Виталий Останин - Артефакт. Эпизод второй

УБИРАЙСЯ

Слово это не прозвучало, а будто бы появилось в голове, сотканное из черных и серых шевелящихся многоножек. Они стремились расползтись в стороны и разрушить порядок, в котором их держала чья-то воля, но она вновь и вновь собирала их в это слово.

УБИРАЙСЯ

Оно вытолкнуло на периферию все мои мысли, заполнило всю голову, и стало расти, грозясь превратиться во что-то огромное, что взорвет черепушку изнутри. Я ничего не мог с этим сделать, да и не хотел, если честно. Все, чего я желал, это бежать куда глядят, но почему-то этого не делал. Ноги и задница будто приросли к пыльной земле перед крыльцом двухэтажного дома.

УБИРАЙСЯ

Из глаз полились слезы. Мир вокруг сделался красным и этот его новый цвет был настолько густым, что буквально за секунды поглотил и дом, и крыльцо, и сидящую в плетенном кресле старуху-орчанку. Осталось только кровавое небо, которое падало мне прямо на голову.

УБИРАЙСЯ

Кажется, я что-то кричал. Пытался ползти спиной вперед, желая оказаться как можно дальше от этого места, превратившегося в настоящий христианский ад, только без толп страдающих грешников. Вроде даже молился, но убейте меня боги, если я понимал, к кому отправляю свои мольбы.

А потом прадед врезал мне увесистый подзатыльник огромной своей ладонью. Он не часто так поступал, лишь когда я раздражал его своими глупыми расспросами или неподобающим, с его точки зрения, поведением. Разбухшие многоножки тут же прыснули в разные стороны и красная ночь моментально превратилась в солнечный день.

Дом оказался на месте. И старая карга в кресле с ружьем в руках. И даже такси стояло там, где я его оставил, лишь водитель вышел из машины и теперь осматривал ее со всех сторон, что-то себе под нос бормоча. Да и я, как выяснилось, не сидел на заднице, а стоял ровно на том же самом месте в пяти шагах от крыльца. Без крови под носом и красных дорожек под глазами.

— Хорошая попытка, тетушка Карёх. — произнес я, и мой голос, против ожидания, не оказался карканьем издыхающего ворона. Орочья кровь спасла меня, если не от смерти, то от позора и поражения. Орочья кровь и предусмотрительный отказ от того, чтобы «открыться» Карёх Сиррах.

— Хорошая кровь, мальчик. — невозмутимо ответила она, словно не пыталась сейчас размазать мои мозги по внутренним стенкам черепа. Шевельнула стволами и закончила. — Убирайся. Я больше не рада тебя видеть.

— Без проблем. — оскалился я — никто бы не назвал это улыбкой. — Я сейчас сяду в машину и уеду в город. Там я пойду в Серебряную Секцию, прямиком к Шар’Амалайе, и передам ей привет от вас. А также не забуду упомянуть, что вы отказались сотрудничать по расследованию, связанному с применением запретной магии.

Я блефовал, но что мне оставалось делать? Карёх Сиррах не оставила мне никакого выбора! Мало того, что отказывалась говорить, хотя явно что-то знала, так еще и напала на полицейского при исполнении!

Тут я крайне некстати вспомнил, что никакой я не полицейский, а обычный гражданский, который, к тому же на земле родового имения находится, и сразу же загрустил.

Старушка некоторое время смотрела на меня, а потом расхохоталась. Беззвучно раскрыла рот, закинула голову назад и затряслась всем телом. Это было жутко, словно не живой человек смеется, а наряженный в тряпки скелет. Который через несколько секунд резко, как по команде, прекратил дергаться, вернул череп в прежнее положение и выплюнул в мою сторону.

— Старая эльфская сука не нуждается в моем сотрудничестве! Она все знает сама. Спроси у нее, мальчик. Спроси. Я не хочу лезть в это дерьмо. И ты, если в тебе есть хоть капля нашего здравого смысла, тоже не лезь.

Совет старой орчанки был неплохим, но изрядно запоздавшим. Хотелось мне этого или нет, в деле я был уже по уши.

— Не от меня зависит, тетушка Карёх.

Старуха пожала плечами и еще раз выразительно качнула стволами ружья, вали мол, разговор закончен.

Прощаться мы не стали. Я сел в машину, Карёх Сиррах убрала двустволку обратно под плед. Водитель спросил, куда ехать и тронул машину. Он не видел ничего, из того, что видел я, для него все выглядело так, словно мужчина приехал к черту на кулички, поговорил с престарелой женщиной, а потом отправился обратно. Для меня же… не шар земной треснул на части, но что-то очень близко к тому.

Откинувшись на спинку сиденья, я прикрыл глаза.

Вот уж воистину — тесен мир! Никогда бы не подумал, что две настолько разные женщины могут быть знакомы. Хотя, чему удивляться, при таких-то сроках жизни! К тому же, «тетушка» Карёх во времена своей молодости работала и на орков, и на эльфов, а Шар’Амалайя, принадлежала к богатому и влиятельному дому Трилистника. Они не могли не знать друг о друге, возможно даже встречались. Неоднократно. И кто бы мог подумать, что судьба снова сведет их вместе — при моем посредничестве. В провинциальном городе на юге Российской империи, одинаково далеко, как от родины эльфов, так и от острова орков. Забавные фортели выкидывает жизнь.

Несмотря на отдельные эпизоды, поездку все же нельзя было счесть неудачной. Пусть я едва и не умер от ментальной атаки орчанки, хотя, подозреваю, она больше пугала, чем желала навредить, но на выходе у меня имелся след. Да еще какой!

Хотя, сказанное старухой не стало для меня полной неожиданностью. Нет, я точно в этом направлении не думал, но ведь крутилось что-то такое в голове. Учитывая количество «совпадений», происходящих в моей жизни за последние дни, появление госпожа Шар’Амалайя в качестве то ли свидетеля, то ли эксперта, а то ли и вовсе — соучастника, уже не удивляло. Глава Секции, за неизвестно какие заслуги законопаченная в провинцию, по уверениям убийцы в отставке, знает каким образом сектанты убивают людей. Даже закономерно, в некотором роде.

Правда, эльфка куда-то пропала. По мнению ее коллег, она сейчас вовсю занимается поисками ответа на вопрос, жив ее то ли враг, то ли любовник, или нет. Очень, надо сказать, своевременное исчезновение. В отличие от «тетушки», Шар’Амалайя вполне могла бы мне рассказать, что происходит.

Но я уже и сам мог выстроить некую теорию, большая-то часть информации на руках. Звучит все немного не так, как дело, которое я нанялся расследовать, но тут уж ничего не поделаешь.

Итак, у нас имеется ритуал — назовем его пока так — отбирающий жизненные силы у одного человека, и передающим их другому. Аналог Бренн, но без свечек, древнего письма и, главное, следов магии. Это понятно. А вот с кулоном — нет. Светлов говорил, что Гущев носил его с момента появления его бывшей жены, и не снимал до самой смерти, но больше подобные побрякушки нигде не фигурировали. В той же секте, по крайней мере. Может, вообще, левая деталь. Или Дерябин просто про них не знал.