Антонина Крейн - Теневые блики [litres]

Собеседник хозяина был далеко не так изыскан, как Анте.

Взамен сюртука он надел льняные штаны и белую рубаху, а его пшеничные волосы спадали почти до плеч, перехваченные на лбу спортивной лентой. На боксерском лице, доминантой которого служили огромный сломанный нос и квадратный подбородок, выделялись очки – удивительно неуместные при такой внешности

– Упорство и уголь превратит в бриллиант, Анте! – самоуверенно отозвался незнакомец. – Бери любой предмет – приложи все силы – получишь конфетку. Даже грязь под одним-единственным человеческим ногтем можно изучать неделю – и выводы не оставят тебя обделенным! Поверь моему опыту!

– Грязь под ногтем? – Неожиданно для самой себя я вмешалась. Очень нагло. Ох уж эти пузырьки на запотевших стеклах бокала – прахов катализатор смелости… – Это насколько же вы не уважаете саму жизнь, чтобы, игнорируя прекрасное, сосредотачиваться на столь мелком и глупом предмете?

Мужчины посмотрели на меня: хозяин вечера – почтительно, с той услужливой полуулыбкой, которая всегда готова ликвидировать назревающий скандал. Незнакомец – с откровенной насмешкой, присущей скорее дворовому люду, нежели интеллигенции.

– Это насколько же вы не уважаете жизнь, что считаете, что грязь под ногтем не имеет места в мозаике бытия? – парировал он.

– Имеет, отчего же. Место клея. Знаете, такого серого, комковатого, меж кусочками смальты. Но смотреть-то лучше издали – на всю картину…

– Кажется, у нас тут кто-то любит играть по правилам, – хохотнул белобрысый. – А по мне, так вы все самое интересное в жизни упустите. Любой предмет куда честней с изнанки. И, как я доказывал нашему другу Анте, даже самая хилая вещь, изучи ее до конца, даст тебе больше, чем поверхностный взгляд на шедевр.

– Вы считаете себя глубоким знатоком истины, да? – фыркнула я и отхлебнула еще вина.

Гость улыбнулся:

– Я считаю, что люди слишком много думают, перед тем как начать что-то делать. Иногда всю жизнь тратят на размышления и сомнения. Весь этот жалкий скулеж приводит к тому, что якобы светлые умы так и сидят на месте, не шелохнувшись. А мир приветствует таких, как я.

– Таких, как вы, значит. Это, позвольте спросить, каких?

Мужчина задрал квадратный подбородок выше и поправил на носу очки в тонкой оправе – слишком тонкой для его мужественного лица.

– Дерзких, быстрых, смелых на подъем. Тех, кто не боится действовать. Меня зовут Мелисандр Кес, красавица, и я буду счастлив пригласить вас на прогулку по ночному городу. Прямо сейчас. Вы ведь не откажете? – Он подмигнул, и я с неудовольствием почувствовала, что краснею.

В этот момент к нашему кружку подкатила Кадия. Она взяла меня за руку, но потом, удивительное дело, перекочевала поближе к Анте Давьеру – и вот уже хозяин бала держит ее под локоть и уводит, смеясь, куда-то в центр звенящей залы.

А я одна с этим наглым, небритым Мелисандром.

Стоп!

– Мелисандр Кес. – Я моргнула. – Мелисандр, значит, Кес, – повторила я еще раз, уставившись ему в глаза своими куда более синими глазами, а потом сделала очередной глоток. – Ха! А мне приказано за вами следить, знали?

– Простите? – Он нахмурился.

– Позвольте представиться – Тинави из Дома Страждущих, Ловчая на службе Иноземного ведомства. Моя задача на ближайшие дни – следить, чтобы вы, историк, саусбериец, гость столицы, не учудили у нас чего-либо сверхъестественно-незаконного. Так что, господин Мелисандр, не тратьтесь на приглашения: я и так буду ходить за вами след в след!

Мелисандр Кес взъерошил свои крестьянские волосы, поправил странную беспуговичную рубаху, надул нижнюю губу и провозгласил:

– Что ж, следить так следить! Предложение остается в силе. Эй, официант! – Мелисандр выхватил у лакея целую бутылку и целенаправленно потащил меня на веранду.

«Я неплохо справляюсь», – удовлетворенно подумала я.

А потом все пошло кувырком в прямом смысле этого слова, потому что я споткнулась о порог панорамного окна и с треском вылетела на террасу, располагавшуюся на несколько ступенек ниже уровня зала.

За собой я увлекла белые занавески, Мелисандра, еще одни белые занавески, ведерко со льдом (красиво он разлетался, я вам скажу!) и какого-то важного старичка в сюртуке. Все это масштабно, но недолго летело вперед и вниз. Занавески развевались за моей спиной, как волшебный плащ. Плащ этот, впрочем, оказался бессилен против гравитации. Я была лидером нашего полета, и первая столкнулась с мраморным полом. Последовательно на мою спину рухнули все остальные.

В зале воцарилась тишина.

Секунду спустя я вытянула из-под «обломков» руку с оттопыренным большим пальцем, показывая, что все участники «экспедиции» живы.

Тишину сразу же разорвал громовой хохот хозяина дома. Анте сидел за роялем неподалеку от случившейся катастрофы и смеялся так, что у него аж слезы выступили.

Стоявшая подле него с нотной тетрадью Кадия не разделяла его восторга. Она напоминала рыбку: вытаращила в ужасе глаза и беззвучно открывала-закрывала рот, будто задыхаясь. Остальные гости, заслышав «одобрение» Давьера, поддержали инициативу и тоже начали хихикать.

От такого провала я мигом протрезвела.

Вскочила, содрала с себя шторы, отвесила всем наблюдающим поклон до пояса, извинилась перед валявшимся на полу старичком и, рывком подняв Мелисандра, обалдевшего от такой неожиданной силищи, рявкнула ему:

– Виновата я, но втянуты и вы. Идемте отсюда.

Когда мы с историком покинули особняк и вышли на набережную Доро, я схватилась за голову и так и шла.

– Ой-ой-ой, ой-ой, ой-ой-ой, – траурно приговаривала я. Мелисандр молча шагал рядом, пиная камешек, вывалившийся из мостовой.

Историк глянул на меня с иронией:

– Что это, какой-то код? Специальная ой-ой-азбука?

– Если бы, – я вздохнула. – К сожалению, это гимн моей полнейшей некомпетентности.

В этот момент, так сказать, «до кучи», ко мне прилетела ярко-лиловая ташени. Врезалась в меня, пискнула, рухнула.

«Я ТЕБЯ УБЬЮ!» – гласила записка. Хей-хей, надеюсь, ты хотела сказать «я тебя люблю», Кад!

Господин Кес откровенно заржал:

– Да ладно вам. Ну, подумаешь, сообщили объекту тайной слежки об этой самой слежке. Разгромили террасу богатейшего мужчины в городе. Стали поводом для насмешек двух сотен гостей. С кем не бывает, – веселился он. А потом резко сменил тон: – Почему вы вообще за мной следите, позвольте спросить?

– Да мы за всеми приезжими наблюдаем, – пожала я плечами. – В этом плане слежка не такая уж секретная, кстати. Странно, что вы, исследователь шолоховской истории, о ней не знаете.

Он смутился и почесал внутренний уголок глаза. Получилось это не сразу: сначала палец господина Мелисандра наткнулся на стекло очков. Я приподняла брови: