Анастасия Гор - Ковен озера Шамплейн [litres]

– «Отдел опеки и попечительства»? – прочитала я шепотом, наклонившись, и вопросительно посмотрела на Коула, проверяющего кухню.

– Там еще двое. Все мертвы.

Он выбил коленом дверь ванной и заглянул туда, осматривая. Я разделяла его опасливость: даже за душевой шторкой мог притаиться зверь, готовый к смертоносному прыжку.

Атмосфера дома угнетала: было бы не так жутко, окунись мы сразу в противоборство, а не в фальшивую тишину. Коул вздохнул и жестом указал мне на лестницу. Ступеньки скрипели под ним куда громче, чем подо мной, но, не останавливаясь, мы друг за другом поднялись наверх.

Дверь в детскую комнату была выломана. На розовых обоях порхали птицы, выведенные золотой гуашью. Куклы и плюшевые игрушки, разбросанные по полу, небольшая кроватка под окном, завешенным пледом. В прохладном воздухе пахло клубникой и кровью.

– Идем, – шепнул Коул, когда проверил детскую. – Он должен быть где-то здесь…

Я не успела спросить, кого Коул ищет, панически метаясь из угла в угол, – Ганса или же Сэма, – как он уже заскочил в следующую комнату. Собираясь отправиться за ним, я повернулась к окну и проводила взглядом кубик, со стуком выкатившийся из-под кровати и ударившийся об комод.

Пальцы сжали бумажный пакет, прижимая к себе. Приблизившись к детской постели, я встала на колени и, опустившись на пол, осторожно заглянула под нее. Там, в клубках пыли и залежах деталек от конструктора, притаилась девочка пяти лет с двумя белокурыми хвостиками, свернувшись калачиком. Увидев меня, она обняла мишку с пуговицей вместо одного глаза, но не закричала.

– Привет, – выдавила я улыбку, вглядываясь в круглые глаза-бусинки небесного цвета, в точности как у ее отца. – Не бойся. Меня зовут Одри. А как зовут тебя?

Девочка крепче стиснула игрушечного медведя.

– Марта.

– Приятно познакомиться, Марта. А что ты здесь делаешь?

– Прячусь.

– От кого?

– От папы.

Я кивнула, стараясь обуздать материнский инстинкт и воспоминания о том, как точно так же от меня прятался маленький Ноа, играя в прятки. Пыль, игрушки, хихиканье, которое выдавало его с головой и было слышно даже с первого этажа. Утерянное детство.

– Я здесь вместе со своим другом, – прошептала я. – Мы пришли помочь тебе и твоему папе. Где он сейчас?

Девочка положила подбородок на сжатый кулачок, шмыгая носом.

– Наверно, все еще злится.

– Из-за чего?

– Пришли люди, которые хотели забрать меня, и папа разозлился. Он защищал меня. Вы ведь не станете наказывать его за это?

Я сглотнула и, вымученно улыбнувшись, протянула девочке ее укатившийся кубик.

– Нет, конечно, – ответила я, вкладывая кубик ей в ладонь. – Обещаю. Посиди пока здесь, ладно? Я скоро приду за тобой.

Девочка кивнула и стиснула кубик пальцами. Она не дрожала, не плакала, но и остаться в своем убежище была только рада. Марта робко взглянула на коридор через щель под матрасом и ткнула пальчиком в стену.

– Папа на чердаке.

Я с благодарностью улыбнулась ей и привстала на локтях, выбираясь из-под кровати, когда в соседней комнате послышался шум и звук мужских голосов.

– Одри!

Я вскочила и, кинувшись на голос Коула, обнаружила Сэма, ползающего среди осколков торшера. Он, распластавшись на полу, зажимал рукой пробитую голову. Коул сидел рядом, придерживая напарника за плечи. Встав и выпрямившись, Сэм придирчиво осмотрел нас обоих.

– Твою мать, – первое, что по обычаю произнес он, придя в себя и тут же принявшись искать на полу потерянный пистолет. – В дом забрела настоящая зверюга! Волк. Дикий. Просто огромный! Никогда таких не видел. Кажется, это он толкнул меня, и я… Я… Вот блин, – Сэм вздохнул, морщась от головной боли. – Как девочка? Вы нашли ее? Где Ганс?

Мы с Коулом тревожно переглянулись. Облегчение, что Сэм так и не связал появление волка с исчезновением Ганса, накатило волной. Я усадила его на кровать, ощупывая кровоточащий затылок, и прежде, чем оттолкнуть мою руку, Сэм задержал взгляд на моем лице.

– Я в норме, – буркнул он. – Я пришел сюда вместе с органами опеки за Мартой. Они хотели перевести ее к сестре Ганса на время, но тот стал кричать, швырять вещи, а потом… – Сэм поежился. – Выпрыгнул волк. Никогда не видел их в Вермонте. Марта в безопасности?

– Да, – ответила я, и Коул наградил меня недоумевающим взглядом, на который я пояснила: – Она в детской комнате, под кроватью. Я велела ей сидеть тихо.

Сэм кивнул и снова поднялся, облокачиваясь о стену.

– Тебе следует пойти в машину и вызвать подкрепление… – забормотал Коул, скрывая волнение.

Сэм отмахнулся от него пистолетом, убирая со лба волосы, слипшиеся от крови.

– Сказал же, я в норме! Хочешь все лавры себе забрать? Или предлагаешь вызвать службу по отлову диких зверей? – съязвил он, решительным шагом идя к двери.

Коул судорожно вздохнул.

Столкновение теневого мира с человеческим – это ужасная неприятность. Столкновение с теневым миром Сэма Дрейка – это уже судный день.

Два шага вперед. Мои пальцы на его влажном лбу. От касания Сэм вздрогнул, но не отстранился. Взгляд болотно-зеленых глаз сделался внимающим, исступленным. Секунда мужской слабины дала мне фору – и, привстав на цыпочки, я сжала его голову так крепко, будто намеревалась размозжить ему череп.

Сэм возмущенно вскрикнул, но не успел отбиться.

– Somnis insomnia .

Глаза Сэма закатились, и сильное, грузное тело обмякло, едва не придавив меня к полу. Сэм потерял сознание прямо в моих руках – беззащитность, которую никому не позволено видеть. Коул вовремя подхватил его сзади под руки, и я помогла оттащить Сэма обратно в спальню и уложить на ковер.

– Ловко сориентировалась, – похвалил меня Коул, разминая спину, едва не надорванную из-за восьмидесяти килограммов Сэма. – Сколько он проспит?

– Недолго. На мужчин плохо действует, – сообщила я. – Эти чары предназначены для беспокойных детей. Чем сильнее личность, тем быстрее они разобьются. Думаю, Сэм проспит максимум минут тридцать.

– Тогда действовать надо быстро. Волк на чердаке.

– Знаю. Идем.

Длинный коридор заканчивался большим стрельчатым окном, выходящим на дорогу. В потолке над подоконником, приоткрытая, висела дверь с убранной лестницей. Оборотень мог в один прыжок заскочить внутрь, даже не выдвигая ее. Роста Коула хватило тоже: встав под входом на чердак, он вытянул руки вверх, ухватился за лестницу и разложил ее.

– Обычно дамы идут вперед, – сказал он. – Но не в этот раз.

– Может, достать воду со зверобоем? – робко предложила я, по-прежнему стискивая в руках бумажный пакет из супермаркета.

– Это тяжелая артиллерия. Прибережем ее на экстренный случай. Лучше приготовь бенгальские огни.

В гримуаре оборотням было посвящено лишь несколько фраз: первая рассказывала о проклятии, превращающем человеческую душу в звериную, а вторая была посвящена целительному обряду, если ведьме не повезло угодить под полуночные когти. «Волчья кровь», вопреки указаниям книги, не являлась болезнью и, возможно, даже переставала быть проклятием со временем – а становилась природной сутью так же, как моей сутью было колдовство, а сутью Коула – охота. И первое, и второе, и третье необходимо учиться обуздывать – жить с этим, используя либо во вред, либо во благо.