Анна Минаева - Одаренный Проклятием [СИ]

Но, увы, это не возможно.

— Близится возмездие, любимый, — Лера сидела на сырой земле, подтянув к подбородку колени, и немигающим взглядом уставившись на цветную фотографию Прохорова.

Ветер встрепал перья черному ворону, и он, каркнув, слетел с верхней ветви, возвышающейся над кладбищем, ивы и приземлился на надгробие Сергея.

— Приве-е-ет, — протянула Валерия, переведя взор на птицу.

Ворон оценил взглядом девушку и, взмахнув крыльями, взлетел в небо.

— И он улетел. И ты улетишь, — пообещала непонятно кому она.

Из сторожки опять показался мужчина.

— Ну, ты на. С утра пораньше, — и набрав в легкие воздух, крикнул, — Ты тут что ночевала, красавица?

Лера даже не вздрогнула.

— Эй, я к тебе обращаюсь, — вновь повысил голос мужик.

Девушка медленно повернула голову, и сторож узнал ее. Та чокнутая, что появлялась на кладбище каждую ночь. Та, которая разговаривала с покойником. Может, не стоило трогать психов?

— Ладно, ладно, ничего. Не простудитесь! — открестился сторож и поспешил к себе.

Мертвых он не боялся. Живые пугают намного больше. Кто знает, что взбредет им в голову. Какой адекватный человек будет постоянно говорить с могилой? Она явно двинутая. А от психов надо держатся на расстоянии.

Мужик перекрестился, и запер за собой дверь в сторожку. Пусть хоть до вечера там сидит. Ему все равно. Могилу не разрывает, значит, его совесть может оставаться чистой.

И всё же живые пугали его намного больше. Мужчина знал, что ни одно зомби не сможет так навредить ему, как человек. Может именно из-за своей социофобии он и пошел работать на кладбище. Ведь все твои подопечные просто лежат в деревянных коробках под трехметровым слоем земли и точно никуда не денутся. Да и претензий к его работе у них никаких быть не может. О чем волноваться то? Главное сильно не напиваться на ночном дежурстве, а то мало ли что привидится. Вот тогда не только мертвяков шугаться начнешь.

Рассуждая подобным образом, Саныч откупорил бутылку водки и для успокоения души, сердца и совести — бахнул пятьдесят капель, не закусывая.

Ну вот, теперь точно волноваться не стоит. Алкоголь сделает свое дело — отгонит все беды и несчастия от мужичка.

А Лера тем временем, поглаживая портретик парня, повторяла вслух лишь одну фразу:

— Ты рядом. Ты будешь рядом. Рядом. Вместе. Рядом.

Ее руки мелко дрожали. Ногти, выкрашенные в красный цвет — обломались.

Под глазами, от недосыпа, появились мешки. Складывалось впечатление, что девушка перестала заботиться о себе. Хотя это было и не далеко от истины. Смысл ее жизни перерос в одно. Месть. За любимого человека.

Одному из его друзей.

В том, что Селезнев был виноват в смерти Сергея — она даже не сомневалась. Он мог его спасти. Он мог. Но не спас. В этом его вина. И за это он поплатится.

Улыбнувшись, Лера мягко вскочила с земли и, не обращая внимания на покалывания в ногах от долгого сидения на холодном грунте — побежала к остановке.

Спустя неделю.

Из-за тучек выглядывало и припекало яркое солнце. Ветер сегодня не захотел посетить мой город. И именно сегодня Архаина решила устроить себе день шопинга. И потащила с собой меня. Нет, не сестру, которая может что-то посоветовать. А меня, который сейчас сдохнет от жары и тяжести Настиных пакетов.

— На-а-астя, — жалобно протянул я, — Почему не Люба, почему я?

— Мне сестру жалко, — отозвалась девушка, параллельно просматривая витрину магазина и увлекая меня вовнутрь, — К тому же она не любит ходить за покупками.

— А я что, люблю? — все на той же жалостливой ноте продолжал подвывать я. Руки уже отрывались от награбленного Архаиной. Она же все равно половину из этого наденет раза два.

— А что, нет? — искренне удивилась эта язва.

— Я тебя удушу, Архаина!

— Низя, — погрозила она мне пальчиком и прикрывшись вешалкой с шмотками, добавила, — Кто тогда с тобой по местам с призраками шастать будет, а? Вот видишь, тебе нечего мне ответить. Поэтому не отвлекай, чем быстрее я куплю то, что хочу, тем быстрее ты уйдешь домой.

— Уползу, — поправил я ее и упал на пуфик, обтянутый розовым бархатом.

— Не суть, главное что освободишься, от моей надоевшей персоны.

Спорить с ней не было уже никаких сил, и я смирился.

— Как тебе? — как черт из табакерки, из примерочной выскочила Архаина в чем-то ядовито-зеленом.

— Ужасно.

— Да? — скуксила мордашку девушка.

Я в ответ кивнул головой, пытаясь разобрать, что она на себя напялила.

— Ладно, пойду, поищу что-то другое, — воодушевилась она и исчезла среди вешалок и манекенов.

Вот он мой промах. Надо было сказать, что все просто прекрасно и был шанс свалить. Домой. В теплую и мягкую постельку. И плевать, что сейчас полдень.

— А это? — через полчаса нарисовалась передо мной подруга в жутко неприличном ярко-желтом платье.

— Вот это лучше, — отгоняя сон, отозвался я.

— А мне не нравится, — фыркнула она и ураганчиком опять исчезла в примерочной.

Я выпустил воздух из легких через стиснутые зубы. Моя бедная нервная система. Крах ей. Полнейший.

— Ладно-ладно, пойдем уже, — за руку тянула меня Архаина. И о боги! В сторону выхода.

— Домой? — в надежде уточнил я.

— Нет, конечно, — отозвалась она, как будто я сморозил глупость, — Сейчас еще заглянем в обувной, потом продуктовый, а уже потом можно пойти погулять.

— Погулять? — не веря своим ушам, переспросил я.

— Ну да, а что?

— Настя! Я тут с тобой с самого утра! Мы были в десяти магазинах! Ты перемеряла сотни шмоток! Погулять?

— Ты что устал? — фыркнула она, — Селезнев, я тебе поражаюсь. Шопинг расслабляет. Это, как медитация. Ты спокоен и свободен. Ты счастлив. Разве нет?

От удушения ее спало лишь то, что мои руки были заняты покупками.

А через двадцать минут, развалившись на парковой лавочке и поедая подтаявшее мороженое, я уже и забыл думать о доме.

— Какие у тебя планы на это лето? — спросила Настя, наблюдая за белыми облаками.

— Пока никаких. — Глухо ответил я. — Как только разберусь со всеми делами — устрою себе отпуск. А, может, и вообще уеду из города или страны.

— И куда?

Я пожал плечами:

— У меня от родителей домик в Кронштадте остался. Можно наведаться.

— Да, я помню, ты рассказывал, — хмыкнула Настя.

— А у тебя что?

— Хочу провести это время с сестрой. Она говорит, что ненадолго приехала. Мы с ней больше десяти лет не виделись.

— А где она все это время была?

— Лучше у нее спроси, потому что мне она всей правды не говорит, — вздохнула Архаина, — Ну что, Никит, спасибо, что составил мне компанию в такой нелегкой прогулке.

Я фыркнул:

— У меня просто не было выбора…, - пробормотал я.

Настя обиженно отвернулась, произнеся что-то наподобие: