Тата Орлова - Путеводная звезда

Кто – он, а кто – я….

Это происходило само собой. Незаметно складывались кусочки разбитой мозаики, находились разгадки, открываясь, словно всегда лежали прямо передо мной, но лишь теперь… теперь, когда я была к этому готова, позволили себя увидеть.

…но сказать точно не получится, пока не станет понятно, зачем именно император отправил сюда Изверева….

К этому выводу пришла не я – Струпынин, но даже когда произнес вслух, принять у меня не получилось. Все встало на свои места лишь сейчас.

Император не ссылал князя, обрекая, как подстрекателя на верную гибель. Изверев был… разведчиком, личным посланником, глазами и ушами Ксандра….

А Георгий?

С Георгием так просто не получалось, пусть я видела сходство в их судьбе. Обвинения…. Для одного с него начался путь в горы, для другого….

У Изверева не было семьи. У графа Орлова – жена и дочь.

- Вам, наверное, послышалось, - я остановилась у окна. Это выходило не в сад, а на передний двор. Впрочем, здесь более уместным было другое название – дворцовая площадь.

- Вы еще хотите побыть одна? – Сашко… виконт Александр Шуйский младший не дошел до меня пары шагов.

Избавиться не торопился, скорее, намекал, что время для рефлексий закончилось и наступило другое – для новой жизни.

Наверное, был прав, но я решила позволить себе еще несколько минут слабости.

Всего лишь несколько минут….

- Вы не могли бы сказать графу, где оставили меня? – несколько чопорно протянула я, давая понять, что это одиночество уже не будет для меня столь трагичным.

- С огромным удовольствием, графиня, - поклонился он и… направился дальше по коридору.

Я слышала шаги: четкие, уверенные, но продолжала стоять, разглядывая подъездную дорожку, дугой подбиравшуюся к крыльцу и убегающую вновь, но уже к другим воротам. Большую клумбу. Похожие на пики остроконечные деревья, стоявшие, как стражи. Мужчин в черных, серых, бурых черкесках.

Это был незнакомый мне мир, но я больше не чувствовала себя здесь лишней.

Да – я так и не знала его законов, но разве это могло стать препятствием между им и мною?

Мысль самой себе показалась кощунственной. У меня был муж! У меня была дочь. У меня был… дом, в который я так хотела вернуться!

- Так не должно было случиться, - встав у меня за спиной, произнес Георгий.

Не оправдывался, не объяснял… просто ставил в известность.

Несколько часов назад он сказал, что чуть с ума не сошел, когда увидел меня здесь, а я ответила, что люблю….

С тех пор ничего не изменилось, но обернуться и броситься в его объятия было невозможно.

Пока невозможно….

- Я не могла не пойти за тобой, - сглотнув вставший в горле ком, отозвалась я.

Мужчины в черных, серых, бурых черкесках…. Воины, у каждого из которых была своя женщина. Мать. Сестра. Возлюбленная. Жена. Дочь….

- Я надеялся, что дяде удастся тебя удержать, - его голос все-таки дрогнул, прорвавшись тем, что он пытался скрыть.

Нет, не виной…. Пониманием, что знай он, как все обернется, все-равно обязан был бы уйти.

У каждого из нас был свой путь. И – своя ноша.

- Ты мне расскажешь? Все?

Его ответ я знала, еще не закончив говорить.

- Нет, - коротко бросил он. Но добавил, когда пауза уже стала невыносима: - Не сейчас.

Трудно сказать, чего ожидал, но когда я резко развернулась, сделала шаг к нему, несдержанно бросив: «Я не могу больше ждать», - растерянным не выглядел.

Это было физически больно. Пытаться вспомнить, где находилась моя комната, в которую, как оказалось, уже перенесли его вещи. Идти, впиваясь пальцами в ставшую спасением руку. Усмирять дыхание, разрывавшее грудь. Прикусывать губы…. Встречаться с чужими взглядами, когда пересекали наполненные людьми холлы….

Когда за нами закрылась дверь, отрезая от всех, позволяя забыть о приличиях, о том, что где-то возможно нас ждали, легче не стало, если только жарче. Сорванные оковы выпустили стихию, в которой горели мы, в которой плавилось все, к чему прикасались наши пылающие тела.

Его тело…. Мое тело…. Его сильные, настойчивые руки…. Сыпавшиеся с губ проклятия, когда он боролся с непривычными застежками, освобождая меня от вороха одежды.

Мое прерывистое дыхание, в котором судорожное «люблю» было похоже на требовательное «хочу». Нетерпение, от которого внутри все скручивалось в тугой узел.

…вспомни, как это, когда страсть тела все глупые мысли из головы изгоняет….

Эта страсть настоялась на разлуке и обреченности, точно зная, каково это… когда уже не надеешься ощутить его тяжесть на себе, впиться губами в губы, срывая стоны и деля вздох на двоих. Почувствовать, как он входит в тебя… сдерживаясь из последних сил, чтобы не ворваться, клеймя сладостным: «Моя!».

Очнулась я лишь на миг, уже лежа на кровати. Георгий замер надо мной, поднявшись на вытянутых руках. Крепкие плечи, линии вен на напряженных мышцах…. Взгляд… темный, всепоглощающий, неистовый….

- Скажи! – хрипло потребовал он, не отводя от меня глаз.

- Люблю! – выгнулась я, пытаясь дотянуться, дотронуться, вернуть себе то, чего лишилась.

- Нет… - качнул он головой. – Скажи! – приказал не жестко, но… безжалостно, давая понять, что не шевельнется, пока не услышит….

И я ответила… избавляясь от разлуки, от горечи, от тех дней, когда металась между верой и отчаянием, от недосказанности и непонимания.

Избавляя не только себя – нас обоих:

- Ты – мой!

Может ли быть что-то большее, чем любовь?

Наверное – нет….

Возможно – да! То, для чего слов больше не надо….

Несколько дней…. Нет, не счастья – тишины. Для счастья не хватало Аленки, беспокойство о которой отравляло мое неспешное существование.

Казалось, все хорошо….

Хорошо не было. Для понимания этого достаточно оказалось понаблюдать за тем, как вели себя мужчины. Внешне – не придерешься, но напряжение прорывалось то излишне резким жестом, то взглядом, украдкой брошенным на подставку для магической почты.

Все они чего-то ждали….

Чего? Об этом я не могла даже догадываться. Лишь подыгрывать, делая вид, что ничего не замечаю.

Вряд ли могла их провести, но… так всем оказалось проще.

Через четыре дня после того, как я появилась в Тибрасе, во дворец князя Алихана прибыл Иван. Был не один, Струпынина сопровождали граф Илинский и Трофим Соров. Оба – дознаватели Канцелярии розыскных дел.

В первый момент я испугалась – ведомство, в котором они служили, даже без вины вызывало не самые приятные чувства, а уж в случае Георгия их появление вполне могло обернуться непредсказуемыми последствиями, но дружеские объятия и похлопывания по спине слегка успокоили. Если и было что-то за несколько натянутыми улыбками, то не столь уж неотвратимое.

А потом как-то стало не до размышлений. Соров заметил Алину, стоявшую рядом со мной. Посмотрел не веря… повторяя для них двоих нашу с Георгием встречу. Сделал шаг….