Елена Звездная - Город драконов. Книга третья [litres]

– И кто знает, что вы здесь?

Еще один не самый приятный вопрос. Но, прикинув масштабы сотрудничества прислуги и тот факт, что женская половина рода Арнел также в курсе моего пребывания в поместье, я, поразмыслив немного, ответила почти беззаботно:

– Все.

– Все?! – переспросил лорд Арнел, и в его осипшем голосе послышался рык пробуждающегося льва. – Забавная ситуация, вы не находите? Обычно последним об измене узнает муж, мне же выпало испытать столь малоприятное чувство еще до того, как я связал себя узами брака!

Невероятно, но эта фраза пробудила во мне вовсе не совесть, как должна была бы, а нечто, о существовании чего я даже не подозревала – ничем не обоснованную ярость! Я задохнулась от охватившего меня чувства, судорожно сделала вдох, пытаясь сдержать захлестнувшие меня эмоции, но совершенно неожиданно даже для себя выпалила:

– А вам, лорд Арнел, свойственно, как выяснилось, испытывать все чувства и ощущения еще до брачных клятв и обещаний!

Эта неожиданная вспышка гнева меня откровенно смутила, а вот лорда Арнела, поначалу удивившегося, почему-то крайне заинтересовала. У дракона даже взгляд изменился, и теперь в его глазах появилось нечто такое, от чего я мгновенно посмотрела на камин. Затем на картину. И на книги. Кажется, я готова была смотреть на все, что угодно, лишь бы не на Арнела.

На самом деле упрек главы Вестернадана был справедлив – я действительно проникла в его дом без его ведома. Не незаконно, в этом плане я являлась гораздо куда как более законопослушной, нежели они с Давернетти, но все же гнев лорда Арнела имел вполне обоснованные причины, и как здравомыслящий человек я обязана была это признать. Но мое здравомыслие покинуло меня при одном воспоминании о том, что этот дракон позволил себе еще до брака. И продолжал позволять…

Отвернувшись, я приложила неимоверные усилия в попытке выкинуть из головы полный обожания и любви взгляд лже-леди Карио-Энсан, направленный на дракона, которому… было абсолютно плевать на чувства несчастной девушки. Второй несчастной девушки. Первая уже отдала свою жизнь в попытке спасти того, кто даже не собирался ей принадлежать.

– Анабель, – вдруг произнес лорд Арнел.

– Мне жаль, – все так же не глядя на него, тихо ответила я.

– Вам жаль того, что вы проникли в мой дом? – уточнил дракон.

Тяжело вздохнув, я все же заставила себя повернуть голову, посмотрела на прекрасное мужественное лицо лорда Арнела и пояснила:

– Мне искренне жаль всех тех, кто имел несчастье полюбить вас.

На этой фразе я остановилась, ощутив, как меня окутывает заклинание «Metamorph», созданное профессором Наруа, а значит, мои подельники с успехом преодолели путь, и мне следовало поспешить за ними, пусть даже попытка скрыться уже и не имела смысла, но определенно не утратила актуальность – после всего, что здесь было сказано, менее всего я желала оставаться наедине с лордом Арнелом, особенно сейчас, когда он уже обо всем догадался.

Обернувшись к камину и легко развеяв свое собственное защитное заклинание, я вновь взглянула на лорда Арнела и от всей души пожелала ему:

– Доброй ночи!

И с этими словами я отступила к очагу, усиливая заклинание профессора и практически сливаясь с каменной кладкой закопченного огнем пространства.

Реакцию лорда Арнела на мои слова увидеть не довелось, но боюсь, я не испытывала сожалений по данному поводу. Абсолютно никаких сожалений.

Тайный путь был извилист и загадочен и увлекал как неожиданными поворотами, так и неприятным пониманием – им пользовались. Судя по абсолютному отсутствию пыли и паутины – довольно часто.

Но все это я подмечала механически, не придавая никакого значения, лишь учитывая как данность, не слишком приятную и настораживающую, но данность.

Удивительно, но за весь этот изматывающий день единственным, что действительно окончательно истощило мои силы, стал разговор с лордом Арнелом. И боюсь, я не могла винить за это лишь его одного… или даже просто его. Лорд Арнел был виноват во многом, в том числе и передо мной, но в большей степени он являлся для меня олицетворением воспетого в поэмах и сонетах женского счастья, которое я уже никогда не испытаю.

Слишком богат, слишком красив, слишком высокого положения… все слишком. Чрезмерно. Недостижимо. Несбыточно. И мне казалось, что его недостижимость очевидна, бесспорна, понятна всем, но – императрица, покойная леди Карио-Энсан, несчастная Ширли Аккинли… Они любили, питали надежды, строили планы, и я не понимала этого. В лорда Адриана Арнела действительно можно было влюбиться, но любить и жить? С кем? С тем, кто абсолютно спокойно произносит кощунственное «она может предпочесть и мою постель»?

Я остановилась на миг, чувствуя неимоверное желание вернуться в библиотеку и со всем удовольствием и негодованием действительно отвесить дракону пощечину! Я все еще была безумно зла на него за эти недопустимые слова, но…

Но нет, я прекрасно знала, что едва ли опущусь до подобного, да и буду ли я права в своем негодовании? Мой некогда прекрасный жених Жорж Донел клялся в любви, для которой не будет преград, негодовал, заявляя, что, принимая предложение профессора Стентона, я обрекаю на одиночество не только себя, но и Жоржа, а в результате… заключил новую помолвку спустя всего несколько недель после убедительно высказанных заверений, что никогда и никак не сумеет взглянуть на другую и погибнет без меня. Полагаю, в момент произнесения клятв у алтаря он даже не вспомнил о тех, которые заставил выслушать меня.

Остановившись, я прикоснулась к холодной каменной стене потайного хода, ощущая и накатившую слабость, и чувство опьянения разом. Мысли метались, чувства едва ли поддавались осмыслению, а алкоголя в глинтвейне все же было слишком много для одной окончательно запутавшейся во всем меня.

Дернув головой, я выбросила прочь все мысли о своем несложившемся счастье, о цене мужских обещаний, о разговоре в библиотеке. Внезапно поняла, что с меня достаточно на сегодняшний день разговоров, более чем достаточно…

Тем досаднее было обнаружить всех своих домочадцев за наглым и беспардонным подслушиванием!

Они не дошли до конца потайного пути. Они никуда не дошли! О нет, они стояли, освещенные светом, льющимся из нескольких отверстий в стене, и с живейшим интересом внимали чужой беседе!

И я, ускорив шаг, уже собиралась справедливо укорить их за это, как до меня донесся возглас:

– Лживая, коварная, беспардонная, наглая тварь!

Возглас принадлежал женщине и, боюсь, я уже имела неудовольствие его слышать.

– Потише, не стоит быть столь категоричной. Мисс Ваерти просто очередная мелкая зарвавшаяся дрянь, но мы устраним ее столь же быстро, как и остальных, – произнесла вторая гораздо сдержаннее.