Галина Гончарова - От пистолета до кольца [≈ Зенит] [litres]

– А если я считаю, что перед человеком ни в чем не виновата?

Эмма Марковна улыбнулась и изобразила руками весы. Покачала ладошками.

– Мы субъективны. Жизнь и магия объективны всегда.

– А обязательно вина должна быть передо мной?

– Смотря как ты проклятье кладешь. К примеру, была у тебя подруга, она влюбилась в недостойного человека, залетела, сказала ему об этом, получила резкий отказ, сделала аборт, умерла. Виновен этот человек перед тобой? Перед твоей подругой – да, а перед тобой?

– Он же лишил меня подруги?

– Нет. Подруга лишила себя жизни сама, равно, как и своего ребенка. Это был ее выбор, ее право – это понятно?

– Да.

– А мужчина виновен в безответственности. Он допустил беременность, он жестоко поговорил с девчонкой, он не взял на себя ответственность – результат в морге. Он виновен. Не перед тобой, но если ты его проклянешь – проклятье прицепится.

– Безгрешных у нас вообще-то нет.

– Когда мне было восемь лет, я украла в школе кисточку для рисования. Она мне очень уж нравилась. Но это не убийство…

– Ага. Проклятие ложится в зависимости от тяжести греха.

– И это тоже. Это первое. Второе условие – должно быть ограничение. Проклятие накладывается на человека, на время, на число поколений, на какое-то условие, выполнив которое, его можно снять. К примеру, венец безбрачия можно снять, если три раза умыться росой на заре.

– Серьезно?

– Встречалось мне такое условие. Только умываться надо было на новолуние, вот и вся беда.

– А как было наложено проклятие на семью магистра?

– На семь поколений. Как только появляется восьмое поколение – все. Проклятию дальше хода нет.

– Дайте угадаю, – вмешался в разговор уже Кирилл. – Речь шла не об ЭКО?

– Ты умница, Кирюша. И всегда был умным мальчиком.

– ЭКО?

На Ирину покосились уже двое.

– Надо просто найти подходящую девушку. Потом… есть биоматериал, есть сосуд, будет ребенок…

– А он будет? Или будет выкидыш?

– Вот за этим ко мне и пришел Коля. Показал сына, рассказал о своей идее и попросил, чтобы я была в лаборатории.

– Зачем? Хвостатиков отбирать?

– Именно, Ирочка, именно так.

Ирина только рот открыла.

– Я, как некромант, вижу сразу, где живое, а где мертвое. Иногда даже смерть вижу.

– И нашу?

– Что значит – вашу? Вы ее купили или в аренду взяли?

– Эмма Марковна…

– И видела бы – не сказала. Это может и подтолкнуть, – отрезала некромантка. И вернулась к рассказу. – Коля привел ко мне сына.

– И до ЭКО дело не дошло.

– Верно.

– Почему?

– Вера…

Эмма Марковна помолчала, собираясь с мыслями. А потом ринулась, как в пропасть.

– Коля и Вера познакомились, когда он приезжал в Москву. Знаете, бывает такая любовь… когда женщина любит до безумия, а для мужчины она только пикантное приключение. Бывает… Вот Вера и стала таким развлечением для Коли. Это, конечно, не беда – всякое бывает в жизни. Но Вера… она влюбилась более, чем всерьез. Она не вены себе резать стала, нет. Когда она поняла, что Коля все равно будет гулять, гулять и еще раз гулять, пока не получит сына, она решила просто оставаться рядом. Стать другом, жилеткой для плача, «своим парнем». И она этого добилась.

– Николай рассказал ей что-то не то? – уточнила Ирина. – Да?

– Очень не то. И о проклятии, и о своих талантах…

Ирина покачала головой.

– А Вера – обычный человек?

– Да. Обычный, но… фанатичный, что ли? Если у Коли заболит зуб, она принесет в жертву десять человек, лишь бы его вылечить.

– А не проще найти одного стоматолога?

– Или так. Но для Веры это равно возможно.

Ирина фыркнула.

– Хочешь, я убью соседей, что мешают спать? [7] Земфира. Хочешь. – Прим. авт .

– Именно. И в самом худшем варианте. Я точно знаю, что с первой женой Коля развелся сам. Не сошлись характерами, она его поймала на измене, ну и результат… А вот вторая жена… Как вы думаете, Ирочка, что там случилось?

– Подозреваю, там случилась Вера? Сын у Николая был, другие женщины ему без надобности, а Верино место рядом с ним занимает какая-то левая грымза?

– Абсолютно точно. Никто не доказал, но я больше чем уверена – Вера или отравила или еще что-то сделала с Кристиной.

– Неужели вы – да не узнали?

Эмма Марковна пожала плечами.

– А надо ли?

Ирина посмотрела удивленно.

Надо ли наказывать убийцу?

Странный вопрос. Конечно, надо.

– Хорошо, как я могла это преподнести?

– Николай поверил бы.

– И удалил от себя Веру? Сомневаюсь. Ведь доказать я никак не могла. Опять же, вы знаете, некромантам для работы нужны останки. А Кристину кремировали.

– А Евгения? Женщина, которая родила Николаю сына?

Эмма Марковна покачала головой.

– Не знаю. Попросту не знаю. Подозрения у меня были, но и только. Для Веры сложилось все очень удачно, но помогла она себе – или не помогла – кто знает? Можете меня осуждать, но я не хотела в это лезть. У меня есть свои дела и заботы, у меня есть свои проблемы, а разгребать чужие, тем более к этому времени Паша умер, с Колей мы виделись редко….

Кирилл понимающе кивнул.

– Вы не хотели ввязываться во все это. Но сейчас-то как? Почему мальчика отправили в Италию?

– Город Рим. Святая Земля, если хотите. Намоленная, напоенная верой, искренней, истовой. На протяжении веков и эпох.

– А у нас, в России?

– Не помогло. Коля пробовал, но мальчику становилось только хуже.

– А святилище Стрибога?

Ирина спрашивала наугад, а попала в цель. И стало ясно, что некромантка знает что-то. Так разом осунулось, постарело лицо женщины.

– Не лезьте в это.

– Эмма Марковна, у нас уже нет выбора.

Некромантка достала откуда-то сигареты, ловко вставила одну из них в длинный черный мундштук, прикурила, покачала головой.

– Когда я поняла, что беда Левушки не в проклятьи, она в злом человеке, я посоветовала Коле отправить сына в Рим. И не пожалела. Мальчик исцелился, считай, ни разу с тех пор не болел, за ним приглядывает доверенный человек, Коля купил ему там квартиру, содержит сына… может быть, мальчик останется там и женится на итальянке. Для него это не худший вариант.

– А как вы…

– Ладно. – Эмма Марковна отложила сигарету в сторону, не замечая, что уродует стол. – Назовем вещи своими именами. Вера не травила мальчишку ядом, но убивала его вполне осознанно. Там лишняя таблетка, здесь наоборот, недодать, на что-то не обратить внимания, где-то попустить, это ведь мальчишка! Им свободы хочется! Когда я это поняла, Коля убрал Левушку из России.

– Но не избавился от жены?

– На нее много что записано. И родители ей хорошее состояние оставили. Коля жадноват. С женой они живут, но как чужие. Да и… в чем ее можно обвинить? В неосторожности? Она и сама каялась. В нелюбви к ребенку? Она и в этом признавалась. А мои подозрения… тут менталист нужен, и не из последних, а где такого взять?