Александра Завалина - АЛЬТЕРнативная жизнь [litres]

Мне хотелось попросить ее излечить меня, но я собрал волю в кулак, поправил на плече Дулира и бросил:

– Веди.

Хорошо, что она мне попалась, потому что вскоре туннель разделился на три прохода, и я бы ни за что не выбрал самый узкий и ведущий вниз. Мы прошли в него. Сначала спускались, но вот в земле появились ступеньки, и мы начали подъем. Я плохо помню, как мы оказались на поверхности, потому что перед глазами плясали темные фигуры и я уже ничего не соображал. Как бесит! Который раз я, раненный, нуждаюсь в помощи Эйльфии? Все проходит по одному и тому же сценарию, а толку ноль.

Но это был еще не конец дня: Лис обо всем позаботился. На поверхности нас ждали двое мародеров в масках.

– А вот и вы! – жизнерадостно выпалил один из них. – Почему так долго? Мы устали ждать!

В руках они держали пистолеты, правда, дулами вниз. Понятно. Не хотят угрожать и пробуждать мой каан. Пока.

Эйльфия встала перед нами с Дулиром и развела руки в стороны, точно собралась обнять их после долгой разлуки. На поверхности она снова стала уверенной и хладнокровной, но мародеры смотрели не на нее. Они оба, как бараны, уставились на меня, и я запоздало понял, что голос одного из них похож на голос Рина, только приглушенный маской.

А мое лицо открыто. Вот незадача!

Но как раз это нас спасло. Мародеры были до того поражены увиденным, что не среагировали, когда дернулась Эйльфия. А ей понадобилось всего две секунды, чтобы закрыть нас и…

– Куда они исчезли? – спросил я, озираясь по сторонам. Мародеров нигде не было.

– Никуда, – отрывисто произнесла Эйльфия. – Поторопись, заграничный.

Скоро я понял, что Эйльфия куда-то перенесла нас, потому что деревья тут росли по-другому. Я потащился за ней, удивляясь про себя ее возможностям. Исцелять, исчезать, быстро бегать, а теперь еще и перемещать. Что еще она может?..

Я плохо запомнил дорогу. Я просто шел за серым балахоном, в который была одета Эйльфия, и все время поправлял сползающего с плеча Дулира. Вот сачок, лучше бы он меня понес, сам-то целехонький! Может, мне тоже носить куртку с бронежилетом?

– Все, оставь его, – решила Эйльфия, и я спустил Дулира на траву. – Сядь, заграничный. Вот так. Не дергайся.

Она взяла меня за подбородок и приподняла. Ее лицо расплывалось, как в тумане. Я уже дошел до состояния обреченности и, когда по лицу полилось непонятное тепло, а носу стало жарко, даже не побеспокоился. Но когда пуля, застрявшая в плече, поползла обратно, я зашипел сквозь зубы.

– Все хорошо, – шепнула Эйльфия. – Терпи, заграничный.

– Почему бы не назвать меня по имени? – запинаясь и еле ворочая языком, спросил я.

Пуля вышла, и по плечу тоже разлилось тепло.

– Когда-нибудь, – пообещала она. – Тогда, когда ты это заслужишь.

– Дулир что, заслужил? – проворчал я.

– Да.

Боль утихла, раны затянулись, нос вернулся в прежнее состояние. Мгла перед глазами начала рассасываться, и я вновь стал здоровым и сильным. Ага, вот теперь я вижу Эйльфию, а не просто какое-то пятно. Она стояла надо мной, скрестив руки на груди, и растрепанная косичка падала ей на одно плечо. Я встал с колен и отряхнулся.

– Спасибо, – нехотя поблагодарил я. – Ты опять меня вытащила.

– Что с Дулиром? – спросила Эйльфия, кивнув на тело, лежащее в папоротниках.

– Без сознания, – пожал я плечами. – Пуля застряла в бронежилете.

– Понятно. Значит, это была ловушка, подстроенная Лисом.

– Совершенно верно. Что ты о нем знаешь?

– Я не могу тебе сказать, заграничный.

Слово «заграничный» опять выбило меня из колеи, и я ощетинился:

– Почему не можешь? Потому что я должен все узнать сам? Потому что иначе мне не стать сильнее и не вернуть цветок?

Эйльфия осталась спокойной. Она продолжала смотреть на меня сверху вниз, хотя я и выше ростом.

– В тебе говорят усталость и разочарование, – заметила она.

– Еще какое разочарование! – воскликнул я. – Те мародеры наверняка меня узнали и завтра в школе что-нибудь выкинут! А может быть, ночью ворвутся ко мне домой и похитят прямо из-под одеяла!

– Ты их знаешь? – каменным голосом спросила Эйльфия.

– Да! А сегодня и они меня узнали!

– Вряд ли, заграничный, – подумав, отозвалась она. – Ты видел свое лицо? Даже я бы тебя не узнала, если бы ты не нес на себе Дулира.

Я недоверчиво хмыкнул и ощупал лицо. Под пальцами зашуршала корочка крови: местами она уже потрескалась, местами была гладкой, как поверхность лужи, но в целом вся нижняя часть лица была замаскирована. Я засомневался:

– Нет. Все-таки Рин и Умок меня узнали. Иначе зачем они так тормозили?

– Замедление времени, – пояснила Эйльфия. – Замедление времени и мгновенное перемещение.

– Что? – поразился я. – У твоих способностей вообще есть предел?!

– Это зависит от меня.

– Не понимаю…

– Я – дитя Джунглей, как и все мы, хранители, – пояснила Эйльфия. – И у Джунглей для нас есть особые способности, которые нуждаются в постоянном развитии, как ваши кааны. Но у больших способностей и большие минусы.

– Например?

– Скажу одно, заграничный: если я буду слишком часто пользоваться своими особыми способностями, я долго не проживу. – И не успел я проникнуться, как она добавила со стальными нотками в голосе: – Достаточно информации за один день?

За кого она меня принимает? За маленького мальчика, который не способен сложить два и два? Неужели думает, что я все должен постигать путем проб и ошибок? Она вообще слышала о таком изобретении, как книга, позволяющем старшему поколению делиться опытом с молодым? Я не тупой, чтобы не понять теорию!

– Эйльфия, – я едва удержал ровный тон, – я не верну Златолист быстро, если ты будешь молчать о важных вещах.

– Заграничный, твой каан напрямую зависит от твоей самооценки. А что больше поднимет твою самооценку: если ты узнаешь о чем-то сам или тебе об этом чем-то кто-то расскажет? Пойми уже наконец: Джунгли реагируют на малейшие твои ощущения, и ты должен постигать их сам!

– Я не хочу постигать Джунгли! – взорвался я. – Я просто хочу вернуть этот дурацкий цветок, положить конец торговле альтерами и исполнить свою мечту! Я хочу гордиться собой, хочу, чтобы родители гордились мной!

– Эй, ты чего разорался, заграничный идиот?! – Из-за деревьев выплыл Неотеллус, громадный, как слон.

Ах, вот кого мы ждали.

– Ничего! Отвали, – отрезал я.

– Че-его?! – Он вмиг оказался передо мной и схватил за ворот футболки. – Ты чего на Эйльфию орешь, как кот резаный? Хочешь познакомиться с моими кулаками?!

– Оставь его, Неотеллус, – произнесла Эйльфия, и Неотеллус отбросил меня от себя, как мусор.

От такого мощного броска я не удержался на ногах и упал. Эйльфия снова смотрела на меня сверху вниз, и ее огромные глаза мерцали фиолетовым огнем.