Ева Шилова - Чужие грехи [СИ]

А волновать нас может несколько другое. Например, власть. Или возможность удовлетворить собственное тщеславие. Или возможность схватиться с врагом лицом к лицу. Бела хоть и не ожидал получить от меня приглашение на празднование Сильвестра, но и отказываться, разумеется, не стал. И вполне ожидаемо решил присоединиться ко мне в каминной, куда я отправилась отдохнуть, пока гости помоложе увлеклись танцами, а гости постарше — картами. Пить племянничек начал, видимо с утра, поскольку уже за столом слегка покачивался, а уж к моменту нашей камерной встречи и вообще себя с трудом контролировал. Что, впрочем, не помешало ему немедленно потянуться к графину с коньяком и плеснуть себе неплохую такую порцию прямо в стакан.

— Что, милая тетушка, радуешься?

— Не грущу. Праздники, они вообще радости способствуют. И ради праздничка, налей и мне глоток…, пожалуй, малинового ликера. Надо загадать желание на Новый год…

— Тетушка, да Вы никак опуститесь до проклинаемого Вами алкоголя?!

— А и опущусь. Но совсем немножко. Ммм… а ничего так, малина… вкус лета на языке…

— А мне вот от Ваших праздников печально…

— Могу выразить сочувствие. И даже соболезнование. Только оно тебе вряд ли нужно.

— Да уж, мне Ваше сочувствие совсем не в тему… когда рыдать впору… по Вашей милости.

— Бела, ты взрослый человек, может хватит уже пытаться решать свои проблемы за чужой счет?

— А откуда у меня взялись проблемы, дорогая тетушка, не хотите припомнить? Вашими стараниями! Я, дурак, радовался, что при отсутствии собственных детей Вы взяли под крыло племянников и начали опекать. Но Вы! Вспомните как Вы поступили! Сначала Вы говорите мне, мол, бери денег сколько надо, и я привыкаю к постоянной поддержке. Потом вдруг — раз! И все переворачивается с ног на голову! Вы вдруг меняете мнение — денег не дам, начинай работать, не понимая, что-я-то уже привык. Привык, понимаете?! Это как у алкоголика отнять бутылку! Как у наркомана дозу! Как у умирающего от жажды — воду! Как перекрыть кислород и не давать вздохнуть! У меня Вы отняли нормальную жизнь! И даже надежду! Потому что завещание и то написали в пользу Илоны, забыв про меня, как будто я никто! Почему?! Чем я хуже нее? Ненавижу! Ненавижу!! Никого и никогда в жизни так не ненавидел, как Вас!

Я машинально отхлебнула еще ликера и тут мне стало плохо, затошнило и одновременно стало тяжело дышать.

— Что… ты… мне… налил?

Из газеты «Вечерняя звезда»

«Общественность города Капошвара испытывает сегодня одновременно скорбь и возмущение. Скорбь по причине преждевременной кончины видной городской персоны шестидесятидевятилетней вдовы Клары Мезейне. Мы запомним ее как человека, умеющего принимать взвешенные и правильные решения. Мы запомним ее как женщину, чью волю к жизни не могли сломить никакие невзгоды. Мы запомним ее как призера последней рождественской ярмарки, сумевшей удивить посетителей необыкновенно вкусным вареньем. Мы не забудем тебя, Клара.

А возмущение мы испытываем потому, что жизнь ее прервалась в светлый праздник Святого Сильвестра в результате банального отравления. Убийцей, как это ни прискорбно, стал ее родной племянник, Бела Кочиш, который мечтал унаследовать деньги тети после ее смерти. Даже взятый под арест жандармскими силами буквально над холодеющим трупом госпожи Мезейне, молодой человек продолжал настаивать на своей невиновности и требовать передачи ему состояния усопшей родственницы.

В распоряжении следствия имеются показания, подтверждающие факт неоднократных угроз задержанного в адрес погибшей, следствием чего стало приобретение ею двуствольного «Ремингтон 95 Дабл Дерринджера». Увы, это не уберегло ее от добытого сообщницей Кочиша мышьяка. Судьба преступника, заключенного в городскую тюрьму, решится на февральском заседании суда.

2 января 1891 г.»

— Господа иллы! Я вычислил ее! Это точно она!

— Вы уже столько раз сообщали нам радостную весть и ошибались. Ну, и где нам ее искать?

— Не так чтоб очень далеко. Австро-Венгрия, Вена. Венский государственный университет 28 28 Венский государственный университет (University of Vienna), крупнейший на всем немецкоязычном пространстве, был основан в XIV веке. . Филолого-культурологический факультет.

— Почему Вы так уверены?

— А куда ей деваться? Прикинуться домохозяйкой и кротко готовить мужу гуляш на ужин? Трудиться бесправной уборщицей в трактире? Или тупо служить секретаршей, да как же, с ее-то своенравием? Не-ет, она должна была получить относительную свободу действий, с одной стороны, и возможность удовлетворять свои научные амбиции, с другой стороны.

Вот я и подумал: а что она по жизни знает кроме своих любимых рун? И как она собирается эти знания обнародовать, не вызывая лишних вопросов и подозрений? Не может она не понимать, что любые достижения в этой области, достигнутые неизвестно кем, наведут окружающих на мысль, что что-то тут нечисто. Плюс она знает, что мы ее ищем. У нее самый простой вариант — затаиться подальше от Печа, подыскать себе нестарого «носителя» и официально учиться тому, что она любит, и где ее знания можно будет отнести за счет упорного изучения предмета. Плюс языков у Ренаты в запасе не так уж много, чтоб местами учебы перебирать: венгерский, немецкий, слабенький английский. Я и прикинул возможные варианты европейских ВУЗов, и проверил данные всех недавно туда поступивших. И вот она — Ксилла Тамашне, студентка Магистратуры филолого-культурологического факультета. Специальности: Germanistik и Ältere europ. Sprachen und Kulturen 29 29 «Германистика» и «Древние европейские языки и культуры». .

— И откуда родом Ваша девица?

— Из Капошвара.

— Печ и Капошвар разделяет более сорока пяти миль 30 30 Примерно 73 км. … А Вы сами говорили, что радиус «прыжка» у нее не более мили… Она, что научилась «прыгать» на длинные дистанции?

— Откуда же мне знать? Главное, это точно она и можно будет разговаривать с ней более предметно!

— Даже если эта она, я бы не отказался выяснить, где она почти год отсиживалась…

— Господа, прекращайте торговлю, чай не на базаре! Нас ждет Вена!

— Угу, только перед тем, как туда нестись, неплохо бы понять, с каких позиций мы будем с ней беседы беседовать. Напугать нам ее особо нечем… а «продлений» у нас с вами не так много осталось. Ровно два.

Осень 1891

Ксилла Тамашне шла, расшвыривая ногами с дорожки пожелтевшие листья кленов и раздраженно думала, что свою учебу в Хауптуни 31 31 Хауптуни (нем. Hauptuni — Главный университет). она представляла как-то не так. Спрашивается, зачем было столько скандалить с отцом, чтобы ее отпустили учиться дальше? Почему она выбрала именно этот университет, не пытаясь удовлетвориться чем-либо попроще? И что в итоге? Комната в общежитии крохотная, да еще продуваемая насквозь, как же в ней зимой-то придется жить? Австрийские и немецкие студенты держались холодно и напыщенно, и не снисходили до бесед с венгерскими учащимися. Основные предметы в большинстве своем оказались занудными и скучными, а уж если учесть, что приходилось слушать лекции на немецком, то они представлялись зануднее в квадрате.