Анна Бахтиярова - Игра в самозванцев

Я насторожилась. Поквитаться со мной в облике Релии жаждала разве что Витта. Ну и Роэну я насолила, «работая» на инспектора. Но режиссеру сейчас точно не до меня.

— Какой еще сообщник?

— Лысый сутулый парень. Не знаю его имени.

Ноги похолодели. Лысый и сутулый? Как несостоявшийся насильник из кошмаров? Нет, это безумное совпадение. Тот поддонок влетел на воздух вместе с лабораторией Лиира.

— Какой сообщник? — повторила я глухо, сама не понимая, кого спрашиваю. Ведь Эйван уже ответил.

Но меня просветили. Знакомый до дрожи голос.

— Я. Соскучилась?

Экран на стене включился, отобразив то самое лицо. Бледный сутулый мужчина — абсолютно лысый, хотя и довольно молодой — смотрел похотливым взглядом. Точь-в-точь, как в снах. И в лаборатории «создателя».

— Портер, — прошептала я и попятилась.

Точнее, попыталась это сделать. Уперлась в стену.

Нет, невозможно. Он мёртв. Как и Лиир с Рудом.

— Привет, Инга. Удивлена? Приятно знать.

Рядом кашлянул Эйван.

— Инга? — переспросил он озадаченно.

Портер засмеялся. Противным гаденьким смехом. Тошнотворным.

— Девушка, с которой вы проводили время в тайной квартире и отеле, не Релия Георгин.

Настал мой черед усмехаться.

— А ты следил.

— Иногда. И только за тобой одной. Твой карманный пёс мог меня вычислить особыми «способностями». А это подпортило бы весь план.

Меня прошиб пот. Неужели, подонок причастен и к исчезновению очеловеченного робота?

— Где Квентин? Что ты с ним сделал?

— Пока ничего, — протянул Портер издевательски. — Разборки с твоей собачонки впереди.

Он кривился и насмехался. А я всё не верила. Нет, это нелепая шутка. Кто-то притворяется Портером. Ведь он не мог, просто не мог выжить.

Я, будто наяву, увидела себя в стеклянной клетке. Моей второй тюрьме, где, в отличие от первой, меня не считали человеком. Лишь прототипом. Чужой собственностью.

В тот вечер — последний в лаборатории — я взбесилась. Тело с каждым днем подчинялось всё лучше, туман, господствующий в голове после «переселения», рассеялся. И настал предел. Я отказывалась есть, швыряла пластмассовую посуду в прозрачные стены. Кричала, грозилась порвать обидчиков в клочки. Но только разозлила «создателя».

Меня приковали электронными наручниками к кровати. Подвергли еще большему унижению, чем раньше. Теперь я не могла прикрыться руками, и Портер получил отличную возможность разглядывать каждый изгиб тела. Смотреть и фантазировать. Это никого не беспокоило. Лиира не трогали низменные желания помощника. Руда они забавляли. Он весело ухмылялся, глядя на взволнованного Портера.

Никто не учел, что он «сломается». Наплюет на распоряжения и войдет в клетку.

Никогда не забуду ощущение беспомощной ярости. И трясущиеся от возбуждения руки, исследующие мое тело. Я кричала, звала на помощь, хотя и понимала, что лаборатория пуста. В этот час здесь всегда оставался один Портер. Но отчаянные вопли были единственным средством «сопротивления».

Но мы ошиблись. Оба. В тот вечер Лиир и Руд задержались. Профессор возился с видеодневником, а помощничек проводил эксперимент. С Квентином. Проверял на стойкость его человеческую плоть и возможности нанитов. Резал кожу и наблюдал, как быстро микроскопические роботы справятся с повреждениями.

Звук удара головы о стену — мерзкая штука. Да, Лиир заслужил. За все мои мучения и унижения. Мне даже понравилось застывшее удивление на мертвом лице. Профессор, оттаскивая помощничка от успешного прототипа, не ожидал, что Портер ответит. Но тот слишком сильно желал меня. Не мог остановиться, допустить, чтобы «нам» помешали. Это был неосознанный рывок одержимого зверя. Зверь совершил непоправимое, прежде чем до разума дошло, что творит тело.

Я помню, как он скулил и причитал, сообразив, что натворил. Правда, продлилось это недолго. На подходе был второй «противник». На шум примчался Руд. Они сцепились насмерть. Катались по полу, рыча и изрыгая проклятья. А я лежала, прикованная к кровати, и молилась, чтобы выжил не Портер. С рыжим помощником «создателя» у меня оставался призрачный шанс. С другим — роль временной постельной игрушки и смерть.

Боги — цветочные или любые другие — не вняли мольбам. Портер, пошатываясь, поднялся над поверженным Рудом. Вытер рукавом разбитый нос. Ухмыльнулся и шагнул ко мне. После второго убийства его перестало волновать первое. Он жаждал довести до конца начатое. Его интересовала лишь я. Точнее, мое тело.

Но всё сложилось иначе. Для нас обоих…

— Как ты выжил? — спросила я, вернув сознание в новую темницу с Эйваном на полу и Портером на экране.

Улыбочка нашего тюремщика стала еще гаже.

— Шеф был предусмотрительным человеком. Сделал в лаборатории запасной выход. Тайный выход, о котором не ведала твоя собачонка. Я жив, хотя вы бросили меня умирать. Теперь моя очередь вас уничтожить. Сначала тебя вместе с новым любовничком. А после и до фальшивки доберусь. До этого подобия человека. Вы проиграли.

В ушах загудело от злости. Я столько раз была на волосок от смерти. В родном доме, в руках Ингри Брир, в тюрьме после избиений сокамерницы, в трущобах Небесного Ириса, в лаборатории Лиира. Но умереть здесь — в компании Эйвана и от рук Портера — настоящая нелепость. Лучше б меня задушил Сим. В той смерти и то больше благородства.

— Что значит, она — не Релия? — снова заговорил несостоявшийся супруг. Вопрос прозвучал так, словно всё остальное перестало играть мало-мальски значимую роль.

Портер вновь расплылся в улыбке. Предвкушающей.

— Ее зовут Инга Брир. Она сбежавшая из тюрьмы преступница. Правда, теперь живет в чужом теле. Стараниями моего бывшего шефа — профессора Роджера Лиира. Пересадка сознания сработала не только на животных, как заверяет Служба безопасности.

Челюсть Эйвана отвисла. Как в кино, честное слово.

— Угу, стараниями твоего бывшего шефа, — скривилась я, не в силах смотреть на обалдевшее лицо бывшего жениха. — Шефа, которого ты убил. Как и его другого помощника Гарика Руда.

Портер равнодушно пожал плечами.

— Я этого не планировал.

— Само собой. Разбивание чужого черепа — редко бывает предумышленной акцией.

Я расхохоталась. Истерически. Какой же всё это бред. Как тот сон. С нашим тюремщиком в главной роли. Увы, на этот раз проснуться не получится.

— Боишься? — спросил Портер вкрадчиво. — Правильно делаешь.

— Нет. Не боюсь.

Я не кривила душой. Страха не было. Лишь злость. Впереди бездарный конец. Я проиграю, а этот гад останется победителем.

— Что ты задумал, Портер? — спросила прямо. — Сомневаюсь, что рискнешь зайти сюда сам.

— Это и не требуется. Скоро подача кислорода в комнаты прекратится. И в эту, и в соседние. Вы все умрете. Задохнетесь.