Галина Гончарова - От пистолета до кольца [≈ Зенит] [litres]

Ирина помолчала пару минут.

Вот где бывают слова, когда они нужны?

Богат и могуч русский язык? И богат, и могуч, а язык все равно не поворачивается.

– Спасибо тебе. Я… я знаю, что ты меня звал. И я вернулась.

Вернулась к тебе.

Вернулась потому, что меня здесь любят.

Вернулась потому, что обрела смысл жизни, и ты – важная часть смысла. Не знаю, как это сказать вслух, но…

– Без тебя моя жизнь была бы… неправильной.

Не хуже.

Не лучше.

Даже не другой – попросту неправильной.

Без тебя меня бы тоже не было. Вот такой, какая я есть. И я ни о чем не жалею. Я бы снова выбрала эту же дорогу.

Кирилл кивнул. И сжал ладонь Ирины в своих руках. Пальцы у него были горячие, словно температура оборотня была под сорок.

– Выздоравливай. А потом – посмотрим.

Ирина улыбнулась, и прикрыла глаза. Это было лучшее, что ей мог сказать Кирилл. Самое лучшее.

Время помчалось, словно бешеный конь.

С утра Ирину навестила тетя Света. И решительно выставила на тумбочку две банки.

– Бульон. Куриный, свеженький. А это цитрусовый сок. Апельсин, лимон, ну и яблока немного. Чтобы все выпила, ясно?

– Я не описаюсь?

Попытка пошутить привела к поджатым тети-Светиным губам.

– Выздоровеешь – уши надеру. Поняла?

– Да. Как там Сим?

– Чуть с ума не сошел.

Светлана Сигизмундовна вспомнила, как выл и метался по квартире кот, как мяукал отчаянно, словно сердце у него разрывалось, как царапал дверь, порываясь куда-то бежать… да только – куда?

Как она звонила по всем телефонам, как пыталась дозваться хоть кого-то…

Бесполезно.

И как сердце сковывала жуть.

Неужели?..

Если бы ей в тот миг предложили поменяться жизнями, свою отдать, а Ирину вытащить – она бы и не колебалась. Потому что одиночество…

Больше она этого не хочет. Ей нужна ее семья.

Ирина.

Кот.

И – да. Возможно, Кирилл. Она его еще разъяснит, гада такого! Как он мог подвергнуть девочку опасности?!

Отвратительное поведение!

Ирина потупилась.

– Простите. Я правда не хотела…

– Нам с котом от твоих желаний ни горячо, ни холодно, – отрезала Светлана Сигизмундовна. – Скажи спасибо, что ты болеешь, а то бы дала я тебе подзатыльник – звон бы пошел.

– Я не против.

– Зато я не одобряю рукоприкладство.

– Это воспитание.

– Тьфу на тебя. Поганка.

Светлана Сигизмундовна присела рядом на кровать, и Ирина с ужасом увидела на ее лице слезы.

– Девочка… живая.

– Тетя Света! Вы…

Бесполезно.

Светлана Сигизмундовна уже ревела, уткнувшись в больничный пододеяльник неясной окраски. И уговорить ее не получалось… хорошо хоть медсестра заглянула. Оценила происходящее, сбегала куда-то на пост, быстро вернулась.

И вкатила тете Свете слоновью дозу анальгина с димедролом.

– Я договорюсь, – пообещала она Ирине. – Отвезем домой на «скорой».

– Спасибо.

– Не за что. Видно же – переволновался человек.

Ирина кивнула.

Переволновался.

А ведь она думала, что никто уже, что никому она не нужна, что близких людей у нее не будет… разве можно кому-то доверяться?

Можно.

Тоже своего рода магия. И она ласково погладила сухонькую руку пожилой женщины.

Все у них будет хорошо. Ее детям тоже нужна бабушка. А если нет деда – ну так что ж? Может, еще и найдется, со временем?

Вопрос – от кого заводить детей? Но что-то подсказывало Ирине, что и этот вопрос она решит. Со временем.

Теперь у них будет это время.

Эмма Марковна принесла горький шоколад в брусках. С ванилью, корицей, имбирем, апельсиновой цедрой… глаза разбежались.

– Не знаю, какой ты предпочитаешь…

– А если я люблю молочный?

– Все равно будешь есть горький. Он лучше восстанавливает силы.

– Буду, – Ирина утащила в рот брусок с имбирем. – Спасибо.

– Тебе спасибо. Извини, что я ушла…

Ирине не надо было пояснений – откуда ушла. Да и не обижалась она ни на минуту. Ни на секунду.

– Все в порядке. Еще вам там светиться не хватало.

– Хорошо, что ты это понимаешь.

– Что с…

Эмма Марковна пожала плечами.

– То, что на тебя поглядел Стрибог, ты и сама поняла.

– А что это для меня значит?

Ирина уже примерно представляла, но… а вдруг она чего-то не знает?

– В церковь тебе лучше теперь не ходить, – не стала врать некромантка. – Не то чтобы тебя громом разразило… трех мушкетеров помнишь?

– Что именно?

– Меня дурно приняли бы здесь, на меня плохо посмотрели бы там.

– И у меня так?

– Безусловно. Теперь – да. Как для ведьмы, это для тебя огромный плюс. Станешь сильнее, опять же, тебя могут услышать в таких ситуациях, когда никто другой не дозовется. Минусы тоже есть. Иногда тебя будет… вести.

– Использовать?

– Славянские боги давно не обращают внимания на эту землю. Если кто-то совершит нечто… прогневавшее бога – стоит ли жалеть о таком самоубийце? Может, он давно с крыши хотел прыгнуть, да все не решался?

– А если у меня с богом будет разное мнение на этот счет?

– Старшим уступать надо. И не только место в общественном транспорте, тебя этому не учили? – подколола некромантка.

Ирина фыркнула.

– А… Кирилл?

– Венчаться не советую. А загсам у нас на все чихать. Главное, чтобы разнополые.

Ирина фыркнула.

– И то радует.

– Если Кирилл упрется – дурак он будет. И дважды, и трижды.

Ирина неопределенно хмыкнула.

Для оборотня вера имела огромное…. Ладно, большое значение. Захочет ли он чем-то поступиться?

– Семейная жизнь состоит из компромиссов. Я это точно знаю, шесть раз замуж выходила, – подмигнула некромантка.

– Ага, компромиссы…

– Ну да. Сначала компромисс, потом компромат, а потом просто мат.

Ирина хмыкнула.

– Посмотрим, до чего у нас дойдет.

– До чего ты сама захочешь. Если тебе это не нужно, он и не будет настаивать. Кирилл – мальчик неплохой, неглупый, а что авторитарный… тебе точно мужик, а не половик нужен?

– Мужик.

– Тогда определишься.

Ирина махнула рукой, показывая, что это будет потом. А сейчас есть вопросы поважнее и поинтереснее.

– Что с остальными?

– Плохие мертвы, хорошие живы, Колино тело в морге и готовится к погребению – все в порядке, – кратко подвела итог некромантка.

– Вера?

Эмма Марковна хищно улыбнулась.

– За осквернение капища ей прилетит в посмертии. А я еще кое-что добавлю, чтобы веселее было. Думаю, на следующее перерождение она пойдет не скоро, и станет кем-то вроде червяка. Или глиста, говорят, у них тоже душа есть.

– Все-таки реинкарнация?

– А этот вопрос оставь нам. Некромантам.

Ирина улыбнулась.

– Ладно. Хотя любопытно…

– Ничего, переживешь.

– Переживу. А вампир?

– А вот он не пережил, – Эмма Марковна хищно улыбнулась.