Томас Леннон - Ронан Бойл и Мост загадок [litres]

– Извините… я не знал, – сказал я настолько внятно, насколько это было возможно.

– Заткнись, – фыркнул Чип Флэнаган. Большой Джимми замахнулся для еще одного удара, но вдруг замер. Он выпучил глаза и внезапно взмыл в воздух.

Дирк и Чип раскрыли рты и бросили меня на койку вниз головой. Я посмотрел вверх и увидел, что Джимми на самом деле не летит, а его крепко держат за резинку от трусов. Его воплями можно было разбудить мертвого, если бы, конечно, у него был голос. Но кто мог проделать такое с Большим Джимми Гиббонсом, который завис в воздухе в метре от пола? Кто или что в мире обладало такой силой?

Лог Макдугалл обладала столь выдающимися способностями. Она могла держать взрослого человека в таком положении сколько хотела, а рука ее напоминала отлично вылепленную руку статуи Зевса.

– Оставь стажера в покое или я сожру твое лицо, – хихикнула Лог Макдугалл с безумным блеском в глазах.

Ростом Лог метр восемьдесят, у нее осветленные волосы, нос, который, похоже, ломали раз десять, сила взрослого шимпанзе, а еще нервная привычка посмеиваться сквозь зубы днем и ночью, отчего можно решить, что у нее с головой не все в порядке, хотя вполне может быть. К этому моменту Лог проходила тренировочную программу уже третий раз и пока безуспешно.

С трагически-эластичным щелчком Лог бросила Большого Джимми на пол. Гордость Джимми больше восстановлению не подлежала, как и эти трусы. Он, во всяком случае, носить их точно не сможет.

Джимми, Дирк и Чип смылись по каменной лестнице с максимально возможной скоростью – это была плохая идея из-за скользких ступеней. Еще очень долго я слышал, как они падают.

Лог подняла меня на ноги и наклонилась, почти прильнув щекой к щеке, словно собираясь поведать страшную тайну. Но нет, она просто глупо хихикнула.

Определенно, Лог Макдугалл – одна из тех, к кому нужно привыкнуть.

Как новичок я занял койку, которая была дальше всего от печки и ближе всего к ванной комнате – ее все называли уборной. Окон на чердаке не было. Инструкторы говорили, что это сделано специально, чтобы привыкнуть к ночному режиму работы отдела, но на самом деле это было, скорее, извинением за то, почему мы не видим озеро Лох-Лин, на которое с такой высоты открывался чудесный вид.

После беспокойного сна я проснулся в полдень и сразу надел новый костюм. Он оказался не таким уж ужасным, чему я был приятно удивлен. Наоборот, он сел на меня вполне удачно, был теплым, комфортным и не стеснял движений – настоящая боевая пижама.

Я закрепил фонарик и фляжку на поясе и начал практиковаться подвешивать шилейлу на крючки на спине. На практике было гораздо труднее, чем мне казалось в замке Клифден, когда это делала капитан де Валера. В первую очередь вам нужно использовать плечо как рычаг и поддеть им шилейлу так, чтобы она встала на место. После трех неудачных попыток я сунул шилейлу между спиной и стеной и попробовал подвесить ее на крючки весом всего тела. Хорошо, что никто этого не заметил.

Первый день стажеров в Коллинз-хаус назывался Днем проказ, и как он назывался, так все и происходило. На закате под безжалостный рев волынок стажеры выстроились во дворе. Четверо из нас стояли по стойке смирно, ожидая начала церемонии, пока Пэт Финч надрывался, выдувая “Fields of Athenry”. Лишь немногим в этом мире удается играть на волынке легко и непринужденно, и Пэт Финч к ним не относился. Играл он невыносимо, и мне все время казалось, что его глаза вот-вот лопнут, – или же он каким-то образом успевал пускать в ответ газы. Я не мог смотреть на это, но не мог и отвернуться.

– Ты же Бойл, да? – раздался рядом со мной голос, нежный и обволакивающий, как молочный коктейль с земляникой.

Хозяином голоса оказался стажер, стоящий справа от меня. Дермот Лэлли имел широкие плечи, квадратную челюсть, черные курчавые волосы и по всем человеческим меркам походил на красавчика. Он был таким высоким, что мог заслонить мне солнце, если бы оно было – для Ирландии в это время года большая редкость.

Дермоту не удалось поступить в военную летную школу из-за проблем со зрением. [21] Тесты на обоняние в Специальном отделе гораздо строже, чем на зрение, потому что иногда малый народец не увидит даже ястреб – настолько они быстрые, но зато их почти всегда можно учуять. Чтобы исправить это, он носил на левом глазу повязку из белого шелка, которая не просто шла ему, а делала еще более привлекательным.

– Я подписывался на приключения, трудности, ранения и, может, даже раннюю смерть. Но если бы мне сказали, что мы будем стоять здесь и слушать волынки, сразу свалил бы куда подальше, – сказал Дермот, подмигивая мне единственным видимым глазом.

Если вы когда-нибудь захотите снять фильм обо мне, очень надеюсь, что главным персонажем станет Дермот Лэлли. Во многом он моя, так сказать, более кинематографичная версия. Я хотел бы сказать: с того дня мы с Дермотом стали закадычными друзьями, но он, похоже, до сих пор считает, что меня зовут Литтл Рик. С чего он это взял, понятия не имею.

Стажер слева от меня вдруг вытянул руку. Сначала я решил, что у него приступ астмы, однако он всего лишь битбоксил и, что самое удивительное, делал это просто потрясно.

– Позвольте представиться, меня зовут Брайан. Б-брайан, – начитывал он. – Они зовут меня «Тот самый Брайан Бин». Пакую лучше всех продукты – я такой один. Расстреливаю рифмами, как будто вырос в Мите, гетто. Вы можете поверить? Келлс зовется место это!

А потом издал звук приветствующей его толпы и вспышек фотоаппаратов. Это было нечто.

Так мы познакомились с Брайаном Бином. Брайан Бин может исполнить роль кого угодно и чего угодно. Уши у него торчат как крендели, а лицо заливается краской всякий раз, когда стажер издает звуки, способные до колик насмешить самое серьезное собрание. Он легко копирует голос любого певца, кинозвезды или футболиста, а еще звуки птиц, гитар, машин, самолетов и даже тостеров. Он мог издавать звук древнего фонографа и исполнять целые радиопьесы с несколькими персонажами.

– Вау, шикарно! Рад знакомству, Брайан, я Ронан Бойл, – сказал я, энергично пожимая его руку.

– Вообще-то я Ронан Бойл, – ответил Брайан, надев на нос воображаемые очки и так точно изобразив меня, как никому не удавалось до него. Хотя до него никто, собственно, и не пытался. Странное ощущение, как будто видишь собственное отражение в зеркале. Я расхохотался, и пар от моего дыхания тут же осел на стеклах очков. Случилось это не вовремя, потому что как раз в этот момент из Коллинз-хаус выходила капитан де Валера, за которой следовало два десятка офицеров и весь остальной отдел. Она стукнула меня шилейлой по голове, и я послушно вытянулся в струнку.