. — Притворяться непросто. Но мы те, кто есть. Или те, кем хотим быть. Главное, не играть друг перед другом.

Я подняла голову. Посмотрела в синие глаза. Спокойные, как море в штиль.

— Мир? — спросила с надеждой.

— Мир, — кивнул робот. — Я тоже не хочу с тобой ссориться. Вчера глупо вышло. И чего мы завелись с полоборота?

Я вытерла мокрые щеки.

— Я из-за Лучистого. Только подробности не спрашивай. А ты, подозреваю, из-за блондинки.

Взгляд напарника стал опасным, и я махнула рукой.

— Всё-всё, я не лезу. Это твое дело. Лишь надеюсь, что ночь прошла не зря.

Квентин негодующе фыркнул.

— Угу. На этом диване. Я в десять вернулся. С тобой мириться.

— Правда? — я снова чуть не заревела, как маленькая девочка.

Ну что за напасть?!

В болото этих мужиков! И настоящих, и металлических! Довели до нервного срыва!

— Правда, — проворчал Квентин и добавил осторожно. — Ты поосторожней с Лучистым, ладно? Уж прости, но не нравится он мне. Хотел справки навести, во всех подробностях, да побоялся, ты опять разойдешься.

Я отстранилась от Квентина и обняла колени. Он напрягся, ожидая новой бури.

— Наведи, — разрешила я. Поведение бывшего жениха сегодня ночью, а еще больше утром, меня тревожило. — Во всех подробностях.

В груди червячком закопошилось волнение. Подробности включали в себя несостоявшийся брак с богатой наследницей из Объединенного Дола по фамилии Солнечная. С другой стороны, вряд ли даже дотошный робот что-то заподозрит. Между мной и той мертвой девочкой бездонная пропасть. Солнечная лишь станет коротким пунктом в отчете Квентина.

— Ладно, в болото любовников, — объявила я, превращаясь в себя. Или в маску, которую носила последние три месяца. — Рассказывай о встрече с инспектором Тимом.

Квентин потянулся, напомнив довольного кота, из чего я сделала вывод, что посещение отделения Службы безопасности неприятных мгновений Квентину не доставило.

— Лучше, чем ожидалось, — подтвердил догадку напарник. — Я опасался реакции на записи, но Тим бровью не повел. Как ты и предсказывала. Но явно заинтересовался. При мне связался с начальством, попросил передать дело Лисы ему. Получил добро и пообещал вытащить подозрительного доставщика из-под земли. А заодно и Сибил с блондинчиком прижать. Вот только, — Квентин недовольно поморщился, — не уверен, что Тим разрешит нам присутствовать на допросе. В его понимании, мы — дилетанты.

Ну, еще бы! Я помнила слова инспектора о вольных сыщиках и том, что он — Тим — с удовольствие бы упразднил сию должность.

— Не будем забегать вперед. Главное, чтоб Лису выпустили. Остальное мелочи.

— А я думал, ты хотела лавры себе.

— Обойдусь, — я внимательно посмотрела на задорный профиль Квентина. — Какие у тебя планы на вечер? У меня второй билет в театр пропадает.

— В театр Роэна?

— Угу?

— Это ради дела?

Я задумалась. Солгать? Нет, не стоит.

— Не совсем. Я хочу посмотреть спектакль.

Квентин вымученно улыбнулся.

— Ладно. Но завтра устроим шопинг.

Я закатила глаза, но покорно кивнула. Уступки — залог мира в отношениях.

В театр мы прибыли за пару минут до третьего звонка. Всё Квентин виноват. Наводил марафет до умопомрачения. Невесты на свадьбу и те быстрее собираются. Впрочем, выглядел он в смокинге и галстуке-бабочке бесподобно. Даже я залюбовалась. А уж дамочки в партере провожали робота жадными взглядами. И меня заодно. Только не жадными, а завистливыми и оценивающими: достойна ли находиться рядом с ТАКИМ мужчиной.

Мгновение спустя я думать забыла о Квентине и его фан-клубе. На сцене развернулось действо, и всё остальное потеряло значение. Зрительный зал растворился. Остались лишь я и пьеса. История, не показанная, а прожитая. Но меня она заинтересовала не только живой игрой или сюжетом. Почудился некий подтекст, который Роэн Сирень — нарочно или случайно — вложил в сценарий.

Как и в большинстве детективов, в спектакле речь шла об убийстве. Жертва — успешный банкир в расцвете лет. Подозреваемых традиционно набрался ворох: от вереницы родственников до дворецкого и кухарки. Роэн блестяще разложил мозаику, оставляя крючки для зрителя и своевременно вводя новые улики. Умело играл судьбами, подставляя под удар то одного подозреваемого, то другого. Я до последнего не угадала убийцу.

Однако развязка разочаровала. Преступницей оказалась супруга. Банально и печально. Она неделями травила мужа, имитируя болезнь. Но Роэн остался верен себе. Под конец преподнес сюрприз. А именно — ожившего покойника. Предприимчивый банкир вовремя сообразил, что дела плохи, и не без помощи друга-доктора организовал безвременную кончину.