Оро Призывающий - 999999999 жизни [СИ]

— Полагаю, у меня нет выбора? — если не можешь ничего сделать — то можно хотя бы уйти красиво. Этот принцип долгие годы — те годы, что я ждал смерти от чернокровия — был мне, по сути, родным братом, и только он сейчас позволял мне не наделась глупостей, вроде «попытаться бежать» или «атаковать этих двоих».

Кем бы они ни были посланы, кто бы они ни были такие — бежать они мне не дадут, и справиться с ними я не смогу. Зато… если они не убили меня на месте, а предлагают куда-то ехать — значит, я нужен им живым. Хороший знак. Во всяком случае, куда-то они меня привезут, а уже там… посмотрим.

— Ладно, — согласился я. — И куда поедем?

— К нам, — лаконично ответил землепашец. — Идём, а то ещё, чего доброго, опоздаем.

Опоздаем. Я не знал, что такого особого должно произойти в половине пятого утра, чтобы туда можно было опоздать, но для предположений у меня было слишком мало информации. Развязный, вальяжный тон этих двоих предполагал к тому, чтобы получить в пути ещё какую-то кроху информации.

Не важной, разумеется. Но… если они не знают, что у меня потеря памяти, то могут ненароком выдать что-то пустяковое — но очень важное для меня.

Володя двинулся вперёд, к выходу из помещения; второй остался стоять на месте, и только через секунду я сообразил, что он смотрит на меня в упор.

— Да иду я! — я взметнул руками. — Или вы думаете, я сейчас побегу? Куда, обратно вниз?

— Ты у нас не самый логичный тип, Свердлов, — покачал головой землепашец. — Не обижайся, но предосторожности не помешают.

Закатив глаза, я направился наружу вслед за его напарником. Там уже стояла машина — на этот раз не какой-то навороченный джип, а, напротив, простая легковушка тёмно-зелёного цвета, не новая, но в хорошем состоянии, а главное — максимально не выделяющаяся из толпы.

— Пристёгивайся, — посоветовал Володя, садясь на водительское сидение. — Ехать будем быстро.

Я последовал совету. Землепашец устроился рядом с напарником, а я остался на заднем сидении в гордом одиночестве. Мотор взревел, и машина медленно — осторожно, чтобы никуда не врезаться — выехала из заброшенного тупика.

А затем встала за угол одного из соседних зданий. Что, всё — приехали? Мы садились в машину, чтобы проехать сто пятьдесят метров?

Оба типа не проронили ни слова, пока мы стояли. Я видел со своего места, что руки и ноги Володи — на ключе и педалях; он готовится выехать в любой момент. Значит, мы чего-то ждём.

То, чего мы ждали, показалось минут через пять. Машина — уже куда более роскошная — выехала из-за поворота чуть ли не со скрипом и завернула туда, откуда мы только что выехали. За ней — ещё одна такая же.

— И вот, вышли из реки семь коров, хороших видом и тучных плотью… — пробормотал землепашец.

— Это ты к чему? — удивлённо глянул на него товарищ.

— К тому, что они там — те ещё бычары. Поехали.

Володю второй раз просить было не надо; он повернул руль, и мы поехали туда, откуда только что выехали «бычары». Первые метров двести мы ехали тихо — видимо, чтобы не создавать лишнего шума — но затем машина разогналась до, пожалуй, предельной для её модели скорости.

Володя, не отрываясь, глядел на дорогу. Его же напарник обернулся ко мне, свесив руку через спинку кресла.

— Ну как? — он смотрел на меня с лёгкой насмешкой. — Демонстрация была наглядной, Свердлов?

Я неопределённо пожал плечами. Посыл был ясен: одни амбалы в костюмах успели раньше других амбалов в костюмах. Но где мои гарантии, что эти лучше тех?

— Кажется, вы старались, чтобы они не заметили не только меня, — я решил идти ва-банк и задать самый провокационный вопрос из тех, какие смог придумать. — Вы старались, чтобы они ещё и вас не заметили.

— Конечно, — землепашец кивнул, как в ответ на слова о чём-то, самим собой разумеющемся. — Нам ещё не хватало вопросов, что мы здесь делали, что видели и зачем приезжали.

— А если бы наши бычары устроили перестрелку — то ещё хуже, — добавил водитель, глядя на дорогу. — Положить мы их, конечно же, положили бы, но потом пришлось бы заполнять такую гору бумаг, что ты не представляешь.

Ага. Спасибо за подсказку. Если речь зашла о бумагах, то уже несложно сообразить: мои новые друзья из какой-то организации легальной и вполне официальной. Той, в которой существуют отчёты и документы… в том числе и отчёты о совершённых убийствах, как о какой-то рутине.

Один плюс один. КОБР. Только Комитет Охраны и Безопасности Республики имел полномочия убивать людей, но вынужден был потом обосновывать необходимость этого в горе бумаг. Так что это или КОБР — или ещё какая-то, более секретная, организация той же направленности.

— Ну, — я постарался придать себе невозмутимый вид, — зато если бы меня нашли они, обошлось бы без бумаг и документов.

— Ну, вот, — кивнул землепашец. — А я уже решил было, что ты спятил.

— Спятил? — не понял я.

— А как ещё это назвать? Являешься сюда один, среди ночи, с одиноким пистолетом в кармане…

Тьфу, а ведь я совершенно забыл про этот пистолет. Мне даже в голову не пришло использовать его, когда увидел этих двоих.

— …рыщешь там внизу, хотя, казалось бы, что тебе ещё там искать — после того, как по твоей милости это место сгорело дотла?

— Хотел… найти одну вещь, — я глядел ровно, спокойно. — Не нашёл.

— Ну, это дело твоё, — землепашец глядел на меня чуть снисходительно. — Все вещи, которые уцелели в пожаре и могли бы нас заинтересовать, давно уже изъяты оттуда и перемещены в более надёжное место. Просто ты очень глупо подставился под удар.

О, так они задержали меня, чтобы читать нотации и заботливо наставлять? Я не удержался от скептического смешка.

— В общем, основная мысль, которую я хотел донести до тебя, Свердлов, такова, — теперь во взгляде землепашца виделись бульдожья цепкость и предельная серьёзность. — Мы следим за тобой. И не мы одни.

Спасибо, что обратили внимание; я уже понял это.

— Ты ведёшь опасную игру, — продолжал он. — Тьфу… клише какими-то говорю. Но ты понял.

— С нас причитается за этот пожар, — добавил Володя. — Поэтому — и только поэтому — мы встали в четыре утра и поехали вытаскивать тебя.

— Ну, так тоже не нужно, — усмехнулся землепашец. — Не только поэтому. То, что ты сделал — хорошо, но ещё лучше то, что ты можешь сделать дальше.

Дальше. И что же я могу сделать? Новые пожары, новые убийства?

— Как я понял, ты ведь не остановился, — мой собеседник полез в карман за мобильником и продемонстрировал мне фото на экране. — Твою работу ни с чем не спутаешь.

Усатый — а точнее, то, что от него осталось — лежал на металлическом столе, по грудь прикрытый клеёнкой.

— Тигран Орутян, также известный как Усатый, — кивнул землепашец. — Родился… да хер его знает там, когда он родился, но умер сегодня, примерно в два часа ночи. Мы оперативно забрали труп, лишь немного разминувшись с тобой, так что о его смерти пока знаешь только ты, да КОБР. Но скоро все сообразят, куда он пропал.