Ася Михеева - Восьмой ангел

— Ах вот что произошло! — обрадовалась Цо. — У меня-то включился рефлекс вырубить террориста, и я вообще не отследила, где ты есть. Форма доложила, что ранен, но стабилен, а потом у меня начали отбирать задержанного… Вот я и отвлеклась.

Утром, когда Михаил с Цо кое-как разлепили глаза и потащились искать завтрак, сударыня Стуц сидела в своем креслице у стойки и вязала очередной шнурок.

— Сударыня Цо, — окликнула она, — сударь Замошский! Вам на двоих пришло приглашение. Вот, — и она выложила на стол красивую открытку, уклеенную объемными цветами.

— Как приятно, — сказала Цо, разглядывая открытку, — обещают угощение.

— О, — оживился Михаил и очень искренне облизнулся.

— Эх, это только вечером. Спасибо, сударыня Стуц!

Вопреки ожиданиям Михаила, столовая выглядела совершенно обыденно — люди входили, выходили, толкались в очереди, кто-то хохотал. Почти посередине, за тремя сдвинутыми буквой «П» столами, стояли графины с морсом и — ничего себе! — огромный торт. Меньше бросались в глаза, но занимали все место на столе тарелки с разноцветными овощами, фруктами, какая-то рыбная нарезка на множестве маленьких тарелочек. За столом сидела лицом к двери знакомая крупная женщина со шрамом, вокруг нее — пара очень молодых парней, еще две женщины средних лет, очень дряхлый старичок и старушка — на вид пободрее, но рядом с ее стулом ждали ходунки. Подошел и сел лысый мужчина средних лет. Люди, сидевшие спиной к двери, обернулись, приветственно замахали руками — они как раз все оказались молодыми, нарядные мужчины и женщины не старше лет двадцати пяти.

— С днем рождения! — радостно вскричал Михаил от самых дверей.

— Спасибо, спасибо! — вскричала молодая женщина. — Садитесь скорее.

— А мы без подарка, — огорченно подхватила Цо.

— Ничего, ничего, дорого внимание!

Михаил деликатно присел и внимательно обозрел компанию. У старичка шрам на лбу, почти скрытый морщинами, у старушки — скромная зарубка под левым глазом. Видимо, кворум.

Молодежь громко захохотала. Один из юношей встал и начал нараспев читать стихи. Михаил взял ложку, отковырял от своего куска марципановую розу и сунул в рот, постаравшись оставить в бороде как можно больше крошек: я ем, ем.

— Спрашивайте, — вполголоса сказала Цо.

— На каком основании ты считаешь себя донором? — сухо спросила старушка.

Цо моргнула, открыла рот, но Михаил ее перебил:

— Это ритуальный вопрос. Мы приезжие. Мы объективно не можем правильно отвечать на вопросы, заданные в ритуальной форме. Спросите прямо.

— Он прав, — сказала большая женщина. — Проще: почему ты нанесла себе шрам?

— Я не наносила, — ответила Цо, — это… Это память. Остаток.

— Еще прямее, — сказал Михаил с нажимом, — спросите ее об этом же, но совсем прямо, оскорбительно прямо.

— Могу и оскорбительно, — фыркнула старушка. Над ее головой юноша разливался соловьем о красоте и профессиональной компетентности именинницы. — Сколько жизней спасено лично тобой?

— Ха, — с облегчением выдохнула Цо, — это совсем другое дело! Знаете, я буду перечислять, а вы сами принимайте коэффициенты, хорошо?

— Какие коэффициенты? — подняла бровь старушка.

— Коэффициенты участия, — пояснила Цо. — Во-первых, три операции по киднеппингу. Бригада наша, пятнадцать человек, включая координаторов, освободили женщину, мальчика и последний раз троих детей. Во-вторых, нет, армейское не считается… тогда, во-вторых, уже когда я работала на Капитолию, участвовала в перезахвате гражданского судна, семьдесят гражданских пассажиров, команда восемь человек, нас работало, э-э, в поле одиннадцать и координаторы, разумеется, трое. В-третьих, — она нахмурилась, — была операция по перехвату корабля с камикадзе, там не все пошло гладко, меня они взяли в заложники, но наши все равно справились. Нас было семнадцать с координаторами. Четверо погибли. А, цена вопроса — эти психи шли тараном на станцию, где-то сто пятьдесят тысяч человек. Ну, я думаю, что большинство успело бы эвакуироваться, тревогу мы подняли.

— Ты была в заложниках, а захват все равно произошел? — дребезжащим голосом спросил старик.

— Ну а как? — недоуменно сказала Цо. — Мне все отрастили потом, только шрам психолог посоветовала оставить, чтобы лицо совсем уж чужим не казалось.

— «Ну а как», — повторила старушка.

— Меня с тех пор с боевых операций сняли, — извиняющимся тоном добавила Цо, — в уголовных расследованиях тоже люди нужны. Хотя нет же! Забыла! Когда мне было семь, меня опускали на веревке в колодец. За ноги. Там мальчик маленький упал, а взрослые в жерло не проходили.

— Донор, — продребезжал старичок.

— Донор, — согласилась крупная женщина.

— Зачем ты таскаешь с собой попа?

— Кого?

— На Китеже мужчины не бреются, — сказал Михаил, — только подстригаются. У нас считается, что так красиво. А по ритуальным местам я хожу потому, что их изучаю.

— А, — сказала старушка. Молодежь захлопала, оратор сел, встала девушка с маленькой гитаркой и затянула песню. К столу подбежал мальчик лет двух. Парень рядом с крупной женщиной посадил его себе на колени и вручил ложку.

— А почему бородатые носят шрамы? — спросил Михаил. — Я специально посылал запрос коллегам, на Зихао нет такой традиции. Наоборот, у них народный стереотип, что смоковчанин — богатый, заносчивый, невоспитанный бородач в дурацких шрамах во все лицо.

— Понтуются, — злобно сказала крупная женщина, — одно время даже срабатывало.

— А-а, понятно, знакомый механизм, — удовлетворился Михаил.

— Теперь спрашиваю я, — строго сказала Цо. — Вы, видимо, сознаете, что у вас объективно управление станцией, прежде всего финансовой стороной, ушло вразнос — похоже, сразу после войны. За четыре дня точнее не разберешься. Вы не первые, кто сидит на золотой жиле, а отправлять по десятку подростков из каждого поколения в зоны первой пятерки на кондиционированное финансовое и социальное управление не догадывается. Но это потом. Сейчас вам нужна экстренная помощь, собирайте заявку на консультанта по независимому самостоятельному управлению, ссылку на форму я скину прямо сейчас — вот, снимите код с моего планшета — нужно не меньше десяти процентов населения, в вашем случае это… Примерно сорок тысяч подписей, соберете сами. Этих бородатых вам придется вылущить самим, но предупреждаю — чем больше будет физически пострадавших, тем больше будут репарации. Не забудьте у всех снять генную карту! Если сможете доказать, что они по происхождению не принадлежат к населению Смоковетса — тогда выплаты за выселение будут значительно меньше. А раз они вступают в браки которое поколение где-то там, вы это докажете.