Джон Скальци - В клетке. Вирус. Напролом [сборник litres]

– Хорошая попытка, – сказала Ванн. – Но я ответила «нет». Вы зашли уже слишком далеко, чтобы подвергать риску весь свой план. Думаю, вы пройдете этот путь до конца. И только когда будет вынесен приговор и Белла закроют в камере шесть на девять, вы будете совершенно уверены, что можно выйти из игры. Поэтому вам придется продержаться еще какое-то время, как вы держались всю эту неделю. Да, это означает, что «Акселерант» пока останется без своего кормчего. Но, возможно, когда Белл уснет, вы сумеете незаметно выскользнуть и оставить сообщение о том, что ушли в отпуск на пару недель. Ничего, они без вас справятся.

– Могут возникнуть проблемы юридического характера, – заметил я.

– У них куча адвокатов, – сказала Ванн. – Решат как-нибудь.

– Вы оба несете бессмыслицу, – заявил Белл.

– Он не сдается, – констатировал я.

– А что ему еще делать? – спросила Ванн. – Ладно, давайте усложним задачу. Мистер Белл, я хочу показать вам одну фотографию. – Она открыла папку, вынула снимок и подтолкнула его к Беллу. – Знакомьтесь. Это Камилла Хэммонд. Двадцать три года, живет в пансионате для хаденов имени леди Бёрд Джонсон в Оккоквене, штат Виргиния, куда НИЗ помещают хаденов с прочими мозговыми нарушениями, в случае если у них нет семьи или другой возможности ухаживать за собой. Точнее, Камилла жила там до вечера среды, когда она умерла от продолжительной легочной инфекции, к сожалению весьма распространенной среди людей в ее положении.

Белл посмотрел на фотографию, но ничего не сказал.

– В департаменте здравоохранения не слишком воодушевились нашей просьбой одолжить тело Камиллы для сегодняшних развлечений, – продолжила Ванн. – Но, с другой стороны, их еще меньше радовала перспектива убийства Кассандры Белл ее собственным братом накануне крупнейшего за десятилетие марша за гражданские права в Вашингтоне. Поэтому они в конце концов согласились нам помочь. – Она наклонилась через стол к Беллу. – В связи с этим меня очень интересует одна маленькая деталь. Вы пришли в ту комнату, чтобы убить свою сестру. Человека, которого знали всю жизнь. Меня немного смущает, что вы так и не поняли, что женщина, которую вы ударили ножом восемь раз, совсем не та, кого вы знали двадцать лет.

Белл поднял на нее глаза, но промолчал.

– А знаете что, не отвечайте, – сказала Ванн и посмотрела на меня. – Попросите привести Тони.

Я отправил сообщение. Через минуту Тони уже был в комнате.

– Тони Уилтон, Лукас Хаббард, – деловито представил я. – Лукас Хаббард, Тони Уилтон.

– Еще неделю назад я бы сказал, что для меня это большая честь, – признался Тони. – А сейчас скажу только, что искренне восхищен вашим талантом программиста.

– Тони, – попросила Ванн, – не будете ли вы столь любезны поделиться с мистером Хаббардом своими недавними исследованиями?

– Да, этот ваш трюк с загрузкой кода в процессор при помощи интерполятора просто гениален! – воскликнул Тони. – Но в то же время по-настоящему опасен… ну, вы понимаете почему. – Он протянул руку к Беллу. – Так что прошлой ночью я написал патч, который должен закрыть эту лазейку, и НИЗ, которые все еще имеют право требовать обязательной корректировки программ, поставили его в топ первоочередных задач. Почти в то же время, когда вы зашли в квартиру Кассандры Белл, его начали рассылать всем интеграторам Соединенных Штатов. А после того, как их программы откорректируют, его также включат в обновления для хаденов. Конечно, вряд ли вы смогли бы проделать с хаденом то же, что проделали с интегратором. Но ведь пока это не стало происходить с интеграторами, никто и не догадывался, что такое вообще возможно. Жестоко, но как же талантливо. Так что мы решили: береженого Бог бережет.

– Я не понимаю ничего из того, что вы говорите, – заявил Белл. – Что такое «интерполятор»?

– Похоже, он решил держаться до последнего, – глянув на меня, заметил Тони.

– Разве у него есть выбор? – спросил я. – Если он отступит сейчас, всплывет настоящий Николас Белл и все расскажет.

– Хорошо, что напомнил, – сказал мне Тони и повернулся к Беллу. – Уверен, кому, как не вам, знать, что патчи для нейронных сетей могут быть общими, а могут создаваться для какой-то определенной цели. Например, для одной конкретной сети.

Белл смотрел на него ничего не выражающим взглядом.

– Ладно, раз вы делаете вид, что не понимаете, разъясню попроще. Вчера я написал не только самый обычный патч, но и еще один – весьма специфичный, для нейронной сети, которая находится здесь. – он легонько постучал пальцем по макушке Белла. – Этот патч делает две вещи. Во-первых, контролирует информационный поток.

– Слушайте внимательно, – посоветовала Ванн Беллу. – Он это отлично придумал.

– Обычно во время сеанса интегрирования и клиент, и интегратор могут прервать поток данных, если клиент решает прервать сеанс или если интегратору надоел клиент. Вам удалось блокировать способность Белла выгнать вас из своей головы.

– Что кажется весьма нечестным, – добавила Ванн.

– Именно, – подтвердил Тони. – Поэтому патч, который я только что загрузил в сеть Белла, удалил вашу возможность прерывать информационный поток. Вы заперли Белла в его голове. А теперь вы сами заперты там. Ну же, попробуйте отключиться.

– Он этого не сделает, – заметила Ванн. – Вы ведь можете блефовать, чтобы вынудить его отсоединиться и тем самым освободить Белла.

– Надо же, об этом я не подумал, – признался Тони. – Ну да, точно.

– Скоро он сам это поймет, – сказал я. – Он же заставлял Николаса Белла убивать его сестру. У меня тут все записано. – Я похлопал себя по голове. – Когда закроется дверь той самой камеры шесть на девять, он окажется там вместе с Беллом.

– Это первое, что делает патч, – сказал Тони. – А вот второе вам точно понравится.

– Подождите, – остановила его Ванн. – Мистер Хаббард, вам по-прежнему нечего сказать?

– Я, честное слово, понятия не имею, что тут происходит, – жалобным тоном ответил Белл. – Я окончательно запутался.

– Хорошо, давайте добавим ясности, – предложила Ванн и повернулась ко мне. – Пригласите наших следующих гостей, пожалуйста.

Через минуту в комнату вошли Май и Джейнис Сани. Ванн поднялась со стула, уступая Май место. Джейнис встала позади бабушки и положила руку ей на плечо.

– Это он? – спросила Май у Ванн.

– Он. По крайней мере, внутри.

– Я не знаю этих двух дам, – сказал Белл.

– И это первая правда, сказанная вами за сегодня, – констатировала Ванн.

– Лукас Хаббард, Май и Джейнис Сани, – представил я. – Их фамилия могла показаться вам знакомой, потому что вы использовали Джонни Сани, их внука и брата.

– Это безумие! – воскликнул Белл.

– Думаю, с нас достаточно прелюдий, – сказала Ванн. – И меня уже тошнит от всей этой бредятины. Так что переходим прямо к делу. – Она толкнула ногой кресло Белла, резко развернув его от стола. – Мы солгали вам о Шварце, – сказала она. – Да, мы действительно арестовали его за убийство и преступный сговор, но он заключил с нами сделку. Он подробно рассказал нам о вашем плане подмять под себя весь хаденский рынок. И его версия событий не сулит вам ничего хорошего. Мы уже готовы отправить в «Акселерант» целый батальон умников-криминалистов. Еще два десятка сейчас возле вашего дома и только ждут моего сигнала, чтобы войти. Ордеров для вас и ваших компаний у нас едва ли не больше, чем народу в штате, чтобы их предъявлять. – Она пнула кресло, и оно даже чуть подпрыгнуло вместе с Беллом. – А вы все продолжаете играть в свою идиотскую игру «Я не Хаббард»! Теперь время для игр закончилось. Поэтому мы сейчас сделаем вот что. Вы прекращаете прикидываться Беллом. – Она указала на Май и Джейнис Сани. – И начинаете рассказывать этим женщинам, что на самом деле случилось с Джонни Сани. Они заслуживают того, чтобы знать. Или вы продолжаете притворяться Беллом, и в этом случае Тони сейчас расскажет вам, на что еще способен его патч. Прошу вас, Тони.