Оро Призывающий - 999999999 жизни [СИ]

— Ну, ничего, это хорошо. Вчера ночью мы перешагнули через рубеж в десять тысяч, и компьютер начал барахлить; работать работал, но были небольшие опасения. Сергеенко даже предлагал вызвать компьютерщика из другого сектора, но мы сочли, что риск того не стоит. Переждём до утра, а там кто-нибудь исправит…

Мы уже миновали четвёртый пролёт вниз, когда мимо нас быстро прошёл мужчина в костюме и чёрных очках. Он мельком взглянул на нас, неразборчиво поздоровался — и направился вниз.

— …хотя не знаю, — старик продолжал свои излияния, даже не обратив на него внимания. — Уже за полдень, может быть, коллеги успели вызвать кого-нибудь…

— Простите, — наконец, решил обратиться к нему я. — Куда вам было нужно?

Если я заведу его куда-нибудь не туда — он всё-таки заметит, а это чревато для меня.

— Рома… Так вы не Рома? — он наконец-то поглядел на меня. — Ох… простите старика великодушно, а…

— Ничего, — я мотнул головой. — Вы говорили, вам нужно…

— В атриум, — кивнул он. — Минус шестой этаж и налево.

Покачав головой, он, кажется, тут же забыл про несостыковку и про то, что я — не неизвестный мне Рома.

— Мы вычислили десять тысяч, — вздохнул он, когда я поворачивал с ним налево на минус шестом этаже. — Десять тысяч, представьте себе, юноша! А он уже барахлит. Впереди ещё восемь миллиардов, девятьсот девяносто девять миллионов и девятьсот девяносто тысяч. Конечно, мощности постоянно обновляются, а до цели ещё, может быть, несколько сотен лет, но… А, вот мы и пришли. Спасибо, огромное спасибо!

Он крепко — как мог в своём возрасте — пожал мне руку, лучезарно улыбнулся и направился вперёд. Стоя на месте, я глядел, как он выходит на балкон, опоясывающий нечто… колоссальное.

Оставаться незаметным тут было сложно — всюду сновали люди. Но почему-то они казались муравьями, ползающими в глубоком овраге — именно такое сравнение приходило на ум.

Пропасть уходила вниз, наверное, на несколько сотен метров. Ярус, на котором мы стояли, был одним из верхних — зато внизу были видны десятки таких же колец-балконов, застеклённых и нет, соединённых точками лифтов и полосками лесенок, заполненных снующими людьми в халатах, в костюмах, в костюмах химзащиты, в робах…

Чем они тут занимаются? Я медленно двинулся по кругу — в сторону, противоположную от той, куда направился старик. Вроде бы, с той стороны было меньше людей, и можно оглядеться. Дно пропасти было вовсе не чёрным — нет, там виднелось что-то… то ли белое, то ли ярко-радужное, настолько яркое, что весь возможный цветовой спектр сливался в это единое белое сияние.

Чёрт. Мне пришлось насильно напомнить себе, что я ещё в городе, более того — довольно близко к центру, в подвале здания, мимо которого прямо сейчас проходят сотни людей; что где-то неподалёку отсюда — хотя и выше, чем дно этих раскопок — бегут поезда самого глубокого в мире метро…

«ТЫ ВЕРНУЛСЯ».

Голос прозвучал в моей голове, а одновременно с ним, как запуск ракеты, рванула вверх беззвучная вспышка. То сияние, что теплилось на дне пропасти, хлынуло сюда со страшной скоростью.

— Быстрее! Быстрее! — заорал кто-то на пару этажей внизу. — Фиксируйте, быстрее!

«ТЫ ЧТО-НИБУДЬ РЕШИЛ?»

Эээ… Не нужно быть гением, чтобы сообразить: голос обращался ко мне. Женский, отстранённый и безэмоциональный, он звучал прямо в моём черепе — а я понятия не имел, о чём он говорит.

«Эээ…» — я попытался обратиться к голосу так же мысленно, как и он ко мне. — «3наешь, для решения нужно больше времени…»

Вспышка — а точнее, устойчивое свечение — стало таким ярким, что вокруг невозможно было что-то увидеть. Я попятился назад и наткнулся на стену — как раз вовремя, чтобы пропустить кого-то, кто пронёсся мимо меня…

«Я ВИЖУ», — согласился голос. — «ВИЖУ, ТЫ МНОГОЕ ЗАБЫЛ. ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОБДУМАТЬ».

«Может быть», — я нервно оглянулся по сторонам, но всё равно никого не увидел, — «если бы вы объяснили мне то, что я забыл…»

«НЕТ ВРЕМЕНИ», — ответил голос. — «ЕСЛИ БЫ ТЫ РЕШИЛ — ВСЁ БЫЛО БЫ БЫСТРО. НО ОБЪЯСНЕНИЯ ДОЛГИ».

А затем — свечение покатилось вниз, так же быстро, как до этого росло вверх. Добравшись до дна пропасти, оно затихло там — ещё сильнее, чем прежде, и только чуть мерцало внизу. Казалось, стихло только что бушевавшее явление природы, огромное и величественное.

Зато люди и не думали стихать. По балконам-галереям носились люди в халатах, что-то кричали друг другу, пищали какими-то приборами… Похоже, наш короткий разговор с этим… чем бы то ни было… произвёл огромный фурор. Я попятился назад, пытаясь сообразить, куда же мне лучше направиться…

— Оно реагирует на вас, молодой человек, — раздался сзади голос. — Вы чем-то ему нравитесь.

Чёрт, опять! Я резко обернулся.

Передо мной стояли трое — два очевидных телохранителя и ещё один человек. Едва за тридцать, с типично азиатским лицом и желтоватой кожей, он тонко улыбался мне. Костюм на нём был дорогим, безумно дорогим — это распознал бы даже дилетант. Слишком дорогим для… кого бы то ни было.

— Удивлены, — он не спросил, а просто констатировал. — А я люблю удивляться.

Он прошёлся вперёд — телохранители остались неподвижны — и опёрся на ограждение атриума.

— Если ты удивляешься, говорил мой отец, значит, ты узнал что-то новое. А если ты узнал что-то новое, значит, ты стал сегодня сильнее.

— Мы… знакомы? — я поднял бровь. Партия явно была проиграна, но я хотя бы мог сохранить лицо.

— О, нет. Очно — нет, — мужчина улыбнулся. — Но я хотел познакомиться с вами, Иван. Меня зовут господин Сато. Сато Рюдзи, или Рюдзи Сато, если на местный манер.

— Наследник… того самого? — уточнил я, снимая бесполезную маску.

— Зачем опускать ставки? — качнул головой парень. — Тот самый.

— Сто лет?! — вырвалось у меня.

— Сто сорок четыре, вообще-то, — довольно улыбнулся Сато. — Много, слишком много людей ищут способ не умереть, боясь смерти.

Он распрямился и двинулся вперёд.

— Идёмте за мной, молодой человек. Я всё расскажу вам по пути, это довольно интересно.

Кажется, у меня не было выбора, так? Обернувшись, я увидел ещё троих телохранителей, подошедших сзади. Да, выбора не было. Ладно, я двинулся следом за Сато.

— Все так боятся смерти, — продолжал азиат, медленно чеканя шаги. Я заметил, что атриум впереди нас был абсолютно чист, как будто суматоха внизу этого яруса не касалась вовсе. — И никто, почти никто не хочет с ней подружиться. Все хотят победить её, обмануть…

— Смерть нужно принимать как данность, — заметил я, когда он сделал паузу. Слова, которые мне с детства много раз повторял отец. — Можешь изменить — меняй, не можешь — прими.

— Вот! — Сато обернулся и поднял палец. — Я не зря надеялся на нашу личную встречу, Иван. Золотые слова. Насколько я изучил ваше прошлое, вы как раз из тех, кто сможет меня понять.