Ася Михеева - Восьмой ангел

— А ты не уходи, не уходи, избил человека — и в сторонку?

«Кому пришло в голову перешивать монголоида на европеоида?» — озадачился Михаил и послушно потянулся за низеньким, тут его кто-то дернул за плечо в обратную сторону.

— Дядя, ты чей? — спросил у него через плечо новый голос. — Мы тебя не знаем!

— Держи провокатора! — рявкнули с другой стороны. Вокруг стало как-то людно, Михаила снова отпихнули спиной вперед, он крутнулся, врезавшись в стоящую разинув рот даму с какими-то пакетами, и, не успев обернуться, подпрыгнул от ужаса, безошибочно узнав звук тераимпульсника — его, и один раз услышав, не забудешь, а Михаил два года ходил на спецкурс по криминальным субкультурам, который включал, в том числе, и основные типы оружия.

Тераимпульс в толпе! Матерь божия!

Дальше тело Михаила действовало абсолютно самостоятельно, он схватил даму с пакетами за пояс и вместе с ней тигриным прыжком ринулся за прозрачную низенькую лавку, по бокам которой ветвились гидропонные цветочки.

Дама в полете начала брыкаться, они приземлились, и дальше окружающий мир абсолютно потерял всякое значение, потому что в левом запястье случилось что-то ослепительно белое, стремительно ударило в локоть, из локтя — в плечо, из плеча ветвистым разрядом обняло всю грудную клетку, прямо в голове ударил большой деревенский колокол и рёв завис на максимальной громкости. Дыхание остановилось.

Через какое-то время вдохнуть все-таки удалось, но тут дама заворочалась и дернула Михаила за придавленную руку. Ударило повторно, он изо всех сил рванулся, врезался спиной в стену коридора, рука выдернулась, инфразвук в ушах чуть приослаб, послышались какие-то вопли и перекрывающий все девичий крик:

— Мама! Мамочка!

— Крыся! — сдавленно запричитала дама рядом с Михаилом.

— Лежать! — прохрипел Михаил. — Лежать!

К счастью, оказалось, что, пока Михаил предавался экзистенции на фоне повторного перелома, основные события успели произойти. Окровавленный мужичок исчез, а пытавшийся выдать себя за европеоида выстрелил в потолок, разумно полагая, что от человека с тераимпульсником все разбегутся. Однако рециклеры кинулись, наоборот, отнимать прибор, один остался без руки, второго располосовало пополам: прямо над головой Михаила и женщины с кульками по стене шла дымящаяся полоса. Одному из бородачей в форме сожгло кожу на голове, волосы горели, его тушили, а на стрелке верхом сидела рычащая Цо, заломив ему обе руки к лопаткам одной рукой, а в другой держа уже поставленный на предохранитель тераимпульсник. Какая-то девушка металась, спотыкаясь обо всех, и кричала:

— Мама, ты где?!

— Крыся, Крыся, ты цела?.. — стонала женщина рядом с Михаилом.

Где-то орала сирена воздушно-вакуумной тревоги. С потолка сипело. Михаил попытался сесть и не преуспел.

Более или менее он начал воспринимать реальность, когда сидящий рядом с ним человек бесцеремонно поднял его руку за локоть, обмотал чуть выше какой-то плотной широкой полосой и со щелчком ее заклеил. Гул в ушах мгновенно исчез. Тугой кокон на ребрах, не дающий вздохнуть, тоже растворился.

— Это что вы такое сделали? — неожиданно для себя совершенно ясным голосом спросил Михаил.

— Блокировка нервных импульсов. Поживите пока без руки, молодой человек, — сказал седой человек с кустистыми бровями. Дама с кульками исчезла, толпа исчезла, Цо исчезла. «Померещилась она мне, что ли?» — растерянно подумал Михаил. Посреди коридора стояла стремянка, на самом верху которой лицом к потолку стоял человек в форме внешних ремонтников и кричал в браслет:

— С моей стороны больше не сифонит!.. Заливаю!

— Вторую руку покажите? Порядок. Вставайте. Так, так, аккуратненько.

Как-то очень быстро Михаил оказался в откровенно медицинском помещении — его посадили за стол в удобное кресло, безвольно висящую руку уложили на стол, сверху появился сканер на ножках, потешно напоминающий сервировочный стол на одну кофейную чашку. Седой подвигал сканер туда-сюда от локтя до пальцев, остановил на запястье, поразглядывал, поцокал языком.

— Вдребезги, молодой человек. Как у дряхлого старика. Буду взрезать и складывать.

Он посмотрел в сторону дверей и крикнул:

— Эй, там есть хоть кто-нибудь или все в ожоговой? — послушал, покачал головой.

— Я вам поставлю ширмочку, уж извольте сидеть тихо и не подглядывать, а то еще в обморок упадете. Стульчик удобный, откиньтесь прямо сейчас, чтобы в процессе не ерзать…

Михаил непроизвольно считал уверенные интонации специалиста, который видит перед собой привычное поле деятельности, и приободрился. Покосился на полную отключалку нервов с невольной благодарностью — на Китеже болевую чувствительность принято было отключать точечными накладками на шее, и оперируемая в колене нога могла за милую душу чесаться где-нибудь в области пятки. А тут — нет руки, и все.

В двери показалась женская фигура.

— Доктор Рейхо, я не помешаю?

— Смотря что ты планируешь делать, Кристинка…

— Мне надо с приезжим поговорить, ну на минуточку!

— Вот если ты, дорогая, сможешь с ним потолковать не минуточку, а хотя бы минут пятнадцать, — сказал доктор, бренча инструментами и щелкая какими-то тумблерами, — я тебе буду прямо даже очень благодарен… Сможешь? Тащи табуретку, садись к нему поближе, ко мне спиной, и не смей поворачиваться, пока я не разрешу…

Он выставил на стол прямо через руку Михаила устойчивую конструкцию с непрозрачной ширмой, подтянул свет, подрегулировал собственное сиденье, вынул упаковку — видимо, одноразовых или стерилизованных — инструментов, надел прозрачную маску с проводами воздуховодов, погрузил руки в какой-то аппарат (тот засветился и зажужжал) и буркнул из-под маски:

— А теперь, Кристинка, болтай и не смей молчать.

Вынул руки, которые стали ярко-синими до локтя, коленом выключил аппарат и исчез из Михаилова поля зрения за ширмочкой.

— Вас как зовут? — спросила Кристина, улыбнулась, вдохнула, некрасиво изогнула рот и завыла.

Заболтать ее удалось не сразу, шок все-таки серьезный. Доктор ругался из-за ширмочки, но прерываться ему было совсем уж не с руки («Однако какой мощный каламбур», — подумал Михаил), Кристина плакала, Михаил гладил ее по коленке — при прочих равных очень и очень изящной коленке — здоровой рукой и болтал как мог. Минуты через четыре Кристина наконец смогла отвечать, что это их с матерью понесло именно по тому переходу, и сколько лет исполнилось Кристининой племяшке, которой они набрали подарков, и почему отец не смог отпроситься со смены, и что он придет уже через три часа, и, конечно, ему все расскажут, и легко представить, как он испугается, а работает он на челноке, и да, ворчит постоянно, что гравитовекторы все старые, и нет, челноки снимают для ремонта по графику, ну кроме, конечно, откровенных аварий, но отец говорит, что надо бы намного чаще.