Александр Удалов - Трамвайность [litres]

Заметив новых зрителей, исполнительница демонстративно поклонилась и пропела в другой, более веселой тональности:

– Не проходите мимо, легкокрылые покупатели! Только сегодня и только для вас наилучшие прекрасноголосые иволги! Их песни одарят вас деньгами, приумножив состояние. Всего лишь тысяча кормов, – оживился хозяин ближайшего прилавка.

– Мы уже купили. Куриц, – тяжело вздохнул Веник.

– А еще курочки не нужны? У меня есть золотистая гривастая, она способна перемещаться на целых триста пролетов.

– Спасибо, но нет. Нам своих хватит.

– Да разве ж у вас курицы? У Марго небось покупали? Спешу огорчить, плутовка втюхала выбраковку. Такие куры хаотичны в перемещениях. Избавьтесь от них и купите нормальных, проверенных, – настаивал продавец.

Веник подумал, что сейчас они с Патефоном расстанутся еще с чем-нибудь из своих вещей и получат новых куриц, но тут из-за спины раздался мелодичный перезвон колокольчиков:

– Твои проверенные несушки с тех же ферм, что и у Маргариты. Не надо обманывать многоуважаемого кондуктора и его друга, пользуясь их незнанием, – обогнул прилавок Лори. В руках он держал книжку с подозрительно земным названием: «Влюбиться в принца. Европейские приключения Франчески».

– Лори! – обрадовался знакомому лицу Веник. – Нам нужна твоя помощь!

– Еще бы. По всему базару порхает новость, что объявились мосградцы. Объявились-то ладно. Но еще и запрещенную в Чик-Чирики мосградскую музыку на выбракованных птиц зачем-то меняете. Хорошо, что вовремя нашел вас. А то бы здешние дельцы раздели до нитки.

– Сам тот еще делец, Лорикет, – заметил продавец. – Вывозишь из других миров контрабанду.

– Я честно ее вывожу. Рискую. За честные деньги.

Лори подошел к девушке-певице и торжественно вручил ей книгу. Несказанно обрадовавшись, она запрыгала от счастья. В ладонь контрабандиста посыпались серебряные монеты.

Сердитый хозяин не оценил радости своей помощницы, прикрикнув:

– Лотта, никакого чтения в рабочее время! Займись делом, разучивай «Куриный марш сердец». «Легенда о хитрой Иволге» все равно у тебя тоскливой выходит.

Взяв на себя роль спасителя от цепких коготков птичьей торговли, Лори помог выбраться из бесконечных рядов базара. Оказавшись в тени раскидистого дерева, он спросил:

– Что вы здесь делаете? Почему не в трамвае?

– Потому что шестаки объявили войну, Степан Ильич объявил, что я потенциальный спаситель, а Тени объявили преступником и пособником демонов. В общем, Молчание вела меня в Клетку, но откуда-то взялись индюки, и я удрал. Потом в трамвае оказалась Родега с сорокой, и мы с Патом сбежали. И… – Веник остановился, поняв, насколько сумбурно все звучит.

Лори уловил главное:

– Если не покинете мир Чик-Чирики в ближайшее время, вы обречены.

– В трамвае Родега с тензиром. Я приказал ее запереть. Но пока она внутри, мы не можем уехать, – поделился Веник.

– Родега – меньшая из проблем. В отличие от Молчания. Ее костюм – один цельный тензир. А сама она – орудие поиска и убийства.

– Твою ж… – Веник почувствовал, как застучала кровь в висках. Он был уверен, что слуга Теней не сможет быстро их найти. Но информация Лори вносила серьезные коррективы.

Видя, как он побледнел, Лори обнадежил:

– Птичья магия, как и любая другая, наводит помехи на поисковые приблуды тензиров и сбивает их со следа. Птичий базар – самое волшебное место города. Пока вы находитесь здесь, Молчанию будет труднее вас найти.

– Может, нас и вовсе не найдут, – предположил Патефон.

– Я сказал «труднее», а не «невозможно». Все дело во времени. Но к трамваю тоже нельзя возвращаться. Наверняка там уже целый отряд стражи с хищными птицами в засаде поджидает вас.

– Мы изначально шли к Ангусу. Еще утром он предлагал спрятать какую-то птицу в другом мире. Обещал помочь.

– Ах вот что ты задумал, пройдоха Ангус… – Лори задумчиво снял очки и протер их разноцветным платком. – Когда он предложил провезти товар, я направил его к тебе, Веник. Каюсь, надеялся проверить, насколько уступчив новый кондуктор в деликатных сделках. Но я и предположить не мог, что Ангус захочет переправить не обычную запрещенку, а нечто иное. То, что недавно украли у богатого торговца из Вопля.

– Курицу? – выдвинул предположение Патефон. – Мы с Венханом приобрели двух особо ценных.

Но Веник уже и сам понял. В разговоре с Ингой Муромский обсуждал новость о пропаже волшебной птицы.

– Ангус хотел вывезти дымчатую куропатку, ту, что превращает одно в другое. Верно?

– Да. – Лори надел очки. – Очевидно, он хотел спрятать куропатку в другом мире, пока не уляжется шумиха, а потом вернуть ее и продать во Фьють.

– Куропатки, лопатки – тема, безусловно, волнующая и очень интересная, но как, во имя денег, это поможет нам спастись от оживших сгустков тьмы? – встрял Патефон.

– С помощью ручной куропатки можно даже Клетку взять штурмом. Не говоря уже о штурме трамвая Петера. Срочно к Ангусу! – бросился в проулок Лори. Волоча с собой куриц, Веник с Патефоном поспешили за ним.

Петляя по узким проходам между домами, срезая дорогу, где можно и нельзя, Веник бежал за Лори. Патефон тоже не отставал. Вскоре они вплотную приблизились к отвесной стене Клетки, закрывшей собой половину неба. Улица Канарейки четко разделяла тюрьму и жилые дома, проходя тонкой границей между зарешеченными окнами-бойницами и резными ставнями с птичьим орнаментом.

Дом с флюгером-совой отыскать не составило труда. Силуэты сов украшали и главные ворота, и стены двухэтажного жилища Ангуса. А вот самого владельца застать не получилось. Выглянувший из-за ворот угрюмый тип объявил, что «хозяин недавно уехал из города по делам и, когда вернется, неизвестно».

– Перьевая чесотка! – с досады выругался Лори.

– Эй, товарищ, отдай нам куропатку! Мы знаем, что она у вас, – выкрикнул Патефон.

Охранник снова появился за воротами. На перчатке правой руки у него сидел ястреб. Или какой-то другой пернатый хищник. Веник пока что выучил только пустельгу.

– А ну пошли отсюда, не то Булавку спущу! – Охранник демонстративно тряхнул рукой.

– Спокойно. Мы уходим, – примирительно сказал Лори. Свернув за угол, он объявил: – Ангус знает толк в охране, раз нанял Жалобную Гвардию с канюками. Канюки, накрой их Птах!