Ярослава Кузнецова - Магистерий. Черный Петер

― Габриил, ну что вы делаете, ― Лео отдернул руку, развернулся, чтобы тряпка не накапала ему на пиджак, неловко задел Дефо плечом. ― Положите ее на доску, спасибо. И идите уже.

Парень кивнул и исчез.

― Огромное спасибо, ― обернулся Лео к девушке, ― Доменика, вы так добры! Очень меня выручили.

Она зарумянилась. Как бы ее так аккуратно выставить…

― Рыжий, ― окликнули от двери, ― где ты шляешься, тебя Галка ищет.

В класс решительно вошла Бьянка Луиза Венарди по прозвищу Лысая Лу, которая пять минут назад выходила вместе со всеми. За ней плелся Эмери Райфелл. Он был бледнее, чем обычно, и обнимал себя руками, будто мерз. Нанюхался краски, бедняга.

Лео вздохнул. Вот как нарочно, всем сюда надо, будто чуют что-то. Не получится, похоже, беседы.

― Чего? ― кивнул приятелю Кассий.

Тот, конечно, промолчал. Посмотрел на Лео, на карточку у него в руке. Глаза у Эмери были красные, под глазами залегли тени. Чертов Нойманн заездил, похоже, парня. Сам бы крутил свои делишки, детей-то какого демона подставляет? Еще в такой момент, когда школу то и дело перетряхивают и обыскивают.

― Э-эй? ― тихо позвал Кассий.

Эмери вдруг вздернул голову, звучно шмыгнул носом, а на груди у него, на серой форменной рубашке, расплылось темное пятно.

О, Ястреб! Лео сунул карточку в карман и кинулся к Райфеллу. С другой стороны парня уже подхватил Кассий. Ойкнула Доменика.

Эмери вскинул руку, отпихивая приятеля, помотал головой. У него текло из носа ― темная струйка размазалась, испачкала шею и воротник.

― Эмери, сядьте, ― Лео повел его к стульям, ― сядьте, закиньте голову. Девочки, у вас есть платок или что-нибудь? Сбегайте, намочите. Эмери, а вы сидите. Пока кровь не остановится, никуда не пойдете.

Райфелл, закрыв глаза, тяжело дышал ртом и выглядел ужасно.

― Кассий, откройте окно, ― велел Лео, ― Эмери, а вы расстегните воротник. Вам помочь?

Пришлось помочь ― пальцы Райфелла скользили в крови и никак не могли подцепить пуговицу. За пару минут подбородок, шея и вся рубашка спереди оказались залиты кровью. В распахнутом вороте блеснула цепочка, Лео подцепил ее пальцем, проверяя, не душит ли? Но нет, это оказался всего лишь серебряный детский крестик.

Из распахнутого окна потек ледяной холод. Подошел Кассий, озабоченно хмурясь.

― Галка, ты того, не вздумай помереть!

Эмери поднял руку и принялся так и эдак складывать пальцы. Кассий смотрел, подняв бровь.

― Что он говорит? ― спросил Лео, вытирая руки о выстиранную Дефо тряпку.

Обтереть этой тряпкой лицо Эмери он все же не рискнул.

― А… ― Кассий поморщился, ― ничего особенного. Не хочет в медпункт. Никто тебя в медпункт не тащит, Галка. Сиди, терпи, потом умоешься. С ним бывает, ― Кассий посмотрел на Лео, ― не беспокойтесь. Со всеми бывает. Мэри говорит, это от того, что мы растем быстро.

Лео беспокоился о другом.

В класс начали заходить ученики первой старшей группы. Карл Дюсли закатил глаза, высунул язык и изобразил нечто дохлое. Остальные засмеялись, Кассий показал им кулак.

Вернулись Бьянка и Доменика с мокрыми платками и засуетились вокруг Райфелла. Заметно было, что они стараются не разговаривать друг с другом и даже друг на друга не смотреть.

Лео потянул Кассия за рукав и шепнул на ухо:

― Мне все же необходимо с вами поговорить, Кассий. Это очень важно. После уроков приходите в церковь, но только один.

Тот удивленно вскинул брови, однако кивнул.

Лео выбрал церковь потому, что в середине дня там пусто и тихо. По крайней мере, было пусто и тихо те пару раз, когда Лео туда заглядывал.

Он вспомнил про карту только в конце следующего урока, когда ученики переписывали домашнее задание с доски. Сидя за учительским столом, Лео сунул руку в карман. И нащупал там… хм…

Откинувшись на спинку стула и пряча руки за краем стола, Лео вытащил находку.

Карт оказалось две. Два Черных Петера. Один новый, которого принесли Кассий с Доменикой, а другой старый, который, по словам Доменики, «где-то бродит» и которого Лео кто-то подсунул. Уж не Дефо ли? То-то он вокруг терся со своей тряпкой… вот же паршивец! Вот как это делается, оказывается.

Правда, эта, новая колода уже не волшебная, и орфы ее не отыщут. Обычная колода, копия старой, вышедшая из-под рук талантливого, но малость заблудшего Эмери Райфелла. Что ж, игра продолжается.

И Лео невольно улыбнулся. Поймал удивленный взгляд Карла Дюсли и подмигнул ему.

Школьная часовня занимала часть первого этажа интерната. Была просторной, скудно обставленной ― алтарь с крестом в апсиде, три ряда деревянных скамеек, пустое пространство за скамьями, на котором стояли разрозненные стулья, и две закрытые исповедальни, похожие на шкафы. Окна забраны витражами, но не с изображениями святых, а просто кусочками синего, красного и зеленого стекла в форме ромбов. И частой решеткой, располагавшейся сразу за витражами ― восточная стена часовни выходила на улицу, и начальство не желало, чтобы открытые окна служили ученикам искушением.

По левую руку от алтаря репетировал малочисленный школьный хор под руководством Далии Вебер, преподавательницы литературы. Аккуратно причесанная ― светлые волосы подняты наверх и заколоты шпильками ― в синем шерстяном платье с белым воротничком, она постукивала по пюпитру с нотами. Один из старших мальчиков медленно, отдельными аккордами аккомпанировал на стареньком пианино.

Подростки старательно распевали «Agnus Dei» на разные голоса, и голоса эти были уж такие разные, что у Лео заныли зубы. Никто даже в октаву не попадал. Страшно подумать, что творится на мессе. Хотя падре Кресенте так доброжелательно ко всем относится, что наверняка и для этого кошачьего квинтета отыщет добрые слова.

― Miserere no-o-o-bis! Miserere no-o-o-bi-i-is!

О, Ястреб, лиши меня слуха.

Лео сел на край скамьи недалеко от ризницы. Огляделся ― не идет ли Кассий. Как будто что-то нарочно мешало им поговорить ― часовня постепенно наполнялась людьми. Похоже, Лео просчитался, назначив тут встречу, да еще вечером, даже не удосужившись посмотреть расписание служб.

Пришел взволнованный мальчик из второй старшей ― Ламфрен Рогге ― и уселся около исповедальни, наверное, падре ждал. Время от времени он устремлял взгляд к потолку и начинал, шевеля губами, загибать пальцы на руке ― прегрешения, что ли, пересчитывал?.

Еще минут через пять в часовню ― ну здравствуйте! ― прихромал Фоули. Он некоторое время притворялся, что одобрительно слушает хор, потом подошел к Далии, поманил ее к себе и что-то негромко сказал. Та вдруг зарумянилась и отрицательно покачала головой. Фоули продолжил настаивать, и глаза у него засверкали, как у молодого.

Лео незаметно наблюдал за ними и даже призадумался ― неужели у директора и молодой замужней учительницы намечается интрижка? На фоне повсеместного и отнюдь не целительного ужаса, который распространяли по школе Надзор и инквизитор, любому захочется утешить себя чем-нибудь вкусным или приятным ― вот хотя бы романом.