Елена Звездная - Город драконов. Книга третья [litres]

Я не могу пройти через все это снова… Не могу и не желаю. Вот только лорду Арнелу всего этого не объяснишь. Он тоже измотан, его сильно подводит зрение, и, вероятно, при взгляде на меня возникает крайне неприятное ощущение в глазах, у профессора дело доходило до приступа мигрени, но ему было проще, «Dazzle» он наложил сам и сам смог снять. У Арнела такой возможности нет, но, несмотря на испытываемые трудности, дракон сдерживается, и я не желаю даже знать, каких трудов ему это стоит. Все это можно прекратить двумя способами – заставить меня снять заклинание или же убить… опять же меня. Вот только убивать градоправитель Вестернадана не собирался. И я отчетливо понимала еще кое-что – он не собирался покидать мой дом без меня. Его намерения были очевидны.

И не менее очевидным являлось то, что мои намерения никто не станет принимать в расчет. Это дракон. Если он поставил цель – он идет к ней напролом, невзирая на препятствия и сложности. Боюсь, в глубине души лорд Арнел искренне и убежденно полагал, что поступает правильно, не ведая, что нет ничего хуже фанатичного праведника, мечом и огнем вершащего правосудие и не осознающего, что давно не спасает, а губит и убивает.

Я находилась в ужасной ситуации. Объяснять что-либо бесполезно, призывать к доводам разума бессмысленно, а звать на помощь абсолютно некого, да и глупо.

Арнел дракон, а на угрозу все драконы реагируют одинаково – уничтожают.

Но вместе с тем простым драконом лорд Арнел не был. Я вспомнила камин, вспыхнувший в промерзлой студеной гостиной – и дракон не спрашивал, о том, требуется ли мне чтобы он зажег пламя. Нет, он принял решение и осуществил его, считая, что поступает абсолютно правильно. Вспомнила я и о том, как он перехватил мою руку, так мягко и столь же непреклонно, и произнес: «Не надо. Поранишься».

Такая трогательная забота и такое отчетливое осознание – единственным моим оружием против него, единственной брешью в обороне является его забота обо мне.

Одно краткое мгновение на принятие решения.

Грустная мысль о том, что мне жаль этот кабинет… он мне нравился. И стена тоже. И окна… И даже тяжелые зеленые гардины. Совершенно определенно мне будет их не хватать, но выбора нет.

– Воды, – прошептала я, глядя на насторожившегося дракона.

О, он действительно уже неплохо знал меня и да, был настороже, но его подвела самоуверенность и мысль: «А что плохого может быть в стакане воды?» Ничего. Абсолютно ничего. В том-то и проблема, причем не моя проблема.

И когда Арнел, поднявшись, направился к столу, чтобы налить мне воды из графина, я потянулась, подняла с поверхности дивана маленький осколок почившей вазы, сжала его в ладони, и на пол упали уже вовсе не капельки слез – эти были тяжелее, и они падали, алыми кляксами впиваясь в ковер.

– Анабель! – рык, переходящий в рев.

– Transformatio! – очень тихо произнесла я.

Дракон уже начал перекидываться, едва ощутил в воздухе запах моей крови, я лишь ускорила процесс, не позволяя ему ринуться от стола ко мне.

Жуткий рев меняющего форму чудовища и мое:

– Vocantem!

Дом содрогнулся, но ни меня, ни истинный облик лорда Арнела уже было не остановить, и приговором прозвучало последнее:

– Quod vera imago!

И Арнел вырвался прочь, ломая стену и частично крышу, каким-то неведомым образом сумев прикрыть меня крылом от падающих каменных обломков, а затем в небо воспарил огромный черный дракон, собственным ревом вызвав сход снежной лавины, но этого я уже не увидела.

Увы, на этом все моральные силы покинули меня, и я упала на диван, сотрясаясь в уже ничем не сдерживаемых рыданиях.

И, к моему стыду и сожалению, лицезрение всей этой истерии досталось отважному мистеру Илнеру, который, поняв, что из дома через монолитную стену ко мне не пробраться, проник на второй этаж, приставив лестницу к разрушенной стене. А после, пытаясь одновременно и удержать меня, и осмотреть на предмет ранений, громко докладывал о моем состоянии всем остальным, также выбежавшим на двор.

И, о Боже, как же мне было совестно за свой нервный срыв.

Лишь много позже, успокоенная мятным чаем столь существенной концентрации, что он скорее охлаждал, чем согревал, я нашла в себе силы обратить заклинание «Murum», вернула дверь на полагающееся ей место и открыла проход в разгромленный кабинет, но пробыла там недолго – моей целью было лишь захватить писчие принадлежности. Однако я не могла не отметить со всем сожалением, что нам предстоит ремонт, сложный и продолжительный.

За оцениванием имеющихся разрушений и застала меня моя добрая экономка.

– Мисс Ваерти, ступайте в спальню, простынете еще, – укрывая мои плечи пуховой шалью, попросила миссис Макстон.

Возражать я не стала и покинула место, в котором по моей вине мистерам Уоллану, Оннеру и Илнеру предстояло трудиться до глубокой ночи, спасая от снега и ветра книги, картины, предметы мебели. Все следовало перенести в другие комнаты, а утром отправляться в город и искать каменщиков, стекольщиков и плотника – стеллажи пострадали столь основательно, что проще было заменить их на новые, нежели пытаться отремонтировать старые.

«Уважаемый лорд Арнел,

Искренне благодарю Вас за откровенный разговор и возможность прийти к определенным ответам и выводам».

– Мисс Ваерти, дорогая, вам бы следовало лечь спать, – оторвавшись от чтения вечерней газеты и взявшись за вязание, произнесла миссис Макстон.

О да, следовало бы, но до того необходимо было предпринять все возможное, чтобы ситуация, подобная сегодняшней, более не повторилась.

И я вновь вернулась к письму:

«Полагаю теперь, когда Вам известен Ваш враг и масштаб возникших затруднений, Ваша жизнь наполнится событиями, решениями, реализацией решений и всем тем, чем обязан заниматься ответственный градоправитель на своей ответственной должности. Я от всего сердца сочувствую Вам и догадываюсь, что впереди Вас ждет непростая битва за независимость Вестернадана и каждого дракона в империи, но, учитывая все, что мне известно о Вас и лорде Давернетти, убеждена, что вы справитесь. И все же позволю себе дать дружеский совет – не стоит строить город, из которого законодательно нельзя уехать. Если Вы действительно с ответственностью и заботой относитесь к Вестернадану, приложите все силы для того, чтобы он стал не ужасающей тюрьмой, а тем городом, в котором хочется жить».

Это был здравый совет. Здравый, и я знала, вполне рациональный – наше правительство, о котором, увы, ныне я не могла думать без содрогания, проводило политику привлечения жителей в отдаленные северные районы нехитрыми, но эффективными методами – к примеру, снижением налоговых ставок, повышением зарплат, уменьшением количества лет трудового стажа для получения пенсии. Способов было множество, и люди с энтузиазмом селились в подобных городах на окраинах империи, принося благоденствие и процветание в ранее пустынные земли, так что… сделать Город Драконов местом, в котором захотят жить, не представлялось мне сложной задачей.