Ева Шилова - Чужие грехи [СИ]

— А из этого следует, что она не просто здесь, а уже дважды «прыгнула»… и может быть в ком угодно… Андор, а можно поточнее локализовать ее местонахождение?

— Нет. Но ее можно «позвать».

— А как?

— Начертить став Феху-Манназ-Вуньо-Лагуз, и произнести наговор. Рунескрипт не только возвращает людей, но помогает найти взаимопонимание и простить старые обиды. Такая комбинация подходит, если человек осознанно сбежал, перестал общаться и затаил обиду.

— Практически наш случай… ну, … попробуйте… раз уж мы все здесь… должна быть реакция…

Результат действий Андора был… нулевым. Нет, он старательно изобразил рунную запись и произнес наговор. Ничего не произошло. Напряженно глядящие друг на друга люди слегка расслабились, а Дора позволила себе фыркнуть:

— Так я и знала, что Вы врете! Ну и где результат поисков? Где ваша страшная преступница?

— А ведь мы здесь не все, — медленно проговорила Бригитта. — Где там ваш Корнель? И где, кстати, ваш электрик-патологоанатом?

— На кухне, завтрак готовит…

— А вам не кажется, что он как-то долго его готовит? Обещал через двадцать минут, а прошло уже больше получаса…

Никого не пришлось уговаривать бежать на кухню. Виктор лежал на полу у электроплиты скрючившись и, казалось, пребывал в состоянии мышечного спазма.

— Не вздумайте к нему подходить! — рявкнул Иллешем. — Тоже к праотцам захотели?!

— Так он, разве? …

— Разве! Похоже остановка сердца вследствие спазма дыхательной мускулатуры.

— А Вы врач?

— Нет, но узнать последствия электротравмы могу.

— Думаете, это именно она?

— Куда он упал, видите? На плиту. А причиной электротравмы как раз и может стать… а, похоже и стал непосредственный контакт человека с источником тока. Учтите, что включенная плита может потреблять ток до 50 Ампер 51 51 Ток силой в 50 мА вызывает сердечно-сосудистую и дыхательную недостаточность. Сила тока бытовой сети значительно превышает смертельный уровень. , этого вполне достаточно для гибели.

— А с чего ему на нее падать?

— С того, что кто-то сильно умный вывел наружу один из оголенных контактов. И если Вам дорога жизнь, вы не станете приближаться к плите, чтоб не повторить его участь.

— И… что теперь делать?

— Раз доступа к плите нет… попробовать обойтись бутербродами.

— Не ёрничайте! Это мог быть только Корнель!

— А мог быть и не он.

— Он… не он… Что нам делать с убийцей среди нас?

— Его… вернее ее… нужно вычислить. И… не ходите по одиночке.

— Вот и вычисляйте, а мы уходим в каминную!

Но долго дамам в одиночестве в каминной пробыть не удалось. Заглянувший туда Эрнё попросил у Бригитты успокоительное и они ушли. Дора нервно ходила по комнате, не зная, чем себя занять, пока в дверь резко не вошел Иллишем и не спросил куда подевались остальные.

— Вашему Эрнё потребовался этот хлорози… короче, седативное госпожи Юнг.

— И давно их нет?

— Минут пятнадцать… а что?

— Говорил же, не ходить по одиночке! И вдвоем с кем попало тоже не надо!

Дора догнала Иллешема на пороге комнаты Бригитты и чуть не врезалась в его спину, когда он внезапно остановился в дверях.

— Что там?

— Уже все.

— В смысле?

Иллешем молча посторонился и Доре стала видна Бригитта, лежавшая на полу как сломанная кукла с веревкой на шее.

— Он ее…

— Задушена петлей, я отсюда вижу странгуляционную борозду. Впрочем, следует удостовериться… Ну да, в верхней трети шеи, одиночная, замкнутая…

— Хватит!

Услышав непривычные нотки в ее голосе Иллишем отвернулся о тела Бригитты и увидел, что Дора целится в него из пистолета.

— Значит так: она ушла с этим Вашим Эрнё, и этот псих ее задушил. Мне надоело слушать тот бред, который хором Вы несете и теперь я собираюсь либо запереться, либо поискать выход отсюда. И не пытайтесь путаться у меня под ногами, каждого, кто попытается мне помешать, я пристрелю.

— Дора, забор по периметру по-прежнему под током, потому что никто кроме покойного Виктора не знает, как его отключить. Так что выбраться отсюда не сможете ни Вы, ни кто-то другой. Что касается Вашего обещания пристрелить… то… учитывая Ваш послужной список… восьмилетней давности… я Вам верю. И мешать не буду.

— Ах, Вы в курсе, что ж, тем лучше. Не смейте подходить ко мне и тогда возможно выживите.

Дора убежала вглубь дома, а Бенедек Иллешем, подумав, направился к комнате Андора. Огорошив его сообщением о еще одной смерти, и переходе Доры в глухую вооруженную оборону, предложил попробовать поискать Эрнё.

— Иллешем, а Вы верите Сёкене?

— Судя по ее реакции на одну мою провокацию… да. Но это не отменяет необходимости остановить нашу пропажу. Сейчас Рената в теле Эрнё, поэтому навешивайте ставы, читайте оговоры, делайте все, что на что Вы способны, чтоб не дать ей добраться до себя.

— А Вы?

— У меня свой «доспех».

Поиски привели в монтажную, где под грудой небрежно сваленных декораций обнаружился искомый Эрнё с размозженным затылком.

— И Вы по-прежнему ей верите?

— Уже нет. Хотя… неизвестно местонахождение Корнеля… так что пятьдесят на пятьдесят. И, знаете что? Я понимаю Ваше желание пожить, но с меня тоже хватит Ваших попыток ее изловить и использовать. Теперь я тоже буду стрелять на поражение.

И Бенедек Иллешем извлек из внутреннего кармана необычной формы… Андор затруднился определить, что это было. Нет, понятно, что оружие, но какое? В отличие от обычного пистолета у этого агрегата дуло имело широкий раструб, затянутый красноватой светящейся пленкой. И почему-то возникало ощущение, что ничего хорошего применение этого… предмета противнику не сулит.

Обыск дома проходил медленно. С одной стороны, это делалось не в первый раз, поэтому можно было и бегом пробежаться по уже не раз проверенным местам, где спрятаться абсолютно негде. С другой стороны, факт наличия где-то в недрах помещения решительной девицы с огнестрельным оружием побуждал предварительно внимательно оглядывать все укромные места, откуда она могла начать стрельбу. Увлекшись поисками человека, мужчины не сразу среагировали на выбежавшую навстречу крысу. Андор метнул навстречу наглому животному что-то похожее на смерч, отчего крыса буквально распалась на куски, а Иллешем поморщился и предложил не отвлекаться на глупости и не разводить мерзость под ногами. Которую теперь придется обходить. Именно при обходе по стеночке кровавой лужи их и подловили.

Когда Бенедек Иллешем очнулся и сумел открыть глаза, он понял насколько плохо дело. Андора нигде не было видно, а сам он, грамотно связанный находился в центре неизвестной ему рунограммы. Сидевшая напротив Дора Сёкене мягко спросила:

— Как мне к Вам обращаться? Не Бенедек же Иллешем, верно?