Helga Wojik - Кольцо времён. Проклятие Сета [litres]

– Шампанское допить не дал, и у тебя вряд ли такое найдётся. У тебя даже пива приличного тут не сыщешь. Может, хоть кефир есть? – поинтересовался он, открывая и закрывая холодильник.

Пластик, нашедший силы оторвать породистые брылы от дивана, уже хрюкал рядом, заинтересованно приподняв уши.

– Ты мне даже поесть толком на фуршете не дал, сорвал зачем-то. Всё это можно было сообщить и попозже. Чего тебе там с товарищами по пескам не сиделось?.. Эх, сейчас бы пирожков бабы Глаши навернуть… Или картошечки со шкварками…

– Какая картошка, я ж тебе серьёзно! – Борька всё ещё был ошарашен.

– Серьёзнее некуда. Как ты тут выживаешь без кефира? Вообще, как ты тут живёшь?

Ошалелый Борька заглянул в холодильник, на автомате сунул другу холодную бутылочку. Яша попытался прочитать этикетку, скривился:

– Это не кефир, а малиновый йогурт. С клопами ещё небось. А в «Хилтоне», между прочим, подавали отличные канапе и фрукты… Ты б хоть почаще в магазин ходил. Или на базар, куда у вас тут ходят.

Борька чертыхнулся, выдернул бутылку, дёрнул крышку и вылил содержимое себе в рот. Пластиковая бутылка с грохотом отлетела в раковину.

– Я тебе что, мальчик с опахалом? – взвился египтолог. – Надоел! Мало того что притащил на хвосте самолёта джиннов и неприятности, так ещё и ведёшь себя хуже араба на базаре! «Дай водички, а то так кушать хочется, что аж переночевать негде»! Не нравится – вали в свой «Хилтон» и живи там.

Пластик скульнул и пересел под стол, предчувствуя неладное.

Якоб недобро прищурился, чувствуя, что начинает закипать.

– Ты меня сейчас что, попрекаешь? Уже жалеешь, что пригласил и вызвался помочь?

– Мы с тобой влипли, ох как влипли! И да, я пытаюсь помочь, потому что мы, джинны б тебя побрали, друзья! Домой вот тебя к себе притащил.

– Притащил?! Да кто тебя просил меня тащить домой? А про отель – отличная идея. Всяко лучше, чем тут твоё бурчание слушать.

– Правила из-за тебя нарушаю, рискую карьерой! – не слушая, продолжал Борька. – А ты ещё нос воротишь! Шампанское, блин! Икры чёрной подвезти ещё, может?

– Я тебя понял. Спасибо, что нарушал правила, но знаешь… может, мы и не друзья вовсе? А? Что у нас общего-то, кроме истлевшего уже прошлого и пары совместных детских воспоминаний?

Борька захлопал глазами. Он был красный до кончиков ушей, открыл было рот, но тут же закрыл. Якоб подумал, что сейчас Николай очень похож на золотую рыбку в зоомагазине.

– Ну и да, прости, что доставил проблем. За джиннов и прочее, – Войник уже не мог остановиться.

– Да, доставил, и, вместо того чтобы их решать, распушил хвост перед Ясминой. – Борька устало потёр переносицу.

– Так вот где собака порылась, – рассмеялся Яша. – С этого и надо было начинать! А то придумал тоже – Тронтон звонил, предупреждал о чём-то… Ревнуешь? Неужто чистый образ Марии Серебряковой в твоём сердце затмила экзотическая праправнучка Клеопатры?

Борька скрестил руки на груди, но сопел, как разъярённый бык.

– Так бы и двинул тебе сейчас, даже рамессидский нос не пожалел бы, – сквозь зубы процедил египтолог. – Да ты хоть знаешь, кто она?.. Тебя же живьём закопают, если что! Даже не спросят, как звали…

Якоб отмахнулся и вернулся в комнату. Он совсем не хотел слушать эти отговорки. Повинуясь неясному порыву, он порылся в вещах и достал кольцо, а заодно и стеклянную пчелу Фарука.

Перстень лёг в ладонь как родной, сам скользнул на палец. Примерно те же чувства Яша испытал впервые, когда обнаружил кольцо в кармане. Не хотелось выпускать его из рук, и скользящие по краю сознания смутные образы не беспокоили, не пугали. Артефакт как будто тянулся к нему, словно надеялся начать знакомство с начала, на хорошей ноте.

Войник закинул ноутбук в сумку, распихал вещи. Перекинув смокинг через руку, он покопался в кармане, достал запасной ключ, выданный Борькой, и бросил на стол.

– Ты что творишь? – Египтолог был удивлён и рассержен одновременно.

– Ограждаю тебя от проблем, – Якоб взялся за ручку двери.

Перстень блеснул на его пальце, и это не укрылось от взгляда Борьки.

– Ты же хотел избавиться от кольца?

– Ну да, – Якоб поднял взгляд и запоздало понял, что перстень так и не снял и что рука словно сама собой инстинктивно сжалась в кулак.

– Отдай его мне! Я спрячу его с дневниками до возвращения Тронтона. И проблем меньше будет…

Борька говорил что-то ещё, но в ушах вдруг зашумело, и откуда-то со стороны Войник услышал свой голос, кажущийся чужим.

– Нет.

– Яшка, ты чего? Ты же сюда за этим и приехал, помнишь? Вернуть. А у меня оно будет…

– Я сказал – нет! – рявкнул Войник, резко подавшись вперёд. – И не лезь ко мне с этим!

Борька отпрянул от занесённого и остановившегося у самого лица кулака друга. Якоб чертыхнулся, развернулся и дёрнул ручку на себя. Он буквально вылетел в коридор, гулко захлопнув за собой дверь.

Стук крови в висках он слышал чётче, чем звук собственных шагов. Снизу в квартире Борьки кто-то начал стучать по батарее, призывая к порядку и тишине.

Пройдя пару кварталов, чтобы проветрить голову, Якоб наконец-то остановился. Запал кончился, злость схлынула, и остался только горький привкус обиды и назревающего сожаления. Устало повалившись на так удачно оказавшуюся рядом скамейку, Якоб достал смартфон:

– Но хоть ты не подведи, – сказал он, глядя на красный индикатор зарядки.

Быстро, со знанием дела, Войник выбрал соразмерную с его бюджетом крепкую «четвёрку» и вызвал «Убер». Такси пришло быстро, домчало его до отеля по ночному Каиру. Скучающий на ресепшене сонный араб попытался пошутить что-то про неурочный час, но Якоб так зыркнул на него, что вопросы отпали, а регистрация прошла быстрее, чем когда-либо.

Тишина в номере была невыносима. Она звенела в голове, а затем перешла на писк. Одинокий москит, кружащий где-то вне поля зрения, стал последней каплей.

Дёрнув дверцу мини-бара и оценив нестройные малочисленные ряды бутылочек, Якоб взял одну, свернул ей крышку и опрокинул содержимое в рот. Пока «живая вода» обжигала пищевод, взгляд Войника упал на лежащий рядом прайс-лист.

– Кара египетская! – выругался Якоб, отправляя пустую «мелкашку» в корзину.

Войник выдернул из сумки ноутбук, извлёк из фотоаппарата карту памяти и вышел из номера. Спустившись к ресепшен, он уже более спокойно и вежливо уточнил у портье о возможности культурно отдохнуть – то есть выпить и закусить – и получил исчерпывающий ответ в виде перста, указующего на притаившийся с угла фойе бар. К счастью, тот был всё ещё открыт. Несколько редких туристов цедили коктейли, тихо переговаривались и что-то жевали. Полумрак и еле слышная музыка были приятными, а люди сидели достаточно далеко, чтобы не мешать. Якоб расположился в стороне от всех, сделал заказ и погрузился в успокаивающую рабочую атмосферу. На столике светил квадратом экрана ноутбук. Пальцы привычно бегали по клавишам, изредка отвлекаясь на то, чтобы подхватить холодный стакан с джин-тоником, призывно постукивающий кубиками льда.