Томас Леннон - Ронан Бойл и Мост загадок [litres]

Капитан де Валера была спокойнее меня. Ее прическа растрепалась, потому что сдерживавшая черные пряди металлическая клипса расплавилась во время полета. (Некоторые металлические предметы лучше с сильфами не перевозить.) Она тряхнула головой, и волосы рассыпались по плечам. Они оказались длиннее, чем я думал, ведь всегда видел их собранными в жесткий пучок. Ее значок не пострадал, но вместе с флягами и пряжками из-за остаточного электричества слабо светился синим цветом.

Капитан заплатила сильфам три маленьких мешка с табаком. Плата была символической, потому что девать его им все равно некуда. После этого сильфы растаяли в тумане, оставив нас на пляже из миллиардов маленьких камешков. (Ни один ирландский пляж не похож на то, что вы себе представляете под словом «пляж», и нырять за упавшим в воду волейбольным мячом для многих из них может быть смертельно.)

Над нами возвышался старый маяк. Его называют маяком-крюком, и он по-своему знаменит. Говорят, он стоит на этом месте уже больше восьмисот лет.

К нам подбежали двое полицейских из ближайшего города, Уотерфорда. Именно они сообщили о гарпиях. По странному совпадению обоих офицеров звали Дэнни. Они точно видели гарпию – этот факт подтверждали их зеленые, перекошенные от страха лица. Руки и другие части тела полицейских были сильно искусаны, потому что гарпии нападают обычно сверху, и без тяжелой шилейлы отогнать их очень трудно. Сами укусы приносят не так много вреда, как побочные эффекты от них.

Большинство фейри имеют право приходить на территорию Ирландии без визы, но только не гарпии. Подобным тварям вообще запрещено здесь появляться. Этот приказ относится еще к 1906 году, когда ассистент врача Маргарет Макшихи из Тринити-колледжа в Дублине завершила свое исследование, касающееся воздействия укусов гарпии на кровообращение человека.

Гарпия выглядит как огромная ворона с лицом человека, больше напоминающим сморщенное дикое яблоко. Размах ее крыльев может достигать трех с половиной метров (больше, чем у калифорнийского кондора), а лапы достаточно сильные, чтобы поднять и унести лепрекона или небольшого человека. Днем они спят, повиснув вниз головой в гнездах, сделанных из мягких игрушек, украденных у счастливых детей.

История их появления такова. Когда-то в давние времена все ирландские рыбачьи деревушки беспокоились об изменении календаря, которое должно было произойти в день нового года, 21 марта 999 года. В полночь наступал 1000-й год, и многие гадали, будут ли и дальше работать их солнечные часы, или Луна вдруг взорвется, после чего приливы прекратятся и погибнет вся рыба. Все это было, конечно, чушью, но такова уж человеческая сущность: трудно убедить людей в чем-то, кроме того, во что они сами хотят верить.

В маленькой хижине в Трэморе жил тогда рыбак с женой. Сейчас эта хижина не намного больше. На самом пике календарной истерии рыбак поймал волшебную форель весом почти в сто килограммов. Форель пела чудесным голосом и предложила ему сделку с условием, что он отпустит ее обратно в море. (Даже сегодня люди продолжают заключать сделки с поющими рыбами примерно для тридцати процентов работ в Специальном отделе.)

Вот что предложила форель: если рыбак из Трэмора будет приносить каждый новый год в жертву ребенка, форель сделает так, чтобы их сети всегда были полны рыбы. Отныне и навсегда.

Рыбак отправился домой и принялся искать самого ужасного ребенка, которого не жалко было бы отдать огромной рыбине, поющей чудесным голосом. Когда об этом услышали местные дети, самые непослушные тут же сбежали, а самые милые стали действовать заодно. Так в Трэморе остались самые чудесные дети, с которыми никто не хотел расставаться, не говоря уже о том, чтобы приносить их в жертву на новый год.

Один из местных придумал, как обмануть волшебную рыбу, и весь город согласился. На церемонии жертвоприношения все жители деревни рыдали и причитали, отдавая рыбе спеленатого розового младенца в корзинке. Мать была вне себя от горя. Волшебная рыба сожрала кроху, но затем выплюнула его целым и невредимым. После этого ребенок зашипел и вскарабкался на шест с помощью маленьких когтей, потому что, естественно, это был не малыш, а взрослый барсук, которого побрили и одели в ползунки.

Одураченная рыба очень на них разозлилась. На самом деле ею оказалась злая королева мерроу по имени Бебинн. Мерроу любят менять свой облик. Им может прийти в голову превратиться в поющую рыбу, чтобы испытать людскую решительность. Зачем? Понятия не имею, наверное, в глубинах океана настолько скучно. Cогласно Всемирному фонду охраны дикой природы, большие белые акулы съедают больше тысячи мерроу в год – видимо, тоже как-то хотят развлечься.

Бебинн снова обратилась в мерроу, взмахнула хвостом, моргнула черными глазами и смыла весь город одной огромной волной. Пока жители карабкались на крыши, она прокляла их, сказав на прощание:

И после этого наслала на них могущественное заклятие, превратив в первую стаю гарпий – крылатых созданий со сморщенными человеческими лицами.

Сегодня гарпий используют для нелегальных рыцарских турниров в Тир На Ног. Лепреконы летают на них под соломенной крышей колизея в Северном Ифреанне. Наездники пытаются сбить друг друга с гарпий с помощью острых шилейл. Это очень опасный спорт, из-за которого многие лепреконы получают серьезные травмы, а гарпии гибнут. Большинство наездников, происходящих из низших классов благодаря таким поединкам пытаются приблизиться к лучшей жизни. Гарпий обычно ловят в дикой природе и привозят на соревнования. Часто перед турниром их специально кормят особенно острым вингалу с бамией, чтобы сделать еще более агрессивными. Как и почти все подполье в Тир На Ног, эти поединки контролируют уиджи.

Мы немного отвлеклись. Так вот. В 1906 году Макшихи ради эксперимента десять дней подвергала себя укусам гарпий в лаборатории. Она вела подробные записи, с которыми можно ознакомиться в библиотеке Тринити-колледжа, где они лежат на дне тубы, наполненной энчиладос, как она и завещала.

А все потому что укусы гарпий вызывают очень плохие идеи, идеи, которые вы и сами не в силах понять.

«Плохие идеи, Ронан Бойл? – спросите вы. – Ну и что? Мы что, ни разу в жизни не слышали плохих идей?». Ну, я говорю о худших идеях, что вам доводилось слышать.

К примеру, остаток своих дней Макшихи провела, пытаясь слепить из спагетти плавучего кота размером с «Вольво». Как вам такая мысль?

Зачем? Можно ли было съесть его потом? Почему он должен был плавать? Почему он должен быть в форме кота и размером с машину?