Джон Скальци - В клетке. Вирус. Напролом [сборник litres]

– Почему?

– Он сказал, что хочет держать там нечто ценное.

– А, Оливер Грин, – сказала Рэйчел Штерн, менеджер «Бредбери-парк». – Приятный парень. Живет в однокомнатной квартире на первом этаже, рядом с садом и прачечной. Правда, арендатор не он, а его компания.

– Его компания?

– Да, «Филамент диджитал».

– Не уверен, что слышал о ней, – засомневался я.

– Вроде бы они занимаются чем-то связанным с компьютерами и медицинскими услугами, – сказала Штерн. – Точно не знаю. Слышала только, что они тесно сотрудничают с «Городом надежды», поэтому и снимают у нас квартиру. Чтобы в ней могли останавливаться люди, работающие там.

– Значит, мистер Грин не первый, кто живет в этой квартире? – спросил я.

– Да, было несколько человек до него, – сообщила Штерн. – В основном тоже приятные люди. Одного только пришлось попросить, чтобы не шумел после десяти вечера. Очень любил громкую музыку.

– Грин ничего такого не делал?

– Нет, – заверила Штерн. – Он образцовый жилец. Много разъезжает, особенно в последнее время. Даже не знаешь, когда он дома. – На ее лице отобразилось изумление. – А что, у мистера Грина проблемы с ФБР?

– Не совсем, – ответил я. – Он погиб.

– Боже милостивый. Как?

– Миссис Штерн, вы не будете возражать, если я взгляну на его квартиру? – спросил я, чтобы сменить тему.

– Разумеется, – сказала она. – То есть, будь он жив, наверное, понадобился бы ордер, но теперь, когда он мертв… – Она умолкла, очевидно раздумывая, как поступить, потом кивнула самой себе и посмотрела на меня. – Конечно, агент Шейн, пойдемте со мной.

– Какой замечательный у вас комплекс, – сказал я, когда мы шли из офиса, – просто чтобы завязать разговор и чтобы ей не пришло в голову все-таки потребовать ордер.

– Да, неплохой, – согласилась она. – У нас есть и другие, классом выше. Этот находится где-то посередине нашего спектра предложений. Но ведь, смею заметить, Дуарти и сам по себе приятный городок. Агент Шейн, вы не против, если я спрошу вас кое о чем?

– Пожалуйста.

– Вы, случайно, не родственник Сиенны Шейн?

– Вряд ли. Она – знаменитость?

– Что? Нет-нет, что вы. Я просто ходила вместе с ней в старшую школу в Глендоре, а когда приехала на десятилетие выпуска, Сиенна сказала, что ее кузен подхватил вирус и стал хаденом. Я подумала, может, это вы.

– Увы, – сказал я. – Я даже не отсюда. Родился в Виргинии.

– А почему вы спросили, не знаменитость ли она?

– Когда люди спрашивают, знаешь ли ты кого-то, речь чаще всего идет о знаменитостях, – заметил я.

– Не припомню ни одной знаменитости по фамилии Шейн, – сказала Штерн и указала на квартиру. – Мы пришли.

Я быстро огляделся и схватил ее за руку:

– Постойте-ка.

– В чем дело? – спросила Штерн.

Я кивнул в сторону внутреннего дворика. Большую его часть скрывала перегородка, но была видна верхушка раздвижной стеклянной двери, ведущей в квартиру. Эта дверь была приоткрыта на очень узенькую щелочку.

– У Грина были соседи? – спросил я тихо.

– По договору – нет, – ответила Штерн.

– Дверь во двор была в таком положении?

– Вряд ли.

Я потянулся к шокеру, чтобы расстегнуть кобуру, и вдруг понял, что нахожусь в арендованном триле.

– Проклятье, – выругался я и посмотрел туда, где никакого шокера не было и в помине.

– Что такое? – спросила Штерн.

– У вас есть с собой телефон?

– Да.

– Оставайтесь здесь, – велел я и махнул рукой на дверь квартиры. – Если ровно через одну минуту я не выйду из этой двери, звоните в полицию. Потом возвращайтесь в свой офис и ждите там. Все ясно?

Штерн посмотрела на меня так, словно я только что на ее глазах превратился в осьминога или еще в нечто подобное. Я молча отошел от нее, залез на стену дворика и спрыгнул вниз как можно тише. После чего на карачках прокрался к стеклянной двери, включил записывающий режим, отодвинул ее, чтобы можно было пролезть, скользнул в квартиру и только тогда выпрямился.

В кухонном закутке, в двадцати футах от меня, стоял матово-черный трил с конвертом в руке.

Секунд пять мы пялились друг на друга. Потом я задвинул стеклянную дверь, запер ее на замок и сказал трилу:

– ФБР. Не двигаться.

Трил бросился к входной двери.

Я метнулся за ним, для чего пришлось перепрыгнуть через диван, врезался в него примерно за три фута до двери и впечатал его в стену. Гипсокартон треснул, но выдержал.

Трил попытался ударить меня по голове, но ему не хватило размаха. Я схватил его и отшвырнул в коридор между гостиной и кухней. Конверт, который он держал в руке, упал на пол.

– Вы арестованы за взлом и незаконное проникновение, – объявил я и двинулся по дуге, чтобы на всякий случай отсечь ему путь к двери во внутренний дворик. – Вы также арестованы за нападение на государственного служащего. Сдавайтесь. Не усугубляйте свое и без того серьезное положение.

Пытаясь обмануть меня, трил дернулся к двери, потом резко поменял направление и рванул в кухню, что казалось довольно глупым, ведь она была огорожена с трех сторон. Я тоже вошел в кухню, перекрыв ему единственный путь к отступлению. Трил быстро оглянулся по сторонам, заметил набор ножей, схватил один и выставил перед собой.

Я посмотрел на нож, потом на трила:

– Вы что, шутите? – Тело моего трила было сделано из углеродного волокна и графена; нож его даже не поцарапал бы.

Трил метнул нож, и я инстинктивно отшатнулся. Лезвие лишь звякнуло по моей голове и упало на кухонный пол. Тогда трил выдернул из кучи грязной посуды в раковине здоровенную кастрюлю и нацелил ее прямо мне в голову. Она шмякнула с гулким звуком, развернула мою голову в сторону и оставила на ней приличную вмятину.

Вот тогда я понял, что болевые рецепторы у моего арендованного трила настроены на максимум. Какая-то часть моего мозга понимала, что это вполне логично, ведь прокатная компания не хотела, чтобы клиенты сотворили что-нибудь неразумное с их трилами, а настройка болевой чувствительности могла удержать от этого.

Но остальной мой мозг просто исступленно выл.

Трил размахнулся, чтобы снова приложить меня кастрюлей. Я подставил кулак, отбил ее, а когда она с грохотом упала на пол, кинулся на трила, собираясь ударить его локтем в шею.

По крайней мере, задумка была такой. Правда, в результате у меня получился не прием кунг-фу, а что-то вроде пьяной драки. Однако второй рукой я все же сумел оттолкнуть трила так, что он зашатался. Этого хватило.

На плите стояла сковородка с присохшими остатками яичницы. Я схватил ее и сразу повернулся к трилу, который уже выпрямился и снова сжимал кастрюлю в руке.

– Да ладно, – сказал я ему. – Неужели вы правда собираетесь это сделать?

Трил нерешительно теребил ручку кастрюли.