Александра Завалина - АЛЬТЕРнативная жизнь [litres]

– Да, я уже разобрался, что Джунгли – совсем иное место, – согласился я. – Но зачем ты хотела меня видеть?

Эйльфия задумчиво отвела взгляд и посмотрела в сторону костра. Глазастые продолжали разговаривать и петь, и их, кажется, совсем не заботило, что мы сидим за их спинами. Она спросила:

– С какой целью ты в Джунглях, заграничный?

Я хотел подумать про Нутона и про лекарство, но их место заняли папина теория и кресло лорда. Я мотнул головой, прогоняя мысленную картинку, и улыбнулся. Эйльфия смотрела на меня и ждала ответа. И я солгал:

– Я хочу помочь другу.

Эйльфия медленно кивнула и задумчиво протянула:

– Джунгли дадут тебе все, что ты захочешь, если только тебе хватит упорства. – Она встала и отряхнула балахон. – Но как бы там ни было… – она подала мне руку, – я хочу, чтобы ты присоединился к нам, заграничный.

Я смотрел на ее руку и медлил.

– Присоединяйся к нам, – повторила Эйльфия, – и у тебя будет защита здесь, в Джунглях.

Я не торопился:

– А взамен?..

– Время покажет, – увильнула от ответа Эйльфия.

Время покажет, да. Я ухватился за ее руку и встал. Все равно лучшего варианта у меня не было.

– А что твои люди? – Я кивнул в сторону костра. – Они не будут против?

– Не беспокойся, заграничный. – Эйльфия улыбнулась, и эта улыбка совершенно преобразила ее заурядное лицо. – Мой отец велел им повиноваться мне. Но тебе, наверное, пора домой. Дулир проводит тебя.

Я не хотел уходить, ведь у меня появилось столько вопросов! Но она права: до школы мне еще нужно выспаться и переварить накопившуюся информацию. И я ушел вместе с Дулиром.

– Дулир – за глазастых. Он носит с собой пистолет.

– Глазастые (или только Э.) умеют заживлять раны. Глаз на щеке при этом светится синим.

– Глазастые прячутся с помощью какого-то трюка, основанного на иллюзии. Это как шатер-хамелеон, не пропускающий наружу внутренние звуки и свет. Глазастые – мастера маскировки.

– Только мародеры (зеленые) произносят слово «глазастые».

– В Джунглях чувства и инстинкты важнее, чем разум.

– Зеленая Обезьяна с красными глазами боится воды. Она не стремится убивать людей, иначе я был бы уже мертв. Ее размеры (примерно): рост – 5 м, ширина в плечах – 10 м. В детстве она казалась мне больше, предположительно из-за Страха Предков.

– Мартин! Привет! Ты идешь сегодня на пляж?

Мы с Летосом и Дией обернулись. По шумному школьному коридору к нам бежал Нутон, нескладный и взъерошенный, как попугай на ветру. Мне стало жаль беднягу, ведь он верит мне, считает чуть ли не идолом, а все потому, что я пообещал ему вернуть альтера.

– Привет, Нутон. – Я улыбнулся. – Конечно, с удовольствием. Давай поплаваем после уроков.

– Да! Круто! – обрадовался Нутон и сунул что-то мне в руку. – Вот, держи! Я побежал! – И он умчался дальше, оставив в моей руке абрикос.

– Март, ты такой добрый, – заметила Дия. – Так мило возишься с младшеклассниками, ты очень изменился!

Да уж, знала бы ты причину, по которой я с ними вожусь, не обрадовалась бы. Но мне стало приятно от ее слов, хотя я и дружил с Нутоном понарошку.

Мы пошли дальше. Девчонки провожали Летоса жадными взглядами, шептались и укоризненно смотрели на Дию, которая держалась за его локоть. Я к этому так привык, будто всегда учился с ними и никогда не уезжал в Мегаполис. Я задумчиво уставился на Дию. А ведь она и не знает, как их с Летосом «дружба» выглядит со стороны. Ей кажется естественным держать за руку или обнимать человека, если она того хочет, и она не видит ничего страшного в том, чтобы правдиво показывать свои чувства. И видимо, ее все устраивает, чего нельзя сказать о Летосе.

Я то и дело перехватываю его нерешительный взгляд, когда он смотрит на Дию. Вот он точно не прочь перевести их отношения на новый уровень. Вот только Летос – консерватор, и в глубине души он боится изменений, а еще ему не хватает смелости, чтобы признаться Дие в своих чувствах. Все это видно, когда изучаешь их целую неделю.

– Ну как тебе первая неделя в нашей школе? – поинтересовался Летос.

– Довольно насыщенная, – признался я и совсем не солгал.

Столько всего произошло! Умок с «тиграми», альтеробой, мародеры и глазастые, а еще Зеленая Обезьяна из прошлого! А вчера Дулир довел меня до Границы и сказал приходить в Джунгли завтра. Он меня так и не вспомнил, хотя проводил аж до самого Океанска. Давно это было, я изменился, и ничего не осталось от того слабого мальчишки, который не мог и двух слов связать перед старшими ребятами.

– Ты привыкнешь, Март. Ох! – Она взялась и под мой локоть тоже. – Как же здорово, что ты приехал! Вместе доучиваться – я и мечтать о таком не могла! Как здорово!

Перед ее искренностью едва ли можно устоять, и я проникся к Дие добротой и самыми лучшими чувствами. Непривычное ощущение. Наверное, потому, что Дия резко контрастирует с большинством, которое лжет и в жизни не скажет о своих чувствах правдиво. И я в том числе.

Мы сели во дворе в тени пальмы и стали есть мороженое, которое купили в буфете. Вообще-то я люблю мороженое, но сегодня оно казалось мне безвкусным. Я думал о вчерашней ночи и о Зеленой Обезьяне. Черт возьми, да она меня чуть не сцапала! А я – вот трус несчастный! – не смог даже перекинуться, чтобы удрать!

Нет-нет, стоп. Ты не о том думаешь, Мартин. Я покорил еще одну ступеньку, и загадочные глазастые приняли меня в свою секту. Эйльфия умеет исцелять, и это будет мне на руку. Плюс они неплохо прячутся и смогут меня замаскировать. Да, я верно поступил, приняв их предложение!

– Какой ты сегодня задумчивый, – заметила Дия. – Сам на себя не похож.

– Просто устал, – пожал я плечами и чуть-чуть ослабил галстук. – Не волнуйся, это из-за переезда, школы и новых знакомых.

– Ты об Умоке? – вмешался Летос. – Я так и думал, что вы с ним сцепились вчера.

Вчера… Да, вчера Умок скрутил меня золотой сетью и хорошенько врезал, но как же давно было это вчера. Я и забыл про него.

– Не неси чепуху. – Я откусил огромный кусок мороженого, и скулы свело от холода. – Разве я позволил бы этому случиться?

– Мартин, – мягко произнес Летос, – я все улажу, только скажи мне правду. «Тигров» давно пора приструнить.

Бедный Умок. Хочет прогнать меня из-за какого-то богатенького придурка, который увел его маму из семьи. Рин не зря рассказал – мне нужно что-то с этим делать.

Я вспомнил сутулую фигуру Дулира. Он и его банда были очень похожи на «тигров», и он задирал всех подряд, особенно малолеток. А что в итоге? Где это банда? Теперь он одиночка, несмотря на то что примкнул к глазастым и считает себя частью их. Но он силен, хладнокровен и способен перекидываться даже в стрессовых ситуациях. Он опасен. И если Умок, повзрослев, станет таким же, как Дулир, то начнет представлять для меня серьезную угрозу – со своей-то местью.