Виталий Останин - Артефакт. Эпизод второй

Я только глаза закатил. Вот так бесплатная помощь и выходит боком!

Аренда помещения в одном из деловых центров — двух смежных комнат, одна из которых будет служить кабинетом, а другая приемной — триста рублей в месяц. Покупка компьютера и прочей офисной техники (в большей степени для Кэйтлин) — триста восемьдесят рублей. Залог — сотня. Доступ в сеть — десятка. Здоровенный горшок с каким-то растением — еще двадцать пять. Итого, только на категорию «офис» из аванса Светлова ушло восемьсот пятнадцать рублей.

Еще оплата Кудряша две тысячи, такси сорок три рубля — еще даже толком не приступив к работе, я «проел» больше половины доступных средств! Такими темпами, я все деньги растренькаю уже к завтрашнему дню!

С тяжелым вздохом отодвинув от себя коммуникатор, куда записывал расходы частного предпринимателя за каких-то полтора дня, я с грустью был вынужден признать, что бизнес — это не мое. Тратить — это с нашим удовольствием, хотя и тут я не великий специалист. А вот добывать их, высчитывать доходы минус расходы, дебет с кредитом — это не про меня. А ведь надо еще как-то розыскной деятельностью заниматься!

Кэйтлин, как и я с раннего утра уже сидевшая в офисе, вздох мой услышала, но комментировать его не стала. Сама мучилась с бухгалтерским делом и грызла налоговый кодекс. По ее словам, не слишком сильно тот отличался от ей привычного, правда, хмурости с ее лица, это заявление не убирало.

Я же, закончив с бюджетом, решил сварить нам кофе. Но прежде, чем встать из-за стола, «вспомнил» об еще одной расходной статье, снова открыл записную книжку и заполнил очередную строчку надписью: «Покупка кофемашины — шестьдесят рублей». Да-да, знаю, не самая обязательная вещь в офисе, но как работать частному сыщику, если до ближайшей кофейни пешком пять кварталов?

По закону подлости, именно в тот момент, когда две чашки ароматного напитка стояли на столе, и я только собирался сделать первый глоток, коммуникатор выдал вибрацию, сообщая о звонке Ноба.

— Ты готов? — не утруждая себя глупостями, вроде пожелания доброго утра, спросил он. — Я в минуте от твоего офиса. Хороший район, кстати.

— Выхожу. — подавил я вздох. Положил трубку, глотнул кофе на дорогу и, естественно, обжег губы.

«Нечего жаловаться! — укорил я ту свою половину, которая требовала остаться, спокойно выпить кофе, а только потом спускаться на улицу. — Сам просил гнома пораньше приехать! Это нужно тебе, а не ему».

Помахал рукой Кэйтлин и вышел за дверь.

Эксперт, которого мы должны были допросить, работал в морге Старознаменского района. Было это у черта на куличках, но именно туда доставили тело умершего от сердечного приступа Виктора Гущева, и именно там проводилось вскрытие. Морозов, который вел расследование от УБОМПа, не посчитал нужным передавать тело на дополнительную экспертизу криминалистам управы, удовольствовавшись заключениями местного патологоанатома. И мне предстояло выяснить, не допустил ли мой бывший коллега ошибки.

Ноб с привычным презрением к правилам парковки остановил машину прямо напротив входа в морг, выпрыгнул наружу и уверенно зашагал к дверям. Я, несмотря на то, что был выше его почти на полметра, едва поспевал за коротышкой. Спустившись по лестнице в подвал, мы прошли по узкому, плохо освещенному коридору, миновали парочку запертых дверей и вошли в помещение, бывшее, по всей вероятности, прозекторской. Во всяком случае, блестящий сталью стол и лежащий на нем труп там имелись. А больше никого.

Гном вышел и пошел дальше, я на какие-то несколько секунд задержался и кашлянул. В этот момент все и произошло.

Труп на столе дернулся, повернулся на бок и посмотрел на меня мутными, неживыми глазами. Я вжался в стену и стал шарить по поясу руками, забыв, что пистолета у меня нет. Да и то, помог бы он против ожившего мертвеца?

Не надо думать, что бывший следователь УБОМПа — кисейная барышня, склонная к истерикам. «Поднятые» существовали и мне раньше доводилось с ними сталкиваться. Да, строго говоря, они не были мертвыми, какими их изображают киношники — живые люди, чей обмен веществ сильно замедлялся, а реакция на раздражители почти отсутствовала. «Поднятые» могли обходиться почти без воздуха, воды и пищи сутками, а боли практически не ощущали. Это делало их превосходными сторожами. И естественно, их создание было строго запрещено.

Прадед рассказывал, что орки придумали заклинание, создающее «поднятых» во время Первой войны Старших восемь сотен лет назад. Тогда эльфы объединились с гномами и решили отгрызть материковые территории британцев. Ментаты были хороши в ближнем бою, но не могли состязаться с дальнобойной магией остроухих. Поэтому им потребовались невосприимчивые к боли и страху воины, которые бы смогли держать фронт, пока сами орки совершали фланговые обходы. Надо ли говорить, что в качестве «сырья» предки моего прадеда без зазрения совести использовали людей?

Сегодня «поднятых» тоже можно встретить, пусть и не так часто, как во время Темных веков. Всегда найдутся ренегаты, готовые за деньги или ради мести стереть личность живого существа и превратить его тело в живое оружие. Пять лет назад один из криминальных лидеров Екатеринодара прославился тем, что делал телохранителей из бывших врагов. Пластуны тогда здорово попотели, вычищая его базу.

— Актрыйас? — глухо вопросило тело на столе и у меня прямо от сердца отлегло. «Поднятые», как мне было хорошо известно, не умели говорить.

— Что? — уточнил я, скользя спиной по стене в сторону двери. На всякий случай — вдруг показалось?

— Я прашиваю, торый час? — более внятно произнес тот, кого я принял за поднятого.

— Восемь сорок пять.

— Лагдарю. — человек сел на столе и замер, не решаясь спрыгивать на пол. — А вы кому?

Теперь было видно, что это обычный мужчина лет сорока пяти, одетый в простые синие брюки и такого же цвета рубашку с длинным рукавом. Обычный наряд санитара, который, зачем-то, решил вздремнуть на разделочном столе.

Зачем-то! Пьяный был, вот и прилег! Напугал меня до чертиков, алкаш!

— К Зимину. Константину Игоревичу. — ответил я, досадуя на себя за то, что перепутал перепившего вчера санитара с «поднятым».

— Антон! — донесся из коридора голос Ноба. — Ну ты где там потерялся?

— Нашли, видимо. — смущенно сообщил я мужчине и ретировался из прозекторской.

Зимин обнаружился в небольшом кабинетике, плотно заставленным стеллажами, на которых громоздились пухлые бумажные папки. Был он сухощавым мужчиной средних лет, ростом немногим выше гнома. На двух незваных визитеров он смотрел без всякой приязни.

— Я же передал все документы. — желчно сообщил он, внимательно осмотрев удостоверение Ноба. — Вы что их, едите там? И с чего такой банальной смертью вдруг заинтересовалась сама Серебряная Секция?