Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

Щеки ангела снова покраснели.

– Я и не собирался. Умеешь же ты быть занозой в заднице. Тебе это известно?

Брайс бедром закрыла дверцу шкафа и отправилась к себе.

– Уж лучше быть занозой в заднице, чем извращенцем, повсюду сующим нос, – ехидно бросила она, обернувшись через плечо.

Рычание Ханта она слышала, даже уединившись в ванной.

Утро перевалило за середину, и в его свете река Истрос отливала синевой. Ее вода была достаточно прозрачной, позволяя увидеть белесые скалы, обломки камней и гибкие травы. Там же покоились редкие вещицы, по разным причинам оказавшиеся на дне. А таких вещиц за несколько веков существования Города Полумесяца накопилось достаточно. За ними охотились стервятники разных пород, зарабатывающие себе на жизнь вылавливанием редкостей.

Ходили слухи, что однажды городские власти задумали ввести крупные штрафы для каждого, кто вздумает что-либо бросить в реку. Узнав об этом, стервятники подняли страшный шум. Речной Королеве не оставалось иного, как наложить вето на обсуждаемый закон.

Над головой пролетали ангелы, ведьмы и крылатые оборотни. Все старались держаться подальше от туманного сумрака Костяного Квартала. Жуткая дождливая ночь сменилась приятным весенним утром. Трудно верилось, что с наступлением темноты вода в реке становилась черной и на ее поверхности подрагивали отражающиеся огоньки.

Брайс хмуро следила за большущим голубым крабом. Он ковылял по песчаной кромке рядом с бетонным причалом, перебираясь через груды пивных бутылок – остатков вчерашних попоек на берегу.

– Ты когда-нибудь бывал в русалочьем городе?

– Нет. – Хант шевельнул крылом, коснувшись ее плеча. – Мне достаточно небес и суши.

День обещал быть теплым, но от речного бриза веяло холодом.

– А ты? – в свою очередь спросил ангел.

Руки Брайс терли гладкие рукава старой кожаной куртки Даники. Она пыталась согреться за зябком ветру.

– Меня туда пока не приглашали.

Не ее одну. Речные обитатели отличались невероятной скрытностью. Тех, кто видел Голубой Двор, как именовали подводный дворец, можно было пересчитать по пальцам. Раз в день туда отплывала стеклянная подводная лодка, привозившая немногочисленных приглашенных. Она же потом отвозила их обратно. Отважные ныряльщики, полагавшиеся на естественные возможности легких, и не менее отважные аквалангисты не решались самовольно погружаться на дно Истроса. Встреча с подводными обитателями почти всегда означала смерть.

В двухстах ярдах от причала вдруг появилась темно-рыжая голова, затем над водой взметнулась мускулистая рука, частично покрытая чешуей. На солнце блеснули длинные серые ногти.

– У тебя есть знакомые русалки? – спросил Хант.

– Была одна, – усмехнулась Брайс. – Жила в нескольких комнатах от нашей, когда я училась на первом курсе. Отжигала на вечеринках сильнее, чем все мы, вместе взятые.

Русалы и русалки обладали способностью на какое-то время принимать человеческий облик. Но если их пребывание на суше затягивалось, превращение становилось необратимым. Их чешуя засыхала и отваливалась, становясь пылью, а жабры полностью усыхали. Русалке, учившейся в университете, администрация установила в комнате громадную ванну, чтобы ей не тратить время на ежедневное погружение в Истрос.

К концу первого месяца комната русалки стала местом постоянных вечеринок, в которых Брайс с Даникой и Коннор с Торном принимали самое активное участие. А к концу первого курса пол в комнате русалки и в коридоре был настолько испорчен, что всем выписали ощутимый штраф.

Брайс постаралась вытащить письмо с уведомлением раньше родителей и тихо заплатила штраф сама, из денег, заработанных летом на продаже мороженого.

Данике повезло меньше. Письмо дошло до Сабины. Та заплатила штраф, после чего заставила дочь все лето работать мусорщицей на Лугах Асфоделя. «Раз ты вела себя как куча мусора, вот и торчи целыми днями среди мусорных куч», – заявила она Данике.

Естественно, что на карнавал по случаю Дня осеннего равноденствия Брайс и Даника явились в костюмах мусорных баков.

Вода в Истросе была достаточно прозрачная, а потому Брайс и Хант могли следить за русалом. Он подплыл ближе. Красновато-коричневые чешуйки его хвоста, как зеркальца, ловили солнечный свет. Их пересекали черные полосы. Этот узор продолжался до туловища и рук. «Водяной тигр», – подумала Брайс. Кисти рук и грудь сильно загорели. Видно, русал любил погреться на солнце, найдя себе потайную бухточку или нишу.

Его голова высунулась из воды. Когтистые руки откинули налипшие на лоб темно-рыжие волосы.

– Давненько не виделись, – произнес русал, улыбнувшись Ханту.

Хант тоже улыбнулся подплывавшему русалу:

– Рад, что новый важный титул не помешал тебе подняться на поверхность.

Русал махнул рукой, показывая, что титул ничего не изменил в его жизни.

– Познакомься, это Тарион Кетос, – сказал Хант, подзывая Брайс. Она подошла к кромке причала. – Старый друг.

– Всяко помоложе тебя, – сказал Тарион, снова улыбнувшись ангелу.

– Рада с вами познакомиться, – вежливо улыбнулась русалу Брайс.

– А уж как я рад, – признался Тарион, и его светло-карие глаза вспыхнули.

«Боги, образумьте его», – подумал Хант и, откашлявшись, сообщил:

– У нас к тебе официальное дело.

Тарион проплыл последние несколько футов. Взмах хвоста сбросил беспечного краба с нагромождения бутылок в воду. Уцепившись когтистыми руками за бетон, русал легко вытащил свое массивное тело из воды. Жабры под ушами закрылись. Он переключился на дыхание носом.

– Садись, Длинноногая, – подмигнул он Брайс, хлопая ладонью по мокрому бетону. – Расскажешь мне о вашем деле.

– От вас только и жди беды, – хихикнула Брайс.

– Беда – одно из моих имен.

Хант округлил глаза, однако Брайс без страха уселась рядом с русалом. Подол ее зеленого платья быстро намок, на что она не обратила внимания. Более того, она скинула бежевые туфли на высоком каблуке, погрузила ноги в воду и поболтала ими, подняв фонтанчики брызг. В другое время Хант мигом оттащил бы ее от берега и отчитал бы за беспечность. За четыре года службы в Городе Полумесяца он успел насмотреться на жертв беспечных игр с Истросом. Не успеешь оглянуться, как тебе ногу оттяпают (это в лучшем случае). Но рядом с Тарионом за ноги Брайс можно было не опасаться. Ни один речной хищник сюда и близко не подплывет.

– В Тридцать третьем служишь или во Вспомогательных? – поинтересовался у Брайс Тарион.

– Я нигде не служу. Я консультант у Ханта – по делу, которым мы оба занимаемся.

– А как твой дружок относится к работе со знаменитым Умброй Мортисом?