Оро Призывающий - 999999999 жизни [СИ]

Ладно. Выйду из палаты.

На этот раз народу тут было немного. Вон какой-то предпенсионного возраста дядька с палкой — нет, этот просто ногу сломал, или вроде того. Вон пацан, лет тринадцать-двенадцать… а с ним что? Блин, так по виду и не определишь. Двигается шустро, умирающим не выглядит, но ведь и я тоже…

Казалось бы, если у меня атрибут Целителя — то почему бы ему не работать заодно и диагностом? Но нет. Плюнув на наблюдения, я решил выйти наружу. Пока не совсем наружу, а… так. В местный сад. Тот вид, что открывался из окна, был очень красив, и я решил просто освежить голову. Как есть, в пижаме и тапочках.

Никто меня не останавливал. То ли дорогая больница была настолько дорогой, что все пациенты тут цари и боги, то ли врач предупредил насчёт меня… Спустившись по лестнице с третьего этажа, я дошёл до фойе — и вышел наружу.

Лето. Всё-таки неплохо умирать летом, а? Тепло, красиво… и землю могильщикам рыть проще.

Вот чёрт. Это проблема. Моё тело ведь не повезут домой. Точно не повезут — пробуждённых хоронят в кратчайшие сроки. Эх, нужно будет поговорить с доктором — пусть родителям хотя бы сообщат, где находится моя могила.

Оглядевшись по сторонам, я уселся на скамейку под деревом. Мило. Они и правда постарались над этим садом; скорее всего, даже пригласили какого-нибудь мага со специализацией на растениях.

Ворота больницы распахнулись, и я увидел «скорую», влетевшую во двор. Она живо притормозила возле одного из входов; рядом уже суетились санитары.

— Живее, живее! — услышал я. — Так, везём сразу в реанимацию. Тут перерезанные вены, попытка самоубийства, нужно…

Может, вот оно? Реанимация, вены. Всё явно серьёзно.

Нет, лучше подождать. Вдруг там измученный букетом хронических болезней девяностолетний дед решил ускорить неизбежное — а тут я со своей «помощью»… Но нет. Я успел увидеть пациента — точнее, пациентку — лишь мельком, но это явно был не дед. Девушка, моя ровесница. Итак, что я делаю?..

Мне на плечо легла рука.

— Свердлов, — произнёс голос, знакомый по выступлениям на радио и телевидении. — Отлично. Не придётся идти внутрь и разыскивать тебя там.

Я обернулся.

— Паша? — изумился я. — В смысле… Павел… Ты…

Сербский. Именно про него говорила Лика на выступлении. Выглядел он статно, за неимением другого слова. Высокий брюнет, с зализанными назад волосами и дорогущим серым костюмом — о нем грезили девушки по всей Республике. Бизнесмен, продюсер, основатель сразу нескольких благотворительных фондов. Такой идеальный, что от одного его вида хотелось блевать без всякого чернокровия.

Он быстро глянул на часы и окинув меня с ног до головы, даже не стал дослушивать:

— Забудь, — поморщился он. — Называй меня как хочешь, меня не колышет. Разговор будет коротким.

Я непонимающе глядел на него.

— Ты вчера чуть не испортил Лике выступление своими провокационными вопросами, — он глядел прямо на меня… как смотрят на вещь. Неприятную, ну, например, шприц с лекарством. — А потом ещё и чуть не поднял шумиху своим приступом в туалете. Хорошо ещё, охрана нашла тебя раньше.

— Думаешь, я специально упал? — хмыкнул я.

— Не думаю. Да мне и плевать, — он махнул рукой. — Это неважно.

Я обратил внимания на его движения — дёрганные, как будто он куда-то спешил. Или ему так неприятно находиться рядом со мной?

— Короче. Это я оплатил больницу, — кивнул он на здание рядом. — Мы с Ликой. Наслаждайся комфортом, но к нам больше не лезь.

— К вам? — удивился я — хотя, казалось бы, чему? Они давно известны как пара, кажется, даже жениться собираются…

— Да, к нам, — его голос стал ещё более жёстким. — Если ты ещё не понял, ты — прошлое для Лики. Может, и важное, ты помог ей тогда. Если тебя лично это утешит — да, она вспомнила тебя и благодарна за то, что ты сделал тогда. Но тогда — это тогда, а сейчас — другое дело. Просто исчезни и не порти ей жизнь.

Теперь уже «ей», значит?

— Мне осталось не так много, — я криво усмехнулся. — Ты думаешь меня запугать?

— Я знаю, что немного, — кивнул он. — Тем более. Тебе это не надо. Ну, порадуешься в последний раз. А ей ещё жить и жить. Не будь козлом.

— Козлом? — даже удивился я. — Теперь это так называется?

— Короче, — Паша полез в карман и, вытащив бумажник, протянул мне с десяток купюр — не глядя. — Вот. Хочешь прожить свои последние дни красиво — давай, вперёд! Только подальше от нас. Оттянись напоследок и думай, что это подарок от Лики. Ты меня понял?

Сунув деньги мне в карман пижамной рубашки, он развернулся и даже не дожидаясь ответа пошёл в сторону машины, припаркованной на въезде.

Я глядел ему в спину, сначала даже не до конца осознав, что именно произошло. Произошедшее далее, я не могу объяснить ничем, кроме как отрицанием того факта, что Лике настолько все равно, что она даже не соизволила прийти ко мне лично.

Встав, я направился за ним. Купюры захрустели в сжатом кулаке.

Он шёл быстро, энергично, даже не замечая, что я иду следом. Ну, да — ты же звезда, бл*ть, у тебя же весь день расписан! Давай, спеши!

Меня внезапно взяла злость. Нет, я не какой-то Наполеон с манией величия, и если бы не деньги… Но я что, правда похож на того, кто готов продать детскую дружбу и самые светлые воспоминания за кучку бумажек?

А Лика, стало быть, продала. Ну и чёрт с ней. Не хочет меня видеть — и не сунусь. Зато с тобой, пижон, сейчас продолжим разговор. Уже на моих условиях.

Паша сел в машину — и только в этот момент заметил, что я не остался на скамейке, а пришёл за ним.

— Тебе что-то ещё? — приоткрыл он окно.

— Забери обратно! — я вытащил купюры из кармана и швырнул их, не целясь; ударившись о дверцу машины, они упали на траву. — Знаешь, всё, чего я хотел — это хоть слово благодарности за то, что я сделал!

— Благодарности? — он не шевельнулся с места. — Благодарности, значит. А хочешь знать, что я думаю об этом, Свердлов?

Лицо “звезды” скривилось в презрительной усмешке.

— Я думаю, что ты — лох, который просрал все свои шансы. Не герой. Не спаситель. Просто лох. И я искренне благодарен — не тебе лично, а обстоятельствам — за то, что ты такой лох: не будь ты им, Лика сейчас была бы никем, если бы вообще осталась жива.

Он глядел на меня равнодушно, не с вызовом, а так… будто ему было всё равно, что я отвечу. Ну, раз всё равно…

— Так вот, спасибо тебе, — Паша хмыкнул, — Я искренне тебе благодарен.

Размахнувшись, я врезал по лобовому стеклу машины кулаком. Вот тебе «не лезь к нам». Сигнализация взвыла, по стеклу пробежала трещина, кулак расцвёл болью — крепкое!

— Эй! — раздалось метрах в семи от нас. Охранник в будочке на выезде выпучил глаза и соображал, что же делать. — Что там происходит?

— Спокойно, — Паша махнул ему рукой. — Не вмешивайся.