Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

Брайс посмотрела на Флинна с Декланом и по их серьезным лицам поняла: они ей не союзники.

– Этого я тебе никогда не прощу, – прошипела она Рунну. – Я никогда…

– Вопрос исчерпан, – сказал Сандриеле Рунн.

Он потянул Брайс к выходу. Его друзья встали по бокам. Хант жадно вглядывался в ее лицо, стараясь запомнить каждую черточку. Даже искаженное отчаянием и гневом, оно оставалось прекрасным.

Брайс упиралась, отбиваясь от брата.

– Хант, – дрогнувшим голосом произнесла она, протянув к нему руку, – я найду способ.

Поллукс захохотал. Сандриела со скучающим видом отошла.

Но Брайс продолжала тянуться к нему вопреки усилиям Рунна вывести ее наружу.

Хант смотрел на ее руку с растопыренными пальцами. В глаза, полные отчаянной надежды. Никто никогда за него не вступался. Такое и в голову бы никому не пришло.

– Хант! – Брайс дрожала всем телом. Ее пальцы напряглись. – Я найду способ тебя спасти.

– Прекрати, – велел ей Рунн, обхватив за талию.

Сандриела пошла к дверям, за которыми ее ожидал кортеж.

– Принц, напрасно ты не перерезал своей сестрице горло, когда у тебя был шанс, – бросила она Рунну. – Говорю это по собственному опыту.

Поллукс толчком заставил Ханта двинуться вперед. В вестибюле слышались судорожные рыдания Брайс.

Она не прекратит бороться за него, не оставит надежд его освободить. И тогда Хант решился на отчаянный шаг, хотя каждое слово разрывало его на части.

– Я тебе ничего не должен, и ты мне ничего не должна. Больше не пытайся меня искать.

Брайс продолжала твердить его имя, словно он был единственным в этом вестибюле, в этом городе, на этой планете.

Ханта затолкали в бронированную машину. Его цепи прикрепили к металлическим стенкам. Ухмыляющийся Поллукс занял место напротив. Водитель приготовился к пятичасовой поездке в город посреди Псаматской пустыни, где вскоре начнется Встреча. И только тогда Хант втянул в себя спертый воздух.

Рунн видел погрузку Ханта в бронированную машину, видел ухмыляющегося Поллукса и их отъезд. Вестибюль постепенно пустел, знаменуя конец эпизода, едва не обернувшегося катастрофой.

Брайс упрямо вырывалась. Потом Рунн разжал руки. Сестра клокотала от ненависти, искажавшей ее лицо.

– Этого я тебе никогда не прощу, – повторила она.

– Ты хоть представляешь, как Сандриела обращается со своими рабами? – холодно спросил Рунн. – А знаешь, кто находился рядом с нею? Поллукс Антониус, этот долбаный Молот.

– Знаю. Хант мне все рассказал.

– Тогда ты просто редкостная идиотка. – Брайс двинулась на него, но Рунна это не испугало. – Я не стану извиняться за то, что защищал тебя. И от Сандриелы, и от себя самой. Я сделал то, что должен был сделать. Хант был твоим… Не имеет значения, кем он был. Но меньше всего ему хотелось бы, чтобы ты…

– Вали отсюда. – У нее сбилось дыхание. – Вали с глаз моих долой.

Рунн кивнул в сторону дверей вестибюля:

– Желаешь пожаловаться – иди ищи слушателей. Едва ли найдешь того, кто с тобой согласится.

Руки Брайс сжались в кулаки. Казалось, она сейчас бросится на Рунна, вопьется в него ногтями и разорвет в клочья. Но она лишь плюнула брату под ноги и пошла туда, где к фонарному столбу был прицеплен ее скутер. Забравшись в седло, она запустила мотор и умчалась.

– Ну и дела… – тихо сказал Флинн.

Рунн ртом втянул воздух. Ему не хотелось даже думать о том, какого рода сделку заключила его сестрица с колдуньей, чтобы получить столько денег.

Деклан качал головой. На лице Флинна читалась досада и даже боль.

– Почему ты нам не говорил? Значит, она – твоя сестра? И наша, так сказать, принцесса?

– Никакая она не принцесса, – огрызнулся Рунн. – Король Осени не признавал и не признает ее своей дочерью.

– Почему? – удивился Деклан.

– Потому что она – его побочный ребенок. Потому что он терпеть ее не может. Наверное, есть и другие причины.

Он не мог и не хотел рассказывать друзьям свои доводы на этот счет. Пророчество Оракула не пугало его, пока он не узнал о существовании сестры. Тогда в нем укоренился страх. Если Брайс удостоится титула принцессы… Он хорошо представлял перспективу: на нем королевский род прервется, а если Брайс станет официальной наследницей… Такого Рунн допустить не мог ни в ближайшем, ни в отдаленном будущем. Он поклялся сделать все, только бы уберечь сестру от этой участи, даже если мир и возненавидит его.

Хмурые лица друзей требовали объяснения.

– Мне было приказано никому не говорить об этом, – отрезал Рунн. – Даже вам.

– Думаешь, мы бы разболтали всем и каждому? – спросил Флинн.

– Нет. Но король мог пронюхать, а я не хотел рисковать. Да и она не хотела, чтобы другие знали об этом.

Рунн счел такое объяснение достаточным. Сейчас не время и не место обсуждать это.

– Мне нужно с ней поговорить.

Рунн не знал, что́ выйдет из их разговора и справится ли он с последствиями.

Брайс поехала к реке. К аркам Черного причала. Когда она туда добралась, уже стемнело. Она привязала скутер к фонарному столбу. Вечер выдался прохладным. Кожаная куртка Даники была как нельзя кстати. Брайс встала на темном причале и стала смотреть в сторону другого берега Истроса.

Потом она опустилась на колени, склонив голову.

– Все так дерьмово, – прошептала она, надеясь, что ветер перенесет ее слова туда, где за стеной тумана скрывались склепы и мавзолеи. – Даника, все на редкость дерьмово.

Она потерпела неудачу. Полную, сокрушительную неудачу. А Хант… Хант…

Брайс спрятала лицо в ладонях. Исчезли все звуки, кроме ветра, шелестящего в кронах пальм, и плеска волн о причал.

– Жаль, что тебя нет рядом, – наконец призналась Брайс. – Мне каждый день тебя не хватает, но сегодня особенно.

Ветер утих. Пальмы перестали шелестеть. Даже река замерла.

И вдруг ее обдало холодом, пробрав до костей. Все чувства Брайс – человеческие и фэйские – мгновенно обострились. Она всматривалась в туман, ждала черную лодку и молилась, чтобы та показалась. Брайс настолько погрузилась в ожидание, что не увидела надвигающейся опасности.

Кристаллос появился из теней. Из ниоткуда. Разинув пасть, он кинулся на Брайс и столкнул ее в черную воду.

Куда ни повернись – наткнешься на когти и зубы. Они вгрызались в нее, рвали одежду, тащили на дно. Река была угольно-черной. И никого. Совсем никого, кто увидел бы, что́ с нею.

Ей обожгло руку, и она закричала, глотая воду.

Потом хватка когтей ослабла.

Брайс отбивалась руками и ногами. Наугад. Она не знала, куда плыть, и легко могла оказаться совсем не там, где намеревалась.

Что-то схватило ее за плечо и куда-то потащило. Брайс хотела закричать, но в легких не осталось воздуха.