Сара Маас - Дом Земли и Крови [litres]

Посетители клуба шептались за его спиной, но он смотрел только на Брайс. Она сидела в закутке между двумя колоннами, потягивая из стакана прозрачную жидкость. Вероятно, водку или джин. Что именно – ему было не распознать.

Вскоре Брайс заметила его присутствие.

– Как тебя впустили? – спросила она, глядя на него сквозь обод стакана.

– Если не ошибаюсь, это общедоступный клуб.

Брайс ничего не ответила. Хант вздохнул и уже собирался сесть и произнести извинительную речь, как вдруг почувствовал запах жасмина и ванили.

– Простите, господин… – послышалось рядом.

Только сейчас он заметил, что к закутку подошла красивая фавна, одетая в белую майку на лямках и белую же юбку. Юбка была достаточно короткой, позволявшей разглядеть длинные полосатые ноги фавны, оканчивающиеся изящными копытами. Вьющиеся волосы, убранные в пучок, почти закрывали изогнутые рожки. Коричневая кожа отливала золотыми блестками, которые вспыхивали в мерцании клубных светильников. Фавна была просто красавица.

Юнипера Андромеда, балерина и подруга Брайс. Хант читал и ее досье. Танцовщица поочередно взглянула на Ханта и Куинлан:

– Надеюсь, я вам не помешала.

– Он уходит, – заявила Брайс, отхлебнув из стакана.

– Вообще-то, я только что пришел, – сообщил Хант, входя в закуток. – Рад с вами познакомиться. Хант, – представился он, протягивая фавне руку.

– Я знаю, кто вы, – хрипловатым голосом ответила Юнипера.

Пожатие ее руки было легким, но ощутимым. Брайс долила в стакан прозрачной жидкости из графина и сделала большой глоток.

– Ты заказывала еду? – спросила Юнипера. – У меня недавно окончилась репетиция. Я зверски хочу есть.

Худощавое тело фавны было сильным и мускулистым, а ее внешняя хрупкость – обманчивой.

– У меня жидкий обед, – ответила Брайс, снова поднося стакан к губам.

Юнипера слегка нахмурилась и тут же спросила Ханта:

– А вы хотите есть?

– Еще как!

– Можете заказывать что пожелаете, вам всё приготовят. – Она махнула рукой, подзывая официантку. – Принесите мне вегетарианский бургер без сыра, с прослойкой картошки, поджаренной только на растительном масле. И два куска пиццы с соевым сыром… Я не ем продуктов животного происхождения, – закусив губу, пояснила Ханту Юнипера.

Фавны считали мясо и молочные продукты отвратительными. Молоко в их представлении существовало только для вскармливания младенцев.

– Я понял, – ответил Хант. – Вы не возражаете, если я закажу себе нечто… менее вегетарианское?

Он десятками лет сражался бок о бок с фавнами. Были и такие, кто не переносил одного вида мяса. Иные относились вполне терпимо. Но спросить никогда не мешало.

Юнипера молча кивнула.

Улыбнувшись официантке, Хант сделал заказ:

– А мне, пожалуйста, принесите… стейк на косточке и жареную зеленую фасоль.

«Будем надеяться, фавна не упадет в обморок», – подумал он и посмотрел на Брайс. Та глотала спиртное, будто протеиновый коктейль.

Брайс сегодня не обедала. Утром Хант следил за нею сквозь приоткрытые шторы. Брайс проспала. Она выскочила из спальни, в ярко-розовом лифчике и таких же трусиках, и принялась торопливо собираться. Чувствовалось, ей не до завтрака. Еды на работу она не принесла и ничего не заказывала. Получалось, она не ела со вчерашнего дня.

– А этой девушке, будьте добры, принесите баранью котлету с рисом, жареным нутом и маринованными огурчиками. Спасибо.

Хант несколько раз следил за походами Брайс в ближайшую закусочную, откуда она возвращалась с пакетами, содержимое которых он точно установил по запаху.

Брайс открыла рот, но официантка уже исчезла. Юнипера нервозно посматривала на нее, словно знала, что будет дальше.

– Может, ты меня еще и с ложки будешь кормить?

– Что?

– Если ты большой, рослый придурок, это не дает тебе права решать, когда мне есть и как заботиться о моем теле. В нем живу я, а не ты. И я лучше знаю, когда я хочу есть. Так что оставь свои агрессивные собственнические замашки при себе.

Юнипера шумно сглотнула.

– Тяжелый день на работе? – спросила она у Брайс.

Брайс снова потянулась к стакану, но Хант ее опередил, схватив за руку и не дав влить в себя очередную порцию спиртного.

– Руку убери! – зарычала она.

– Не надо повторять чужие штампы.

Глаза Брайс сердито вспыхнули.

– У тебя был паршивый день, и ты пришла утопить все его тяготы в водке? – усмехнулся Хант.

Он выпустил ее руку и быстро схватил стакан.

– Надеюсь, что ты хотя бы разбираешься в этом пойле.

Хант принюхался. Затем отхлебнул:

– Так это же вода!

– Я не пью, – прошипела Брайс, сжав пальцы в кулак.

– Это я пригласила Брайс сюда, – сказала Юнипера. – Мы давно не виделись. А у меня здесь назначена встреча с артистами нашей труппы. Вот я и решила прийти пораньше и повидаться с Брайс.

– Почему ты завязала с выпивкой? – спросил Хант.

– Ты же Умбра Мортис. Мог бы догадаться. – Брайс встала, вынуждая подняться и Юниперу. – Хотя если ты мог подумать, будто я убила свою лучшую подругу, с догадливостью у тебя напряг.

Хант возмущенно фыркнул.

– Я навещу туалет, – объявила Брайс.

Она растворилась в толпе танцующих. Хант не выпускал ее из виду. Брайс пробиралась к двери, видневшейся в дальнем конце зала, между колоннами.

Юнипера изменилась в лице:

– Я пойду с нею.

Фавна ушла. Хант стал следить за ее быстрой, легкой походкой. Двое мужчин тоже уставились на фавну. Юнипера не обратила на них внимания. Она догнала Брайс посреди танцевального пространства, остановила. Лучезарно улыбнувшись, Юнипера принялась что-то говорить, указывая на их закуток и обводя рукой зал. Лицо Брайс оставалось холодным как камень. Даже холоднее. Видя такое лицо, мужчины не рисковали к ней приближаться.

– Если она разозлилась на тебя, мне от этого только радостнее, – послышался знакомый мужской голос.

Хант не стал надевать маску учтивости.

– Лучше скажи, тебе удалось что-то найти?

Наследный принц вальбаранских фэйцев прислонился к ограждению закутка. Сверкающие синие глаза безотрывно следили за родственницей. Хант не сомневался: Рунн окружил себя тенями, чтобы незаметно подойти сюда.

– Ничего. Мне позвонил владелец клуба и сообщил, что Брайс здесь. Я помню, в каком состоянии она покидала место убийства. Вот и решил убедиться, что с нею все в порядке.

Рунн был прав. Хант не стал с ним спорить.

Принц указал на Брайс и Юниперу, неподвижно стоящих среди танцующих:

– Наверное, ты знаешь. Раньше она обожала танцевать. Мечтала быть балетной танцовщицей, как Юнипера. Но в балете свои критерии. Поэтому Брайс танцевала просто так. Для себя.

Этого Хант совсем не знал. В досье Брайс ни слова не говорилось о ее увлечении танцами.